Другой шанс

3

Но Эрик и не предполагал, что это было лишь начало трудной дороги.
Самое сложное настигло несколькими часами позже, когда нужно было готовиться ко сну.
Знакомство с домом Кристина начала со своей комнаты, и за эти часы уже неплохо освоилась. А Эрик старался не оставлять ее одну.
- Я совсем забыл, - он похлопал себя по карманам, - здесь статуэтка Девы Марии, тебе передала его Антуанетта. – Он подошел к тумбочке, стоявшей рядом с кроватью, и поставил ее. – Я бы, конечно, предпочел не устраивать из дома церковь и не расставлять везде эти деревяшки, но это ее подарок тебе.
- Почему, Эрик? – спросила Кристина. – Почему ты так враждебно относишься к Богу?
- Потому что он однажды меня покинул, - с неохотой ответил тот. – Ведь нельзя оставлять тех, кто очень нуждается в твоей помощи и за кого ты в ответе.
Кристина несколько секунд молчала, будто не зная, что ответить на это.
- Именно поэтому ты не оставил меня? Нужно помогать ущербным и больным, таким, как я, - спокойно и печально добавила Кристина.
- Честно говоря, - обескуражено начал Эрик, - мне плевать, что там предписывается писаниями и кому надо помогать, дабы обеспечить своей душе райские просторы. Мне и в аду неплохо. Я вообще-то не послушный христианин, и никогда им не был, ты же знаешь. Я давно застрял где-то между людьми и жалкими тварями.
Девушка вздрогнула, будто от удара кнутом.
- Не надо так говорить, Эрик. Прошу тебя! Ты зря так о себе...
Но он сделал вид, что ее не услышал.
- А тебя, Кристина, я никогда не покину, - уверил ее он. – Лишь потому, что ты – это ты. Что бы ни случилось!
- Большое спасибо за твою помощь и за то, что ты рядом, - присев на кровать, поблагодарила она своего бывшего учителя.
Соблюдая приличия, они пожелали друг другу доброй ночи, и он оставил ее одну, закрыв дверь в ее комнату.
Вышел на улицу, сел на крыльцо. Спать не хотелось. Слишком много мыслей одолевали разум.
Основная проблема ночного времяпрепровождения состояла в том, что кровать в этом доме, ровным счетом, как и спальня, была только одна.
Поэтому Эрику достался диванчик, несколько не по росту хозяина, но выбора не было. В конце концов, как-нибудь потом можно будет сделать подходящий каркас. Но так как Призрак оперы не был любителем подолгу нежиться на перинах и предпочитал проводить в постели минимум своего времени, для нескольких часов сна ему пока сгодится и этот топчан. Правда, смущало то, что придется сворачиваться калачиком, либо подставлять стул.
Куда важнее Кристинин сон! Ей нужен покой и удобство.
Глядя в звездное небо, он просидел на ступеньках почти час, пока не озяб.
Надо было идти спать.
Сворачиваться клубком, будто кошка, он не решился, поэтому подставил под ноги стул, сунул под голову подушку, накрылся колючим одеялом.
В конце концов, ему в жизни приходилось спать в еще худших условиях, в сравнении с которыми этот топчан являл собою просто королевское ложе!
Лег по-любимому – подложил под голову руку, закрыл глаза и собрался заснуть.
Но сон не шел.
Он открыл глаза, уставился в серый потолок.
Полоска неяркого света под дверью, ведущей в спальню, давно погасла. Там спала Кристина. Девушка, которая так неожиданного стала для него смыслом всей жизни несколько лет назад, находилась как никогда рядом. Пожалуй, так близко к ней он пребывал лишь в момент, когда увел ее в свои владения из гримерной через зеркало. Тогда Кристина тоже спала, а он смотрел на нее, смотрел... и никак не мог поверить в то, что это самое прекрасное творение премудрой природы так близко, что он может слышать ее дыхание, видеть ее.
Вся сложность еще состояла в том, что за все свои годы жизни на этой бренной земле Призрак оперы никогда и ни с кем не делил ни дома, ни пищи, ни постели.
Ну, хорошо! Про общую постель не может идти и речи, это ему не грозит. А вот жить с ней в одном доме пока казалось невыносимо тяжело. Он давно привык к одиночеству, пустоте, полнейшей тишине, хмурой обстановке и скудной еде. А теперь – каково оно, слышать каждое утро ее смех, обустраивать дом, чтобы ей было удобно, разговаривать о чем-то, находить какие-то темы, следить за тем, чтобы случайно не навредить ей и не обидеть?
Это вроде бы счастье, но Эрику было страшно, что у него не получится. Что, если он ее снова разочарует?
Мысль о Кристине, спящей в соседней комнате, рассеяла остатки сна.
Он скомкал одеяло, сел.
И так будет каждую ночь! Надо научиться с этим жить, привыкать.
Но сердце выстукивало бешеный ритм – она здесь, здесь! Рядом! Его Кристина теперь с ним.
Захотелось кричать от радости. Потом плакать от безысходности.
Да, прозорливый Жан-Батист был прав, хоть и от горшка два вершка, никакие они не супруги. И никогда ими не будут.
Глупо надеяться, что Кристина, разочаровавшись в своем виконте (а быть может, и не разочаровавшись), выберет теперь его, позволит ему быть с ней рядом и, более того, подпустит к себе, как мужчину.
За все это время они ни разу не затронули тему прошлого, Призрак молчал о своих чувствах, а Кристина его не спрашивала
О господи, как ему хотелось взять ее за руки, обнять, поцеловать, снова испытать то волшебное чувство, которое она подарила ему в подвалах, когда коснулась его губ.
Он бы отдал за это половину своей жизни. А другую половину отдал бы за то, чтобы она смогла видеть.
И это было бы истинное счастье. К чему ему теперь собственная жизнь?
И сам не заметил, как уснул.