Аркан без имени

2

Гермиона невыносимо страдала: когда ради Северуса она отказала Гарри, почти все друзья отвернулись от нее. Джинни и Луна ее презирали. Фред и Джордж ее презирали. Минерва, профессор Грюм и даже этот идиот Мундунгус Флетчер ее презирали. Но сильнее всех презирали старые друзья, её братья, Рон и Гарри. Как же это было грустно... Но она не представляла свою жизнь без Северуса и потому приняла такое решение. К счастью, некоторые приняли ее выбор. Тонкс и Ремус были одними из тех, кто их поддержал... Оставаться под одной крышей с Гарри дальше было невозможно, и они не знали, куда идти. Тонкс предложила пожить в поместье «Вересковая пустошь» в Хайленде, куда несколько лет назад переехали ее родители, скрываясь от Блэков и Малфоев. Там хватало места для семьи и друзей, была и небольшая сдающаяся в аренду ферма, несколько участков земли и четыре коттеджа, один из которых и предоставили паре. Это было неожиданно! Северус и Гермиона с радостью приняли предложение Тонкс, в тот же день оставив Гриммо, 12. «Вересковая пустошь»была настоящим маленьким братством, где собрались люди, входившие в Сопротивление. Помимо родителей Нимфадоры здесь обитали еще несколько знакомых: Ромильда Вэйн и Джастин Финч-Флетчли, теперь женатые, Роджер Дэвис, обрученный с Мелиндой Боббин, Габриэль Делакур, чьи родители были убиты, и другие волшебники, которых Гермиона не знала раньше. Для Гермионы, выросшей в комфорте города и Хогвартса, такая жизнь могла бы показаться слишком скромной, даже суровой, но молодая женщина была счастлива просыпаться каждое утро с любимым человеком. Кроме того, в их семье ожидалась новая радость: Гермиона была на шестом месяце беременности. Ребенок стал ее величайшей гордостью, самой большой радостью, надеждой на будущее. Этот маленький еще не рожденный человечек с каждым днем прибавлял им сил для борьбы. Если не они, то кто будет сражаться за его лучшую жизнь? На самом деле Гермиона отнюдь не могла похвастаться душевным равновесием. Она беспокоилась за Северуса, вынужденного теперь работать в одиночку. Он проводил свои дни в импровизированной лаборатории, которую они оборудовали в подвале дома, пропадая там с утра до вечера, забывая про еду, пока Гермиона не призывала его к порядку. Испарения зелий, обычно безобидные, могли оказаться чрезвычайно вредными для беременной женщины, поэтому, как только она сообщила о своей беременности, Северус заявил, чтобы ноги ее не было в лаборатории. Гермиона тяжело приняла неожиданные изменения в своей повседневной жизни, она обожала возиться с котлами, пробирками, ингредиентами и реактивами. У нее не было выбора, пришлось оставить все на Северуса. Одному человеку было нелегко справиться с таким объемом работы: Северус снабжал зельями Орден и другие объединения мятежных волшебников, скрывавшихся почти по всей Европе. У Гермионы появилась масса свободного времени, и она попыталась найти занятие, полезное и одновременно необременительное в ее состоянии. В итоге она взяла на себя административные обязанности: сортировка и анализ бумаг, инвентаризация зелий, сбор заказов, планирование поставок для Ордена. Что действовало на нервы, так это постоянная потребность в ингредиентах! До беременности Гермиона брала часть работы на себя, и у Северуса освобождалось время для закупки ингредиентов. Разумеется, все, связанное с распространением компонентов для зелий, находилось под пристальным вниманием Темного Министерства. К счастью, у Северуса имелись кое-какие связи среди поставщиков, некоторые из которых были готовы помогать Сопротивлению. Сейчас закупка была возложена на Мелинду Боббин. Северус как декан факультета Слизерин — пусть они и не находились больше в Хогвартсе — опасался за безопасность своей бывшей ученицы, но кроме нее такое дело больше некому было поручить. Ее семья уже несколько поколений занималась продажей ингредиентов. * * * Гермиона уже пол-утра занималась подготовкой посылки на юг Англии, когда в ее маленький кабинет вихрем ворвалась Тонкс: — Привет, Гермиона! — Привет Тонкс! Пришла повидать родителей? — радостно спросила Гермиона. — Да, забежала их обнять, но сначала решила заглянуть к тебе. Принесла последний заказ штаб-квартиры, — метаморфмаг протянула короткий список. — Костерост, бодроперцовое, заживляющий бальзам, обезболивающее, веритасерум... — перечисляла будущая мать, тяжело вставая с места. — Ты, должно быть, счастлива! — сказала робко Тонкс. Гермиона посмотрела на подругу, пытаясь скрыть жалость. Она знала, что ликантропия Ремуса мешала этим двоим создать семью. Риск, что ребенок унаследует болезнь, был минимальным, о чем Тонкс постоянно твердила Ремусу, но он все равно боялся подвергать будущего малыша опасности. До сих пор Северус всегда выручал его, готовя антиликантропное зелье, но Мерлин знает, что будет дальше. — Тонкс... — смущаясь, гриффиндорка сжала руку метаморфини. — Не беспокойся, Миона, однажды он передумает! Я уверена, когда эта чертова война закончится... — вслед за Гермионой Тонкс вошла в хранилище. Гермиона открыла большой шкаф, достала несколько флаконов и поставила их в коробку, которую протянула подруге. Поблагодарив, Тонкс с помощью «редуцио» уменьшила коробку и спрятала в карман мантии. — Держи! — Гермиона всунула флакончик с антиликантропным зельем в руку подруги. — Знала бы ты, как мы с Ремусом вам признательны... Если бы не Северус... — Тсс, хватит! — приказала Гермиона и сменила тему. — Ну, и как дела у Уизли? — спросила она нарочито непринужденно, но Тонкс это не обмануло. — Молли постоянно за всех беспокоится, как обычно. Артур и Кингсли продолжают развивать связи с иностранцами... Э-э... Рон и Гарри ищут способ подобраться к сама-знаешь-кому... теперь, когда еще один хоркрукс уничтожен... — Рон и Гарри, как они? — взволнованно спросила Гермиона. — У Рона и Луны скоро счастливое событие! — Чудесно! Молли, должно быть, без ума от радости! Тонкс рассмеялась и рассказала Гермионе о том, как Молли восприняла новость, что в роду скоро появится новый Уизли, а там, кто знает, может, и Джинни не задержится с прибавлением! Гермиона не смогла скрыть удивление. Ей было очень тяжело находиться в стороне от тех, кого она все еще считала друзьями... Джинни была ей как сестра, поэтому слышать такую ошеломляющую новость от посторонних было неприятно. — Джинни и Гарри стали очень близки... — робко призналась Тонкс. — Ой! Я так рада за них! — Гермиона почти выкрикнула последнюю фразу, испытывая невероятное облегчение от того, что у Гарри кто-то есть. — Да, но... Гарри выглядит не очень-то счастливым... Мне жаль, Гермиона... Ремус пробовал с ним поговорить, но он упрямится... не хочет больше о тебе слышать... Он говорит, что... — Что он говорит? — Что ты его предала, и что он не сможет больше никогда тебе доверять. Заскрипела дверь, пропуская в комнату юную Габриэль Делакур. Гермиона и Тонкс обрадовались ее приходу: это было прекрасным поводом закончить разговор, становившийся слишком тягостным для обеих. — Простите! Я приду позже, если вы заняты... — Нет, проходи, Габриэль, мы уже закончили, — заторопилась Гермиона. — Да, правда, я вас оставляю! До скорого, Гермиона! Пока, Габи, — бросила метаморфмаг, помахала рукой на прощание и вышла. Гермиона вздохнула и повернулась к девушке. Та странно на нее смотрела. Может быть, из-за того, что Габриэль была на четверть вейлой, но Гермиона все еще чувствовала себя немного расстроенной, даже потрясенной, когда осталась наедине с молодой француженкой. Обычно она легко разбиралась в людях, но в случае с Габриэль интуиция давала сбой, и разгадать чувства девушки не очень-то получалось. У француженки был холодный и жесткий взгляд, нисколько не соответствующий ее любезному характеру и жизнерадостности. Так же смотрела и Флер, пока была жива, но она при этом обладала гордым и высокомерным характером. Габриэль же... Гермиона мысленно обозвала себя идиоткой. Как можно подозревать в какой-то мерзости эту девочку, видевшую смерть своих родных? Они погибли от заклятий Пожирателей один за другим. Делакуры, Флер, Билл... Кто знает, что стало бы с юной Габриэль, если бы родители Нимфадоры ее не удочерили? — Хорошо, что ты зашла, Габи! Ты не отнесешь этот список моему супругу? Я отдала Тонкс последний веритасерум и костерост... — Ой, но Северуса в лаборатории нет. Ты разве не знаешь? — беззаботно спросила девчонка. — Но если хочешь, я передам список попозже. — Как это нет в лаборатории? — Гермиона по-настоящему удивилась. — Они с Мелиндой отправились выбирать лапки рыжих пауков и эссенцию мандрагоры. — Ну, конечно, — пробормотала Гермиона про себя, прежде чем снова обратиться к Габриэль. — Это дорогие и редкие ингредиенты. Северус должен убедиться, что Мелинда выберет лучшее. Нет ничего важнее для качества зелий, сама знаешь... И все-таки Гермиона была удивлена. Не потому, что муж ушел с Мелиндой, это случилось не впервые. Северус хотел быть уверенным в качестве приобретенных компонентов, особенно когда речь шла о таких редких, как сегодня. Он не мог позволить себе роскошь приготовить малоэффективное зелье или вообще испортить его из-за сомнительных ингредиентов. С другой стороны, Мелинда была одаренной травницей и после войны могла бы стать превосходным аптекарем. Деликатные советы Северуса позволяли молодой женщине совершенствоваться и углублять знания. В Хогвартсе Гермиона не дружила со слизеринкой, но помнила ее как серьезную ученицу, обладающую цепким умом. Сейчас молодая женщина могла сказать, что они с Мелиндой стали подругами. Нет, Гермиону удивило то, что супруг перед уходом не заглянул к ней. Обычно он всегда заходил и предупреждал, если ему нужно было отлучиться из «Вересковой пустоши». Он же знал, что она может разволноваться из-за любой мелочи, почему же не предупредил? — Он сказал мне то же самое, перед тем как отправиться в Лондон! — бросила Габриэль уверенно. — Для реагента нужны лапки рыжих пауков определенного размера... Гермиона пыталась справиться с гневом. Почему Северус предупредил Габриэль, а не ее? Это ведь она его жена, в конце концов! Француженка окинула Гермиону, бессознательно гладившую свой живот, пронзительным и оценивающим взглядом: — Не волнуйся, Гермиона, Северус просто хотел избавить тебя от лишних волнений. Он беспокоится о тебе, и в этих условиях... — девушка замялась. — В этих условиях что? — сухо переспросила Гермиона. — Ну ... не слишком-то легко работать, если постоянно о ком-то беспокоишься... — Он сам так сказал? Гермиона, потрясенная словами Габриэль, не смогла сдержаться и не спросить. В глубине души она точно знала, что единственный человек, который мог ответить на этот вопрос — это сам Северус. Но мысль, что его раздражает беспокойство о ней, поразила ее, и она позабыла про здравый смысл. — Не так... Он сказал, что беременность тебя изменила, что ты стала намного уязвимее, чем раньше... типа того, — Габриэль, казалось, размышляла. Гермиона почувствовала, как забилось сердце, и подкосились ноги. Ей нужно немедленно сесть, иначе упадет! Схватившись за спинку стула, она едва преодолела дурноту. — Гермиона, что с тобой? — тут же спросила Габриэль. — Ничего, пустяки, просто головокружение... — Видишь, Северус прав! Малейшее волнение... — живо добавила француженка, взяв Гермиону под руку. — Я... — Но ей не дали договорить. — Больше ни слова! Я провожу тебя в комнату. И не вздумай вставать с постели, — Габриэль вывела Гермиону и поддерживала всю дорогу до комнат. — Спасибо. Я... Не говори Северусу об этой неприятности, пожалуйста... — От него трудно что-то скрыть, но я постараюсь, — весело пообещала девчонка. — Не хочу, чтобы он опять беспокоился за меня... Если спросит, где я, просто скажи, что отдыхаю после обеда! * * * Северус только-только вернулся из Лондона, когда кто-то постучал в дверь лаборатории. — Войдите, — ответил низким глубоким голосом бывший профессор. — Я пришла узнать, не нужна ли вам помощь, Северус, — заговорила Габриэль, протягивая свиток. — Хм... не очень, — хмыкнул мастер зелий, узнавая аккуратный с легким наклоном почерк жены. На самом деле Снейп предпочитал работать без помощников. Он по привычке варил зелья в одиночку и любил тишину лаборатории, нарушаемую только кипением котлов. Уединение позволяло ему лучше сосредоточиваться, что при бесконечной болтовне нежелательного гостя было бы невозможно. Он не мог понять, почему некоторые люди болтают безостановочно, при этом не говоря ничего! У него не было такой потребности. У Гермионы, к счастью, тоже. Возможно, по этой причине, ее присутствие в лаборатории не раздражало Северуса, напротив... — Я подумала, раз вам надо приготовить целую кучу разных зелий, я могла бы быть полезной, — сказала молодая француженка, глядя ему прямо в глаза. Обычно Северусу никогда так не перечили. Эта девчонка его не боялась и, казалось, не обижалась на его порой оскорбительные высказывания и строгое обращение. В конце концов, она вполне могла бы ему немного помочь с простыми препаратами... — Если ваши способности в зельях соответствуют уровню ТРИТОНов, и вы уверены, что сможете вытерпеть мою компанию, так и быть, — уступил он, видя ее радостное лицо. — Спасибо, Северус! Знаете, здесь, в поместье довольно скучно, к тому же мне еще полностью не доверяют и потому не поручают настоящую работу, — немного раздраженно, но при этом искренне улыбаясь, сообщила она. — Вы молоды, только поэтому! — поддел он ее, желая проверить. — Молода? Мне почти семнадцать! В ответ он приподнял брови и указал ей на кучу котлов, флаконов и бутылок, требующих чтобы их очистили и расставили. — И молча! — закончил он беспощадно, вновь склонив голову над своим образцом. Они работали уже больше двух часов, когда желудок Северуса напомнил, что время обеда давно прошло. Он удивился, что сова от Гермионы до сих пор не прилетела. Обычно его молодая супруга не упускала возможности поворчать, если он забывал про время! — Габриэль, вы сегодня видели мою жену? Она сама попросила вас передать мне список зелий, так? — он разыскал девушку, которая расставляла в шкафу последние баночки. — Ну да. Она беседовала с Тонкс. Та приходила забрать последний заказ Ордена. — И притащила список зелий, которые нужно срочно готовить, — подумал он вслух с легкой усмешкой, не обращая внимания на юную француженку. Габриэль смотрела на мастера зелий, и глаза ее опасно блестели. Но Северус, собиравшийся вернуться к работе, не заметил, как изменилось лицо его добровольной помощницы. — Да, она не могла сама принести список и попросила меня, — продолжила она светским тоном. — То есть как — не могла принести сама! — воскликнул он, резко развернувшись к девчонке. Габриэль начала заикаться, краснея: — Это ... это ... Гермионе надо было сделать кое-что... — Сделать кое-что? — переспросил он, встав перед Габриэль и внимательно глядя на нее с высоты своего роста. — Да, — ответила она, отводя взгляд. — Не лги мне, девчонка! — в его голосе сквозила угроза. Придвинувшись к Габриэль, Северус поймал ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. — Поверьте, у меня найдется парочка эффективных средств, чтобы узнать правду. Я настоятельно рекомендую вам внятно объяснить, что происходит! Где — моя — жена? — четко проговорил он. Габриэль вовсе не была напугана строгим голосом стоящего перед ней человека. Напротив, ее восхитило, как мастерски он выбрал способ достижения своей цели, внушая страх и уважение. Было ужасно несправедливо, что Гермионе так повезло... — Она чувствовала себя нехорошо, я настояла на том, чтобы проводить ее в комнату, и заставила лечь, — объяснила она шепотом. — В ее положении она должна быть осторожнее! — Почему вы до сих пор молчали? — сухо спросил Северус. Сдернув с крючка мантию, он быстро направился к двери. — Бесполезно. Она спит. Я дала зелье сна без сновидений, — Габриэль не собиралась отпускать мастера зелий. — Трудно было сказать сразу, маленькая идиотка! — рыкнул Северус, возвращая мантию на вешалку. Габриэль задрожала и опустила плечи, словно защищаясь от гнева Снейпа. Но ей было не страшно, она пыталась всеми силами не дать пролиться слезам, уже блестевшим в уголках глаз. «Маленькая идиотка»! Вот, значит, кем он ее видит? Но она далеко не глупая и уже давно не маленькая! Завтра ей исполнится семнадцать лет... Она станет женщиной и не просто женщиной — не зря в ее жилах течет кровь вейлы. Габриэль замечала взгляды, бросаемые на нее людьми, и осознавала власть, которую имела над ними. Будоражащую и опьяняющую власть! Но впервые все ее чары были напрасны. Северус Снейп, казалось, неумолимо сопротивлялся ее привлекательности! Чума побери его глупую жену! Опомнившись, она ответила с притворным испугом: — Потому что она меня заставила, — прекрасные голубые глаза были полны слез. — Заставила? Вы хотите сказать, что Гермиона намеренно скрыла от меня свое состояние? — он все еще негодовал. Взглянув на смущенное личико девушки, Северус почувствовал себя неуютно. Черт побери, он больше не в Хогвартсе! Кто дал ему право пугать девчонку? Помогая в лаборатории, она всего лишь хотела быть полезной. Он глубоко вздохнул, медленно беря себя в руки. — Совершенно ясно, что вы здесь не при чем, — в голосе все-таки слышалось еще раздражение. — Вы правы, Гермиона должна уделять больше внимания... ребенку... Габриэль была довольна. Она умела подбирать слова. Отлично. Если она права... нет, она была уверена, что Северус и Гермиона вечером обязательно поссорятся! И втайне надеялась, чтобы гнев мастера зелий на Гермиону был все еще силен... Девушка спокойно вернулась к работе. Ее губы изогнулись в едва заметной улыбке.