Nosce te ispum

Глава 16. *Мorte mixta

— Мерлин! – простонала я, переворачиваясь на другой бок.

Открыла глаза. Больно. Приподнявшись на руках, огляделась. Мерлин. Меня затошнило. Он убил старого охотника. Рыдания сковали горло похлеще, чем руки Малфоя. Я издала хрипловатый всхлип. Где этот бессердечный ублюдок?!

Нетвердой походкой прошла в комнату, где меньше, чем сутки назад мы сидели с человеком, приютившим нас. С человеком, который не ожидал, что так жестоко поплатиться за свою доброту.

Я поняла, что все еще нахожусь в ЕГО одежде. Выбежала из хижины в поисках своей рубахи. Заметила ее, висящую на ветке. Вчера я ее пыталась отстирать от грязи и пота. С остервенением срывая с себя тряпье, я натягивала свою рубаху, громко всхлипывая.

Мерлин мой, он его убил!!!

Я осмотрелась. Нет ни тела Войцеха, ни самого Малфоя. Я бросилась обратно в хижину в поисках какого—нибудь оружия. На глаза попался миниатюрный складной нож. Его клинок не был полностью спрятан в рукоять. Лезвие призывно блеснуло. Я схватила нож и снова помчалась во двор. Я убегу. Если мне суждено сгинуть в этом лесу, так тому и быть.

Внезапно я ощутила легкий толчок, кожу покалывало. Магия?.. Я сделала шаг — неприятные ощущения усилились. Хитрый сукин сын наложил ограждающие чары! Я смело двинулась вперед, превозмогая становившиеся с каждым шагом достаточно болезненными ощущения. Я смогу пройти этот невидимый барьер! Сильный удар в солнечное сплетение, ноги отрываются от земли. Я очутилась вновь за пределами барьера, пролетев пару метров. Мерлин, что это за магия?! Хрипя и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, я едва сумела подняться на ноги. Малфой – темный маг. Значит, следует действовать также.

— Обис Крусабилис! – произнесла я темномагическое заклинание, сосредотачиваясь на невидимом барьере.

Увидела, как колеблется прозрачная рябь, словно желе. Мерлин, барьер имеет толщину как минимум метра два! И я не смогу отменить заклинание без волшебной палочки. Я отступила назад, лихорадочно соображая, что делать дальше.

— Неплохая попытка, Грейнджер, — его голос звучал сухо, угрожающе.

Я повернулась к нему, заводя дрожащие руки за спину и сжимая нож. Он стоял в метрах пяти от меня, облокотившись на ствол ясеня и скрестив руки на груди. Он был без рубашки. Бледная кожа, покрытая шрамами. Широк в плечах. Худощавый, но достаточно жилистый. Рельефные мышцы рук и живота. Он, словно мраморное изваяние, искусно высеченное талантливым творцом. Я отвела взгляд, чувствуя смущение, вмиг затопленное страхом, злобой и неприязнью.