The death in his eyes

Глава 13

Я сижу на голой земле, поджав колени. Голова на руках, а руки обнимают колени. Я слышу споры по поводу выигрыша. Зику доказывают, что выигрыш не честный, а он отвечает им, что предупреждал о моем везении.

Внезапно с неба срывается дождь. Какой-то солдат зовет меня. Я молчу, если он подойдет я его тоже убью. Я смотрю на искаженное лицо моего несостоявшегося убийцы. На нем застыло выражение удивления. Он ни разу не взглянул в мою сторону с момента начала нашего ада. Он не считал меня опаснее грязи под его ногами и вот он лежит совершенно неподвижный, убитый моей рукой.

Я тянусь рукой, что бы закрыть его глаза, в них капает вода и мне это кажется неправильным. Этот человек не был хорошим, я видела, как он убивал, как стремился лишить меня жизни. Я выиграла. Но победа отняла у меня слишком много. Она отняла у меня — меня чистую, наивную и добрую. Я выиграла свою жизнь у смерти, что бы проиграть качеству этой жизни. Убив убийцу, я сама стала убийцей.

Я слышу шаги, приближающиеся ко мне. Наверное, прислали одного из солдат, что бы он вернул меня к другим пленникам. Я не хочу никуда идти. Я чувствую себя не живее этих трупов, хочу остаться с ними. Ненависть тлеет в моем сердце к людям, что организовали этот ад. Из-за них я стала такой грязной. Случайно задеваю спицу, что все торчит из моей кисти. Боль есть, но она очень далеко на задворках сознания. Это один из тех случаев, когда моральная боль сильнее физической. Солдат опускается передо мной на корточки. Не
хочу смотреть. Ничего не хочу.

Он хватает меня за подбородок и с силой заставляет посмотреть на него. Я поднимаю пустые глаза и встречаюсь с еще одними, еще более пустыми и холодными.

— Ты спровоцировал меня, — говорю я, ничуть не удивившись ему. Он никак не реагирует на мои слова, — После удара током, ты специально презрительно на меня смотрел, что бы я встала. Заставил меня испытывать к тебе ненависть.

Он молчит, явно не собираясь ни подтверждать, ни опровергать мои слова. Все его внимание сосредоточено на моей руке, из которой все еще торчит спица.

— Как я смотрел? Так? — спрашивает он, и повторяет свой фирменный бездушный, полный презрения и ненависти к роду человеческому взгляд, я открываю рот, что бы подтвердить, но он в этот момент выдергивает спицу из моей руки. Я вскрикиваю от боли. Рука ноет, а из раны капает кровь. Снова меня обманул! Злость возрождается во мне.