Комната, в которой...

6 глава

Ким Тэхен всегда отказывался от участия в школьных мероприятиях так же, как и старался избегать ситуаций, которые заставляли вставать перед выбором. Если такое все же происходило, из всех предоставленных он выбирал самый легкий. Возможно, эта черта досталась ему от родителей: от отца, о котором он ничего не знал, но был уверен, что тот вместо семьи выбрал свободную жизнь, и от матери, которая из-за шаткого материального положения предпочла торговать своим телом. Тэхен думал об этом периодически: когда наткнулся на парня помладше, которого избивали в переулке, и прошел мимо, когда стал свидетелем аварии и предпочел умолчать. Он думал об этом даже тогда, когда вместо дополнительных занятий, которые он посещал ежедневно, чтобы проводить в квартире как можно меньше времени, назначили подготовку к весеннему балу. Он всегда отказывался от участия в школьных мероприятиях, поэтому в тот день ушел домой раньше шести вечера. Тогда он впервые пожалел о своем решении.

На улице было темно, потому что фонари около старого многоквартирного дома не работали. Лишь едва заметный свет был виден из арки, в которую заскочил перепуганный Тэхен. Он думал, что свет спасет его от приведений, в которых, не смотря на свой возраст, он верил. Тэхен в полумраке внутреннего двора старался двигаться как можно тише, потому что боялся появления пугающей его собаки. Позади послышался странный шум, и он кинулся по лестнице вверх, даже не оглядываясь. Только оказавшись у уличной входной двери, он осмелился взглянуть назад. У подножия лестницы были видны очертания собаки, а два светящихся из-за тусклого света глаза смотрели прямо на него. Тэхен лишь победоносно хмыкнул, в душе подрагивая от страха, и показал поскуливающему животному язык.

В блоке моргала лампа, придавая обшарпанному коридору еще более устрашающий вид. Дверь квартиры, как обычно, была не запрета — мама Тэхена никогда ее не закрывала. Его насторожило, что в квартире горел свет, и он, списав все это на забывчивость матери, разулся, скинул школьный рюкзак и направился к пределам кухни. Очередная оживленность пьяных соседей где-то за стенами напрягала его, и он, наливая в стакан воды, поймал себя на мысли, что с удовольствием бы послушал вместо соседского шума проезжающий мимо поезд. Особенно громкий голос послышался из маминой спальни, и Тэхен замер, вслушиваясь в разнообразие тишины.

— Почему так долго?

Тэхен в ужасе уставился на незнакомый силуэт мужчины, появившийся из другой комнаты.

— Я спросил, почему так долго?!

После грубого и хриплого голоса последовал удар. Тэхена откинуло к стене, а стакан вдребезги разлетелся у его подкашивающихся ног. Мужчина, который был старше Тэхена в два раза, прижимал его к стене, лишая доступа к кислороду. Его руки бесстыдно заметались под тэхеновой школьной рубашкой. Пальцы впивались в бледную кожу, а мокрый и шершавый язык прочерчивал дорожки от ключиц к подрагивающему кадыку. Хватка и удары никак не спасали Тэхена от манипуляций мужчины. Он не мог понять, какая боль была сильнее: физическая или моральная. Находясь на грани истерики, он отчаянно сопротивлялся, поэтому, когда мужчину качнуло в сторону от избытка спиртного, Тэхен воспользовался моментом и оттолкнул его от себя с криками:

— Это мерзко, ублюдок.

В тот момент его совершенно не волновали стекла от стакана, по которым он пробежал голыми ногами, потому что страх и отвращение были гораздо сильнее какой-то там боли. Тэхен выскочил из квартиры. Сначала были мысли о помощи, которая могла последовать от соседей, но он сразу же отбросил их, так как добрую и всегда помогающую им семью Чон не хотелось тревожить. Он кинулся к входной двери, которая, вновь заклинив, не поддавалась. Чуть ли не плача он пытался выбить ее, потому что было очень страшно. Это были не какие-то там привидения. От очередного удара она распахнулась, и он, споткнувшись о порог, полетел вниз.

Боль сковала все тело, и Тэхен не мог найти в себе силы, чтобы подняться с холодной земли. Появившиеся где-то позади топот и хриплое дыхание заставили его заерзать в попытках встать на ноги. Когда чужие руки грубо схватили его за плечо, вынуждая развернуться, он хотел закричать, но не успел. Собака, которую он так сильно боялся все это время, вцепилась мужчине в ногу, вынуждая того отчаянно кричать. Он, будто отрезвленный, воспользовался шансом и выбежал со внутреннего двора в темноту одиноких улиц.

Он всегда отказывался от участия в школьных мероприятиях, поэтому, сидя поздним вечером среди мусорных баков в незнакомой ему подворотне, впервые пожалел о своем решении. Из истерзанных ступней сочилась кровь, едва заметная в свете луны, а из покрасневших глаз лились слезы. Он плакал навзрыд, зажимая покалеченной рукой рот, чтобы его не обнаружили. Ему, пятнадцатилетнему, было больно, обидно и отвратительно. Один из постоянных клиентов матери попытался его изнасиловать. От одной этой мысли у него внутри вместо боли и обиды закипали злость и ненависть к насильнику и к его матери, которая допустила все это. Желание отомстить собственной матери испугало бы его, если бы не все те мужики, которых он периодически встречал на пути, ступая в коридорный блок дома. В тот поздний вечер он, жертва, выбрал для матери, преступницы, самое страшное наказание — смерть собственного ребенка.