Novus ordo seclorum

Глава I.

Magnus ab integro saeclorum nascitur ordo.
«Сыз­но­ва ны­не вре­мен за­чина­ет­ся строй ве­лича­вый»
P. Vergilius Maro

Улицы Хакни тонули в водовороте звуков. Они пели голосами стрит-бэндов, смотрели вниз огромными муралами на стенах обшарпанных домов, кричали протесты и призывали послать все к чертям кислотно-зелеными буквами граффити. В этом месте всем плевать кто во что одет, есть ли на теле пирсинг, черный ты или белый, куришь ли травку.

- Это Хакни, детка, здесь свой ритм, чувствуешь? - высокий чернокожий парень притянул свою подругу медленно выпуская ей в рот густые клубы дыма. Девушка завороженно вдыхала его до тех пор пока их губы не слились в поцелуе. Из открытого окна доносились скрипящие магнитофонные звуки популярной мелодии, где-то наверху слышалась ругань и плачь ребенка. Пара была слишком увлечена друг другом, чтобы заметить, как неподалеку промелькнула девушка в длинном темном плаще. Она проследовала к кирпичному дому, а затем будто растворилась в бурой каменной кладке. Хакни действительно жил своей жизнью, не обращая ни на кого внимания, это было удобно и служило еще одной причиной, по которой Гермиона Джин Грейнджер не стремилась ничего менять.

Она достала связку ключей, чтобы открыть обыкновенный маггловский замок. Это простое действие, порой, заставляло ее немного успокоиться, отгородиться от мира магии и всех его чудес. Жилье было надежно защищено, проблем с этим не было, поэтому когда она доставала свою звенящую связку с крохотным брелком - выдрой из вулканического стекла, ей представлялось, будто она простая девушка-маггл, которая возвращается домой с работы, а за тонкой перегородкой ее ждет тепло домашнего уюта, вкусный ужин и, может, еще кто-то... Впрочем, так было все реже и она частенько подумывала о том, чтобы использовать простое запирающее.

Войдя на порог маленькой неказистой квартирки, она устало заправила за ухо несколько кудрявых прядей, выбившихся из тугого хвоста. На пол упала увесистая дорожная сумка, щелкнула застежка на вороте темной форменной мантии и лишь тогда девушка, наконец, выдохнула. Усталость залегла под глазами чернильными пятнами, сковала тело, заставляя мышцы ныть. Сбросив грубые ботинки и пошатываясь, Гермиона зашла в ванную и открыла краны. Несколько минут разглядывая себя в зеркало, просто слушала шум воды, попутно о чем-то размышляя, пока ее отражение не запотело. Напряжение, скопившееся за день застряло где-то на уровне груди, мешая нормально дышать. Хотелось смыть его с себя и она погрузила ладони в воду, позволяя струям унести грязь и усталость. Звякнул вентиль, шум стих и когда последние капли плавно сползли в слив, Гермиона осела на пол.