- Чувствую, конечно, только всё равно не понимаю, чего это магистр так обо мне печётся, - пробормотала я.
- Анара, а он не обмолвился, случайно, когда вернутся его друзья? - испытующе взглянув на меня, спросила подруга.
- Да как-то не до этого было... Но, думаю, остальные тоже скоро подтянуться. Они ведь друг без друга никуда.
Я ещё не раз вспоминала слова Банни о том, что интересую магистра Сирропи. Стыдно сказать, но пару раз даже представила, как он врывается в комнату и, схватив меня в охапку, страстно целует. Из-за этого несколько ночей подряд снилась всякая чепуха с его участием.
Но потом вспоминала, что о нём говорила то дама, 'подруга' Мокриды, и вся романтическая чепуха покидала мою голову. Происшедшее же с Мокридой постепенно уходило в прошлое, оставив после себя понимание, что и в таких чудесных местах, как академия Золотых крыльев, можно столкнуться со злобой и гнусностью. Деньги к моей неописуемой радости вернулись в тот же день, но я больше не стала хранить их в столь доступном месте, как старый кувшин, жена Бринадина подарила на этот случай заговорённый кошель, и теперь я могла со спокойной душой уходить из комнаты, не опасаясь за своё сокровище.
Четвёрка друзей магистров в полном составе объявилась лишь спустя ещё пару недель. И, если эльв и вольвен по-прежнему одаривали всех улыбкой, то Огурчик был молчалив и задумчив. Банни, так ожидавшая его возвращения, была разочарована. Она то и дело прибегала ко мне в библиотеку с надеждой увидеть 'своего' магистра, но он не появлялся ни на кухне, ни у меня в царстве книг. И это было странно.
За всё время нахождения в академии мы с Банни так и не покидали надолго место своей работы, но теперь, когда у меня вдруг оказалось пусть и немного, но свободных денег, я предложила подруге в выходные добраться до города и немного осмотреть окрестности. Тем более что сыновья Бринадина тоже туда собирались. И мы могли не опасаться, что заблудимся.
В городе было столь же шумно, что и в академии во время занятий, все куда-то спешили, весело обсуждали что-то на улицах и активно торговались возле лотков с товарами. Мы жадно впитывали в себя атмосферу веселья и довольства горожан. Город процветал, и в этом, как мы потом поняли, была заслуга и академии, вернее тех, кто жил там и работал. Это вначале нас удивляло отношение к нам горожан. Едва их глаза останавливались на наших плащах с эмблемой академии, губы растягивались в приветливых улыбках.
