Таинственный замок или любовь без ответа

Часть одиннадцатая

  Солнечные зайчики, отраженные от оконного стекла, прыгали по комнате. Зельда открыла глаза и улыбнулась. Это было чувство, которое нелегко описать, похожее на то, что она испытывала в детстве. Ощущение, что все непременно будет хорошо, детская беззаботность и безграничная любовь ко всем – это только лишь отголоски того самого чувства. Однако теперь к нему примешивалась грусть, ведь детство прошло, и вместе с ним кануло в лету многое, оставаясь теперь лишь призраками прошлого. На мгновение девушке показалось, что она в своей комнате в зеленом домике и сейчас в дверь войдет самая прекрасная женщина на свете – мама.
Зельда вытерла слезы и с той же улыбкой встала. Она подошла к окну и, распахнув его, вдохнула свежий воздух, благоухающий зеленью. «Лето!» - прошептала девушка с блаженством.
Зельда спустилась в столовую в очень приятном расположении духа. Никто еще не вышел к завтраку, но стол уже был накрыт. Она подошла к своему месту и заметила маленькую голубую коробочку, лежащую рядом с прибором. Девушка села и открыла ее. Внутри лежала премилая золотая брошь в виде цветка. Зельда рассматривала свое сокровище и улыбалась.
- Понравилась? – спросил слишком хорошо знакомый бесстрастный голос.
- Очень-очень! – ответила она, обернувшись к Францу.
  Он стоял рядом, взгляд его таинственных голубых глаз оставался прежней холодной бездонной пропастью, отделяющей хозяина замка от всех людей, испытывающих к нему хоть какие-то чувства. Девушка улыбалась ему той особенной улыбкой, заставляющей таять даже самые черствые сердца. Однако внешне Франц оставался прежним. В этот момент он больше всего желал, чтобы Зельда была не настоящей девушкой, а всего лишь портретом, на который можно смотреть всегда, не беспокоясь ни о чем. Но она была настоящей девушкой из крови и плоти с нежным сердцем и сильными чувствами. Ее глаза говорили красноречивей всяких слов об искренней и преданной любви. Под таким взглядом хозяин замка всегда казался самому себе в чем-то виноватым. Однако странным было то, что Францу совсем не хотелось отводить свой взор от этих глаз, а совсем наоборот – он смотрел в них, не отрываясь, и всякий раз находил для себя что-то новое.
  За завтраком хозяин замка молчал, погруженный в свои мысли. Его холодный взгляд часто встречался с нежным взглядом Зельды. "Зачем? Зачем я все это делаю?" - вновь и вновь спрашивал себя Франц. Он не понимал, зачем подарил девушке эту брошь, зачем сидел целый час над образцами летних тканей, чтобы выбрать, какая из них подойдет ей больше, зачем учил Зельду музыке, зачем всегда исполнял даже малейшие ее пожелания? В конце концов, хозяин замка пришел к выводу, что он просто желает видеть эту девушку радостной. Франц было приятно смотреть, как загораются ее красивые глаза, а на лице появляется та самая особенная улыбка. Безусловно, Зельда ему нравилась, но этого не хватило бы, чтобы сделать её по-настоящему счастливой.
  Во время музыкального занятия хозяин замка всё ещё оставался молчаливым. Не было слышно даже его обычных замечаний. Девушка украдкой посматривала на своего учителя, пытаясь понять, в чем дело. Она до сих пор старалась изо всех сил угодить ему, усердно занимаясь и делая прекрасные успехи.
- Хорошо? - робко спросила Зельда после того, как закончила играть прелюдию.
- Вы играете лучше меня, - ответил Франц холодно.
  Она удивлённо взглянула на него, в глазах девушки был немой вопрос.
- В вашей игре есть чувство, а в моей его никогда не будет, - пояснил учитель тем же тоном.
  Теперь Зельда понимала, почему он сказал так. Франц превосходно играл на фортепиано, соблюдая все правила, однако его игре всегда не хватало той страстности и выразительности, которую она приобретает лишь тогда, когда музыкант вкладывает в это всю душу. "Отчего же?" - подумала Зельда, но не решилась высказать свой вопрос вслух.
  В гостиную вошёл лакей Фриц и протянул хозяину замка письмо. У девушки замерло сердце: неужели оно от адвоката, который должен был известить об окончании дела, связанного с ее домом. Но Зельда ошиблась. Франц прочитал письмо, однако выражение лица его никак не изменилось. Он просто не отрываясь смотрел на конверт.
- Что-то случилось? - произнесла девушка серьезно.
- Да, случилось. Однако все можно исправить. И чем скорее, тем лучше. В деревне сломалась мельница. В худшем случае какое-то время не будет муки, в лучшем - сооружение приведут в порядок сегодня же. Простите, я должен оставить вас, чтобы дать необходимые распоряжения, - сказал хозяин замка и встал, чтобы уйти.
- Постойте, - попросила она.
- Вы хотите что-то спросить, Зельда?
- Да. Франц, о какой деревне идёт речь? О моей?
- По-моему, поблизости больше нет деревень, кроме вашей. То есть формально она моя.
- Ваша?
- Именно мне принадлежат все земли в этих местах. Иначе, как бы я помог вам с домом, если бы не имел на это права?
  Зельда была очень удивлена. Она никогда не задумывалась об этом, в то время как было вполне логично заключить, что Франц является хозяином деревни и всех угодий, находившихся здесь. Девушке было  страшно даже представить, насколько он богат. "Что ему до меня?" - подумала она.
  До самого обеда Зельда пропадала где-то в лесу и собирала цветы. Она уже не пыталась приводить свои мысли в порядок и просто позволяла им течь в своем направлении. Девушка мысленно вела беседы сама с собой и природой вокруг, искала редкие цветы, плела венки и складывала их в корзину.
  Возвращаясь, она шла со стороны заднего двора замка и услышала стук топора. Кто-то четкими и механическими ударами рубил дрова. Зельда не обратила на это особенного внимания, пока не увидела Франца. А ведь именно он был сейчас занят тем делом. Она остановилась, немного ошарашенная своим открытием. Хозяин замка увидел девушку и прервался.
- Зельда, вы смотрите на меня так, будто я ем эти поленья, а не раскалываю их, - произнес он невозмутимо.
  Зельда улыбнулась - перед ней предстал совсем другой Франц: без фрака и галстука, с засученными рукавами и небрежно лежащими волосами стоял он, опираясь на топор.
- Вы собрали так много цветов, - сказал хозяин замка, кивая на корзинку.
- Да, я ведь очень люблю летние полевые цветы, - весело ответила девушка.
- Вы уже как-то говорили об этом. Вам ведь очень нравится лето.
- И вы это запомнили...
- Я всегда запоминаю то, что мне говорят. Даже если я бы и хотел что-то забыть, у меня это все равно не вышло бы. Я всегда все помню.
- Это, наверное, хорошо.
- Возможно...
  Франц аккуратно собрал дрова и понес их на кухню. Зельда последовала за ним, так как хотела навестить Эльзу.
- А где же все слуги? - поинтересовалась девушка, когда они вошли в пустой коридор, ведущий в кухню.
- Всех мужчин кроме Отто я отправил в деревню на подмогу тем, кто чинит мельницу. Сейчас в доме осталась только женская часть прислуги. Поэтому я и рубил дрова, чем так вас удивил, - пояснил хозяин замка, не расставаясь со своим ледяным спокойствием.
  Он первым прошел на кухню и сложил дрова у печи.
- Этого хватит до вечера? - обратился он к кухарке.
- С лихвой, Франц, - ответила она со странной улыбкой.
  Зельда вновь очень удивилась: все слуги называли Франца хозяином, но Эльза, похоже, являлась исключением. Почему же?
  В улыбке и глазах той женщины были материнские чувства,смешанные с долей горькой и отчаянной печали. Это совсем не походило на благодарный взгляд служанки, обращённый к своему хозяину. Чем больше девушка наблюдала за происходящим в таинственном замке, тем больше накапливалось вопросов, которые она не могла никому задать.
  Зельда проводила печальным взглядом бесстрастного Франца и села на скамеечку в уголке. Эльза кивнула ей, но продолжала молча работать. Девушка не понимала, зачем осталась здесь, вместо того, чтобы уйти сейчас в свою комнату. Быть может, дело было в том, что в последнее время она избегала одиночества, когда находилась в замке. Зельда могла спокойно провести весь день одна в лесу, но боялась теперь остаться наедине со своими мыслями в стенах этого мрачного жилища.
- Франц сказал мне, что все слуги кроме Отто ушли в деревню чинить мельницу... Но как же они туда доберутся? - сказала она больше самой себе, чем кухарке.
- По реке на лодке, - неожиданно заговорила Эльза.
- Ах, да. Я и совсем забыла о реке... - задумчиво ответила девушка.
  Женщина устало опустилась на стул и посмотрела на нее. Вновь Зельде стало не по себе от этого взгляда, хотя он и оставался доброжелательным. Несомненно, у Эльзы были очень печальные глаза, выражение которых почти никогда не менялось. Однако это была не мягкая и кроткая грусть, а твердая непоколебимость в мрачной безысходности. Нечто похожее можно было заметить во взгляде Фридриха, но в его глазах все-таки преобладали решимость и сильная воля. Эта женщина была в высшей степени интересным человеком.
- Вам здесь не жарко? Отодвиньтесь подальше от печки, - сказала кухарка, вставая.
  Зельда послушалась и пересела в другой угол кухни ближе к выходу.
- Снова гуляли? - спросила женщина.
- Да, я очень люблю гулять. Особенно летом. Это мое любимое время года.
- Правда?
- Да. Доктор Фридрих сказал мне, что любит осень. А вы какое время года любите больше всего?
- Зиму.
  Именно зимой юная Эльза выходила замуж в первый раз. А в короткие летние ночи она безутешно рыдала в стенах таинственного замка, и только луна разделяла ее мрачную печаль.
- Я собрала много цветов сегодня. Но где же они? Ах, я, должно быть, оставила их во дворе! - вспомнила девушка и выбежала из кухни.
  Она вышла во двор, но корзинки с цветами там не было. Зельда не знала, куда она могла подеваться. Девушка вошла в холл и задумчиво побрела в сторону столовой. Она увидела там Франца, который невозмутимо обрезал стебли цветов. Зельда бесшумно подошла к столу. Хозяин замка взглянул на нее, и девушку будто бы обдало морозным воздухом среди лета.
- Вы забыли корзинку с цветами во дворе. Я решил поставить их в вазу, - сказал он.
- Спасибо, - ответила она тихо.
- Всегда рад услужить вам, Зельда.
  Всегда... Какое это сильное слово. И как бесстрастно оно было произнесено, словно не значило абсолютно ничего.
  Летние дни проносились очень быстро. Зельда не успела оглянуться, как закончился июнь. За это время не произошло ничего такого, что могло бы нарушить привычный образ жизни. Она, как и прежде, занималась музыкой и много гуляла. Франц был все так же холоден, казалось, ничто не сможет его изменить. Девушка уже почти примирилась с этим, однако ее сердце требовало хоть каплю ответной любви, которой, увы, на данный момент не существовало.
  В эти последние дни июня Зельда как никогда была близка к признанию. Хотя она твердо решила молчать о своих чувствах, это оказалось гораздо сложнее, чем девушка представляла. В ее сердце теплилась надежда, что хозяин замка станет другим, когда услышит из уст своей гостьи слова любви. К тому же в Зельде напрочь отсутствовала гордость, которая часто удерживает женщин от подобных поступков. Поэтому ей было все трудней сдерживать свои чувства.
  В один из таких дней погода была особенно прекрасной. Лес утопал в лучах солнца, душистых запахах и прозрачной тишине. Зеленая листва, расцвеченная золотистыми бликами, шевелилась от легкого ветерка, создавая причудливые образы из света и тени. По сравнению с окружающей природой таинственный замок казался безнадежно мрачным. Он, как и его хозяин, не менялся ни при каких обстоятельствах.
  Зельда была встревожена. Она не знала причину этой тревоги, но ясно ощущала ее тягостное присутствие в глубине своей души. Ближе к вечеру волнение девушки усилилось, будто бы непременно должно было что-то произойти. Франц наблюдал за ней, как и всегда, но ничего не говорил. Он ждал.
  После ужина хозяин замка ушел в сад покормить лебедей. Зельда уже была там, на скамье у пруда, и любовалась закатом. Франц смотрел на нее - лицо девушки выражало непривычное оживление, нечто нервическое сквозило в хорошо знакомых ему чертах. Розоватые лучи заходящего солнца освещали Зельду, отражаясь в ее гладких блестящих волосах. Девушка была особенно прекрасна в этот момент, когда закат делился с ней своей трепетной красотой. Хозяин замка вновь смотрел на Зельду, как на занимательное произведение искусства, а не как на живую девушку. Она тяжело вздохнула - их взгляды встретились, и Зельда вновь ясно ощутила ту невидимую преграду, которая отделяла ее от Франца. Он выглядел как всегда спокойным и холодным, а сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди.
- Какая восхитительная тишина... - произнесла она едва слышно, словно боялась разбудить кого-то.
- Эта тишина обманчива, - ответил хозяин замка, присаживаясь на скамейку.
- Почему же? - удивилась Зельда.
- Потому что это не что иное, как затишье перед бурей, - пояснил он и показал рукой на север.
  Только сейчас она заметила, что с той стороны стремительно надвигаются черные тучи. Вдруг подул сильный ветер, водную гладь пруда покрыли мелкие волны, деревья стали беспокойно и громко шелестеть.
- Будет гроза, - спокойно сказал Франц.
  Сразу же после этих слов до них донеслись далекие раскаты грома.  Ветер дул все сильнее, принося с собой холод и первые капли дождя. Гром гремел снова и снова.
- Нужно вернуться, - вновь заговорил хозяин замка и встал.
- Постойте, я...- проговорила девушка дрожащим голосом и вдруг умолкла.
  Он смотрел на нее своим ледяным проницательным взглядом, не меняя выражения лица.
- Я не могу больше молчать, я должна сказать вам, что... - продолжила Зельда, но Франц перебил ее.
- Простите, Зельда, но я не дам вам договорить ради вашего же блага. Часто во время грозы люди говорят или делают то, о чем позднее жалеют.
- Но это не гроза, Франц! Я не боюсь грозы!
- Все мы боимся ее в глубине души... Никогда не поддавайтесь вашим чувствам, Зельда. Позвольте разуму всегда руководить вами. Не поддавайтесь настроению этой грозы - грозы в вашем сердце. Можете быть уверены: я знаю наперед все, что вы намереваетесь мне сказать. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я останусь навсегда вашим другом, который в любой момент сможет помочь вам. Не разрушайте то, что дорого вам, ради эфемерной мечты, несбыточной надежды. Посмотрите на меня - разве я изменился? Оставьте все, как есть. Доверяйте мне, как прежде, и я смогу расставить все по своим местам.
  Девушка молчала, ей было над чем подумать. Зельда не могла до конца понять хозяина замка, однако осознавала, что в его просьбе есть смысл. Она слишком доверяла Францу, чтобы ослушаться его.
  Девушка лишь кивнула и промолчала. Внезапно хлынул ливень, но ее уже укрывал фрак хозяина замка. Зельда не заметила, как они оказались в холле. Франц успел промокнуть до нитки, но даже это не нарушало его невозмутимого спокойствия.
- Вы промокли из-за меня... - сказала она печально.
- Ничего. Лучше идите к себе и лягте спать пораньше. Я знаю, вам грустно, но это скоро пройдет, - холодно ответил хозяин замка. - Спокойной ночи, Зельда.
- Спокойной ночи, Франц...
  Он пожал девушке руку и ушел, а она поднялась к себе и расплакалась.
  Зельда открыла глаза, как только первый солнечный луч коснулся ее подушки. Девушка почти не спала этой ночью. Непрерывная вереница мыслей никак не давала ей уснуть. Зельда смотрела на свое отражение в зеркале и думала, хватит ли у нее смелости выйти к завтраку.
  В конце концов, девушка спустилась в холл и остановилась в нерешительности, нервно сплетая и расплетая пальцы. Ее охватило такое волнение, что даже дышать было трудно. Зельда пыталась взять себя в руки, но не могла. Она прошлась вдоль окон и снова остановилась. Вскоре совсем близко послышались шаги, кто-то взял девушку за руку и повел за собой. Франц привел Зельду в столовую и усадил ее за стол. Он ни сказал ни слова, за что девушка была ему безмерно благодарна. Доктор Фридрих вел себя как обычно: похоже, что он ничего не знал о состоявшемся вчера разговоре. "Однако она выглядит лучше, чем я ожидал... Все-таки в ней есть сила характера," - думал хозяин замка, наблюдая за Зельдой. Она избегала его пристального взгляда, чувствуя себя никчемной и глупенькой.
- Быть может, вы хотите сегодня позаниматься музыкой одна? - спросил Франц у девушки после завтрака.
- Нет-нет, я лучше играю под вашим присмотром, - с улыбкой ответила она, решившись наконец посмотреть ему в глаза.
- Зельда, не думайте, пожалуйста, что мое отношение к вам изменилось после вчерашнего разговора. Оно осталось прежним. Не изводите себя мыслями о том, что я думаю о вас плохо. Я всегда останусь хорошего мнения о вас, - сказал хозяин замка своим обычным тоном.
  Зельда понимала, что его слова должны принести ей облегчение, но ее сердце по-прежнему разрывалось от странной и необъяснимой боли. Девушка сдерживалась и улыбалась, хотя ей мучительно хотелось плакать. "А она смогла повзрослеть..." - подумал Франц. Почему-то он особенно запомнил именно этот момент, ее выражение лица, полное невыразимой прелести. Хозяин замка не совсем понимал в чем заключалось очарование Зельды, почему все-таки существовало между ними некое притяжение. Он знал лишь то, что никогда не позволит себе воспользоваться ее доверчивостью и разрушить жизнь этой девушки.
- Вы в обиде на меня? - спросил Франц у Зельды, когда они вечером прогуливались в саду.
- Нет, совсем нет. Скорее, я обижена на саму себя, - ответила она с той самой неповторимой полудетской улыбкой.
- Так что же теперь делать? - сказал он, заглядывая девушке в глаза.
- Ничего. Просто ничего. Это ведь самое легкое, но, по-моему, и самое верное в моем случае.
- Пожалуй, я с вами согласен, Зельда.
- Значит все будет хорошо, Франц.
  Перед сном хозяин замка зашёл на кухню. В такой поздний час там, как обычно, была только Эльза. Она идеально прямо сидела на стуле у очага и читала книгу. Языки пламени яростно танцевали в страстном порыве, вся кухня превратилась лишь в отражение их отблесков и дрожащих теней. В маленькое окошко глядела желтоватая луна.
- Как поживаешь, Эльза? - заговорил Франц, усаживаясь на другой стул.
- Весьма хорошо, Франц. Поводов для жалоб у меня нет, - серьезно произнесла женщина, взглянув на него своими чудесными синими глазами.
- Я рад этому. Я пришел сюда не просто так, у меня есть к тебе просьба.
- Какая же просьба? - спокойно поинтересовалась она, откладывая книгу.
  В глазах Эльзы отражались ум, сосредоточенность и глубоко спрятанное пламя чувств, было в ее взгляде что-то общее с кошачьим, он всегда поражал своей пронзительностью.
- Хочу чтобы ты присмотрела, насколько это возможно с твоей стороны, за Зельдой, - холодно изложил хозяин замка.
- Присмотрела? Хм, и это все?
- Да, это все.
- Разумеется, я выполню твою просьбу, но достаточно ли я хорошая для этого кандидатура? - все так же безмятежно сказала женщина, но в ее кошачьих глазах блеснул лукавый огонек.
- Я знаю, кого прошу об этом. Ты ведь и сама все понимаешь.
- Понимаю, Франц.
- У меня нет матери, чтобы просить о таком, но есть ты.
- Да, я есть. И у твоего отца я тоже была.
- Зачем ты снова говоришь о нем?
- Потому что я все еще думаю о нем. Иначе бы вообще не упоминала Себастьяна. Именно поэтому я и усомнилась, пригодна ли я для того, чтобы присматривать за Зельдой.
- Не стоит смешивать две разные истории воедино. Я прошу тебя об этом, как женщину, восприятие которой лежит за пределами ума всех остальных особ женского пола в замке. Вот в чем истинная причина, а вовсе не в твоём прошлом.
- Мое прошлое всегда останется со мной, что бы ты ни говорил.
- Быть может, это и к лучшему. Мне больше нечего сказать. Доброй ночи, Эльза.
- Доброй ночи, Франц.
  После этого разговора кухарка отправилась к себе. Она занимала две комнаты в самом конце темного коридора, ведущего на кухню. Одна из них была спальней, а вторая неизменно запиралась на ключ и являлась запретной для всех, кроме самой Эльзы, доктора Фридриха и, разумеется, хозяина замка. Именно туда она и направлялась. Привычным движением женщина достала из кармана ключ и, щелкнув им в замочной скважине вошла в свой маленький секретный уголок.
  В комнатке стояли небольшая книжная полка, стол и стул изящной работы, которым следовало бы стоять в хозяйских спальнях, а не в комнате служанки. Эльза положила книгу на полку, прошлась по комнате и остановилась у темно-синего полога, занавешивающего одну из стен. Она отодвинула его: за плотной тканью прятался портрет красивой молодой женщины с бледным лицом, необычными синими глазами и роскошными черными волосами, одетую в атласное платье под цвет глаз. Портрет был выполнен в полный рост, дабы показать точеную фигуру прекрасной дамы. Художник великолепно изобразил эту женщину, не искажая черт оригинала на картине.
  Эльза задумчиво вглядывалась в свое молодое отражение. Затем она подошла к сундуку, стоящему рядом, и открыла его. Там лежало то самое платье из синего атласа и ещё несколько таких же роскошных нарядов. Руки женщины потянулись было к платью, но она передумала и захлопнула сундук. Эльза устало опустилась на стул. Она выдвинула ящичек стола и достала оттуда крошечную серебряную шкатулку, украшенную затейливым узором. Помедлив с минуту, женщина открыла ее и долго смотрела на вещь, которая лежала там на пурпурной бархатной подушечке.
- Призраки прошлого окружают меня всюду. Но я просто не могу избавиться от них. Не могу и не хочу, - тихо сказала Эльза самой себе.
  Ее слова повисли в грустной тишине тайной комнаты, освещаемой лишь трепетным пламенем крошечного камина и двумя свечами, рассеивающими свой свет от зеркала на каминной полке. Так и проводила свои вечера одинокая женщина, не совсем стряхнувшая с себя остатки необычайной красоты. А разделяли ее мрачное и гордое уединение все те же самые призраки прошлого: книги в красивых преплетах, сундук с богатыми нарядами, портрет, изображавший Эльзу Фюрстенберг, и шкатулочка с золотым обручальным кольцом, блестевшем своим бездушным блеском на бархате.