Один единственный первый

Районы

Мужчина объяснил ему, как добраться. Ориентирами были предложены какие-то забегаловки, заборы, огораживающие стройки, виднеющиеся вдалеке столбы высоток. Несмотря на это, Чжебом всё равно ждал, что приедет в какой-то бизнес-центр и будет искать офис в небоскрёбе. Однако всё было именно так, как описывал Пак Джунвон. Подобие промышленной зоны, похожие на нежилые дома, пустыри, тишина, обрываемые ветром некогда цветные объявления на бетоне или обшарпанной шпаклёвке, превратившиеся в пёструю размокшую массу, при касании становящуюся комком целлюлозы. Слякоть добавила лужами и потемневшими от воды поверхностями ощущение грязи, урны встречались редко и были переполнены. Переулки вились бессистемно, хаотично и путано, скакали по неровным возвышенностям Сеула, увлекая в сумеречные подворотни под набухшим тучами небом. Чем дальше шёл Чжебом, тем меньше встречал прохожих. Но упомянутую забегаловку увидел, в ней сидели личности подозрительного вида, парень не поручился бы за то, что они никогда не отбывали срок в тюрьме и не совершали преступлений. После непривлекательного заведения, за забором, показалось, что под самым ухом, залаяла собака, и парень отошёл подальше, не столько боясь нападения сорвавшейся с цепи зверюги, невидимой за изгородью, сколько оглушенный её лаем.
Посчитав, что дошёл до указанного места, Чжебом стал оглядываться. Вывесок с адресами не было, нумерации домов тоже. У кого спросить? За углом, в каком-то дворике, послышались голоса. Парень заглянул туда и наткнулся на сборище неопределённого характера, из слившихся в груду единиц, укрывшихся под выдающимся до середины двора козырьком, болтающих, что-то обсуждающих, смеющихся. Все они были одеты в тёмное, не бросающееся в глаза. Шаги появившегося услышала половина из них, тотчас обернувшись. Вторая половина последовала их примеру, как стая, привыкшая двигаться единым организмом. Чжебому были знакомы эти пацанские повадки. Ближайший к нему соскочил со своего насеста – под козырьком не было видно, что ему служило им, лавка, вынесенный стул или ящики, - и, закинув назад голову, явно в привычке дерзить и выпячиваться, окликнул появившегося:
- Тебе чего тут нужно, эй?!
- Я ищу Джунвона.
- Что? Громче говори!
  Чжебом стиснул зубы. Их тут было много, но он не привык позволять с собой так разговаривать, был бы свой район, уже бы кинулся вперёд, разбил морду хаму, товарищи бы подключились. Но здесь товарищи были только у противника. Испугает ли его количественное преобладание? Никогда!
- Он к Джунвону! – с острасткой повысил голос другой из незнакомцев на того, первого, и вышел из-за спин остальной шайки. На первый взгляд ему было немногим больше лет, чем самому Чжебому, но одет он был заметно лучше некоторых присутствующих. Приглядываясь к этой шобле, Чжебом обратил внимание, что часть из них как будто бы приличнее, чем другая, не имеет бандитской осанки, не сидит на кортах, не грызёт ногти и не вылупляется откровенно на гостя. Эта часть и тот, что вышел сейчас ему навстречу, носила чёрные кожаные штаны, будто к районным хулиганам втесались дорожные волки – байкеры – заглянув на чаёк. Хотя байкеры отличались запылённостью и потёртостью, а эти имели вид даже своеобразного пижонства. – Как тебя звать?
- Чжебом, - подошёл он к тому, кто был с ним вежлив.
- Расстегни куртку.
- Чего?
- Положено. Проверить, что ты без оружия. – Сказать, что Чжебом был удивлен – это ничего не сказать. Он не понимал, куда попал. На кого работала его мать? Что это был за человек? Она говорила, что он богат, и у него загородный особняк, но всё увиденное мало походило на бизнес. Легальный, по крайней мере. Чжебом не стал противиться и расстегнул, распахнув, куртку. Оружия у него никогда не было, если не считать сильных кулаков. Черноглазый, как бы заступившийся за него, ощупал Чжебома и, убедившись, что у того даже ножика завалящего с собой не имеется, кивнул в сторону двухэтажного дома: - Идём.
Домишко не представлял собой ничего особенного, оштукатуренный и с приветливым светом в окне второго этажа. Туда-то Чжебома и проводили, предварительно постучав в дверь. Изнутри раздалось разрешение войти. Открывшийся взору периметр комнаты мало напоминал кабинет какого-нибудь директора. Отдельно от всего стояли друг возле друга кресла для переговоров с круглым кофейным столом посередине, в другом углу низкий чайный столик. Зарешеченное окно выходило на глухую стену соседнего здания, от него и до двери шли книжные шкафы. За чайным столиком сидели двое: мужчина в возрасте – судя по всему тот самый Джунвон, и молодой человек.
- ... Лео привёл тебя разве для этого? Такому талантливому юноше должны быть интересны более сложные дела, не думай, что у меня их для тебя нет... - пока мужчина договаривал, Чжебом успел рассмотреть его. Узковатое, суровое лицо, создающее впечатление не способного идти на компромиссы. В нём была живость и вместе с тем застывшая усталость, и хотя выглядел Джунвон ухожено и не старо, в его морщинах таилась тяжесть прожитых лет, словно черты впитали в себя не опыт, но лишения, страдания и ненависть. И всё же, в этом закаленном, заостренном лице интеллигентного убийцы с презревшим рутину изгибом узких губ, было что-то располагающе пугающее, что-то манящее, на что юноша, говоривший сейчас с ним, реагировал лёгким вжатием головы в плечи. Джунвон посмотрел на вошедших тёмным, чугунным взором с примесью мягкого золота. – А, Санха! – он бросил тому, с кем беседовал: - Можешь идти, потолкуем позже.
Парень поднялся и, кланяясь, собирался на выход, когда раздался спокойный, но твёрдо-острый, как клинок, голос господина Пака:
- Сольджун! Положи на место чашку из моего японского сервиза.
  Скорее разочарованный, чем пристыженный, тот вздохнул, цокнул языком и извлёк из рукава маленькую старинную чашечку, предназначенную для дорогих сортов чая и тщательных церемоний. Тонкий фарфор имел такую же расцветку, как и предметы сервиза, оставшиеся на столешнице, на бамбуковых салфетках. Названный Сольджуном поставил её на низкий столик.
- Не воруй, где живёшь. Хочешь остаться без рук? Это я могу быстро организовать. Но лучше направить их для продуктивных решений, а не бессмысленных.
Чжебом начинал соображать, куда попал. Стоявший рядом с ним Санха отклонился, выпуская Сольджуна. Они переглянулись в каком-то немом соперничестве, но внимание вновь привлёк к себе Джунвон:
- Ты Чжебом, верно? Твоя мать говорила, что ты ищешь работу. Санха, спасибо, ты можешь идти.
Провожатый поклонился и тоже вышел. Мужчина указал на освободившееся напротив себя место. Чжебом подошёл и опустился на циновку, постеленную на полу. На него воззрились проницательные, умные глаза, под которыми хотелось сжаться, уменьшиться, остаться незамеченным. Чжебом не смел заговорить первым, а Джунвон изучал его некоторое время. Потом, видимо, что-то определив, решив или заметив, он спросил:
- Чем бы ты хотел заниматься?
- Я не знаю, господин Пак. – Ещё минуту назад боявшийся произнести и слово, он посмотрел в лицо мужчины и увидел там какую-то неожиданную вовлечённость, любопытство, соучастие. Джунвон имел до того располагающий вид, что, несмотря на первое созданное впечатление неприступности и властной строгости, он подтолкнул Чжебома признаться: - В том, наверное, моя проблема, господин. Я никогда не хотел заниматься чем-то конкретным.
- Хорошо, пойдём по-другому. Что ты умеешь делать?
- Умею? Ну, обучаюсь-то я всему быстро: и машины чинить могу, и полы положить, и сантехнику поменять. Вот с учёбой у меня только не ладится, ну, школьной и в колледже, я не могу читать, вникать во что-то... мне бы руками делать... - Чжебом посмотрел на дверь, в которую он вошёл, а другой вышел. – Если только мне за неудачи не будут рубить эти руки, новые-то не вырастут. Да и... - Он замолчал, подумав, что разошёлся и не стоит откровенничать с тем, о ком ничего не знаешь.
- Говори, говори, - улыбнулся Джунвон, - язык я тебе рубить тоже не стану.
- Не хотел бы я воровать, господин Пак. Нехорошо это.
- А если красть у плохих людей? – ухмыльнулся мужчина, откинувшись назад и скрестив руки на груди. Качественная ткань дорогого чёрного костюма в неярком освещении комнаты отдавала муаровой синевой. – Тогда что?
- У плохих? В смысле, которые сами наворовали?
- Да.
Чжебом подумал и, пожав плечами, сказал:
- Тогда это вроде как и не воровство. А просто возвращение настоящим владельцам.
- Правильно мыслишь, парень.
- Но как же узнать, что именно своровано, а что заработано? А если вы обманете?
- Да, Чжебом, доверие – вещь щепетильная и сложная. – Джунвон заговорил тише и подался вперёд. – Но недоверие, запомни это, само по себе непродуктивно. Оно сковывает и мешает двигаться. Только нам решать, кому и для чего доверять, во что верить. Бывает так, что не имеешь возможности проверить, правда или ложь, и отказываешься действовать, отстраняешься, и остаёшься в безвестности ещё годы и годы. А мог бы поддаться, и ложь или правда сами выплыли бы наружу. Такое часто бывает, парень.
Чжебом почему-то сразу же подумал о Сынён, о тех подозрениях, которые были у него на её счёт. Он мог бы ходить и гадать, вертит она с другими или нет, подумать, что она изменила ему и бросить её, но вместо этого он доверился ей и узнал, что она невинна и честна. Да, этот господин был прав!
- У меня недостаточно ловкости, я думаю, - признался Чжебом, - чтобы воровать.
- Это исправимо, тебя тут подучат всему, что понадобится. Не учебниками и не мучая лекциями, а, как ты пожелал, руками. – Джунвон ещё раз его оглядел. – Ты выглядишь крепким. Дрался когда-нибудь?
- О, это со мной регулярно случается, - впервые позволил себе немного улыбнуться Чжебом. – На районе лучше меня никто не дерётся.
- Отлично. В целом, ты мне подходишь. Конечно, огромных денег ты у меня пока что не заработаешь. Твоё обеспечение – еда, одежда, всё будет за мой счёт. Если возникают какие-то нужды, то говоришь мне, для своих людей я всегда нахожу необходимые средства...
- Эти, там, внизу... - припомнил Чжебом и хотел спросить, но Джунвон угадал, о чём тот скажет, и опередил ответом:
- Там есть приближённые мне парни, а есть, ну, скажем, не прошедшие проверку. Я неплохо разбираюсь в людях, жизнь заставила. Кто-то сумеет с моей помощью сделать карьеру, кому-то это не дано.
Уже почти поддавшийся обаянию странного господина, явно связанного с бандитами и преступностью, Чжебом вдруг насторожился. А почему к нему такое расположение? Почему ему обещают карьеру и согласны так просто взять в дела? Не хотят ли подставить, сделать козлом отпущения? Или причина кроется ещё в чём-то? Что о нём знают, кроме того, что мать работает на семью Джунвона? Отцовские слова и подозрения попытались проникнуть в душу Чжебома. Да нет, этого не может быть. Мать и этот мужчина? Однако в горле засвербела тошнота. А если да? Тряхнув головой, парень опустил глаза, почему-то стало трудно смотреть на собеседника.
- А деньги платить будете?
- Конечно, но зависеть будет от... проделанной работы. Сам понимаешь.
- А наперёд можно будет взять? Чтобы потом отработать?
- Тебе на что-то очень нужно? – догадался Джунвон.
- Мне... Да. Я обещал своей девушке свадьбу.
- Хм... - это прозвучало не то скептично, не то слишком холодно, так что Чжебом поднял взгляд обратно. Джунвон, отведший лицо в сторону, задумался, и эта задумчивость подняла его и подвела к окну, в которое он уставился, хотя любоваться за ним было не на что. Чжебом не смог сидеть, когда стоит человек старше, и тоже встал. Возникла долгая, многогранная пауза, унёсшая одного в воспоминания, а другого в напряжённое ожидание. Джунвон стоял, заложив руки назад, на поясницу. Ничего не произнося, он смотрел в зарешёченное окно, и Чжебому на миг померещилось, что решётка и разговор о свадьбе странно пересеклись. Брак для многих мужчин клетка, не об этом ли думал господин Пак? Мать говорила, что дома он почти не бывает, там, где его жена и дочь. Нет ли у него других женщин? Снова в сердце стали вкручиваться обвинения отца, услышанные Чжебомом в то утро. – И ты хочешь поскорее жениться? – наконец, повернулся мужчина.
- Да.
- Деньги именно для этого?
- Да, господин.
Джунвон опять скрестил руки на груди и подошёл к молодому человеку.
- Видишь ли... парни, которые работают на меня... Для них есть некоторые ограничения в личной жизни. До поры до времени им лучше быть холостяками.
- Почему? – удивился Чжебом. Он никогда не думал, что какая-либо деятельность мужчины может помешать ему иметь семью. Хотя об актёрской карьере Сынён рассуждал подобным образом. Но, как и большинству людей, ему виделось логичным, что работа мужчины – это закономерность, а работа женщины – временная необходимая мера, которой в идеале не должно быть, ведь главное для женщины заниматься детьми и домом.
- Подумай сам. Бывает опасно. Для чего оставлять бедняжек вдовами? Я говорю с тобой честно, чтобы ты сразу понимал, на что идёшь.
- Но не лучше ли остаться вдовой, чем никогда не... ну... не побывать с тем, с кем хочется?
  Джунвон улыбнулся.
- Согласен. Но есть фактор риска для наших семей. Если ты будешь связан с девушкой, её смогут отследить, запугать тебя, шантажировать ею... готов ли ты подвергнуть такой опасности свою любимую? – Чжебом ушёл мыслями не туда. Он стал оправдывать господина Пака насчёт того, что он не живёт с женой и дочерью. Он всего лишь заботится об их безопасности, и ничего более. И да, если его деятельность настолько криминализирована, конечно, лучше прятать близких людей. Но Сынён хочет свадьбу... поймёт ли она? Им нужно поговорить ещё раз. Он согласен и просто расписаться, но это не устраивает девушку, да и, чтобы заработать деньги, пока лучше не оформлять брак. Но сам он так не сможет! Он сделал её своей, у них... всё было. Если он не женится на ней теперь, то сойдёт с ума. А если новая работа потребует долгого отсутствия? Да и прежняя подработка грузчиком лишает его возможности быть с Сынён ночами, теперь он рехнётся от ревности, надумает себе бог знает что! – Ну, что решаешь?
- Мне нужно подумать, господин Пак. Простите, что не даю ответа, ведь сам пришёл, но не думал, что будет так сложно...
- Понимаю, - участливо кивнул мужчина.
- Значит, если я женюсь, то не примете меня?
- Ради вашего же блага. Увы. Мне нужны холостяки.
Теперь покивал Чжебом, делая шаг на выход.
- Круг какой-то получается. Вы меня возьмёте только без девушки, а без девушки мне и деньги-то не нужны, зачем мне без неё к вам идти?
- А что, - сократил звенья Джунвон и составил детали так, как они по всей логике и соединялись, - без денег ты своей девушке не нужен?
Чжебом уставился в пол. Прозвучал вопрос, который он тайком и сам себе задавал, который его угнетал и мучил где-то на подсознании, потому что он не решался утвердить его и задуматься над ним явно, конкретно. Да, такие страхи были, что Сынён выпорхнет, упорхнёт за лучшим. К этому всё располагало. Но разве он сам не хочет дать любимой что-то лучшее? Если она хочет красивой жизни, то это его долг – обеспечить её. Джунвон прочёл на лице Чжебома всё без слов и, с грустью посмотрев на юношу, положил ему ладонь на плечо.
- Ты уверен, что она стоит того, парень?
- Я люблю её, - несгибаемо, нерушимо и неподкупно отчеканил Чжебом.
- Любовь – не показатель того, что любят достойного. Даже не показатель того, что достоин чего-то тот, кто способен любить. Иногда любовь – это ослепляющая вспышка.
- Я люблю её давно.
- Вспышка – это не всегда мгновение. Когда гибнут звёзды, оповещающие об их смерти вспышки длятся долго, очень долго, летя сквозь года. – Джунвон устало вздохнул. – И я любил когда-то, Чжебом. Лет двадцать уже прошло с тех пор. Я считал себя самым счастливым на свете, хотя был куда старше тебя тогда, совсем не наивным мальчишкой. Но денег у меня тогда особых не было, и то, чем занимаются сейчас мои парни – было и моим делом, я своими руками делал то же самое, ничем не брезговал. Меня поймали и посадили в тюрьму. – Чжебом изумленно округлил глаза, заново оглядев Джунвона. Тот засмеялся реакции молодого гостя. – Да-да, я побывал и в таком месте, почти пять лет отмотал. А когда вышел – её и след простыл. Одно письмо, что, мол, не знала, какой ты плохой на самом деле. А ведь до моей тюрьмы клялась в вечной любви! И вроде догадывалась о том, что я не стеклодув или горшечник. Что было истинной причиной? Что у меня не было денег? Или что женщины не умеют ждать? Я не знаю.
Чжебом внимательно выслушал историю – это откровение солидного и пожившего босса. Но он настолько не хотел, что не мог приложить к себе возможность подобного исхода. Они с Сынён по-настоящему любят друг друга, уже больше трёх лет, их чувства проверены. И вообще, почему господин Пак так запросто общается с ним? Рассказывает что-то о себе? Почему намекает на неверность женщин? Чжебом с трудом удержался, чтобы не сбросить с плеча ладонь. Нет, между матерью и этим типом ничего не могло быть!
- Я подумаю, господин, - повторил молодой человек. Джунвон убрал руку сам, предварительно похлопав ею парня по спине.
- Подумай. Номер мой у тебя есть, если что. – Он залез за пазуху и, вынув оттуда бумажник, почему-то раскрыл его, достал несколько купюр и сунул в ладонь Чжебома. – Держи...
- За что? Я не...
- Я знаю, что вы не на широкую ногу живёте...
- Господин Пак, не унижайте меня... - попытался отбросить деньги Чжебом, но сильный кулак Джунвона повелительно удержал воны в ладони парня.
- Никаких унижений! Возьми. Не будь гордым дураком, иногда это тоже портит жизнь.
Чжебома едва не трясло. Во всём этом виделись какие-то подтексты. За что деньги? Уж не за особые ли отношения с матерью? Что происходит? К чему это всё? Не помня себя, он как-то вышел от мужчины, за дверью ждал Санха, который проводил его на улицу. Чжебом прошёл мимо притихшей шайки под козырьком, и на краю двора заметил, что сжимает в пальцах деньги. За что? Почему? По доброте душевной? С какой стати преступному авторитету быть добрым? Такого не бывает. Разочарованный и бывалый человек, которому ничего не досталось даром, зачем же ему других приучать к халяве? Нет, нет, не может быть, чтобы мама предала отца, потому что отец беден, а этот мужчина – богат. Чжебому хотелось плакать, отмыться, забыть всё, избавиться от сомнений. Если он не будет богат, спустя годы Сынён тоже променяет его на другого. Всё этим заканчивается, у всех. Других концовок не бывает.
- Всё в порядке? – Санха всё ещё стоял рядом, как оказалось, закуривая, и смотрел долгим, изучающим взглядом на потенциального новобранца.
- Д-да... да. – Чжебом посмотрел на тлеющий уголёк сигареты, показавшейся каким-то домашним очагом, к которому хотелось протянуть руки, чтобы согреться. – Не угостишь?
- Пожалуйста, - Санха протянул ему пачку. Чжебом взял сигарету и тоже закурил.
- Давно на господина Пака работаешь?
- Второй год.
  Руки у него были на месте, ноги тоже целы, и выглядел Санха прилично. Чжебом одной частью себя рвался согласиться и оказаться пристроенным, со стабильным доходом, но другая часть была полна сомнений. Вдвоём они молча докурили – Санха тоже не относился к болтунам – после чего человек Джунвона вернулся к своим. Делать было нечего, нужно было думать и принимать решение. Чжебом пошагал по путаным переулкам обратно, стараясь не заблудиться и в этот раз. Он свернул за первый угол, когда позади услышал топот догоняющих ног. В этом безлюдном районе трудно было предположить случайных встречных, поэтому он насторожился и обернулся. К нему подбежал один из тех, что выглядели попроще и похуже, какой-то не отягченный совестью и умом, что отражалось на лице, тип. Какой-то заискивающий и мелкий, он оставил дистанцию между собой и Чжебомом.
- Ты чего приходил? Место искал?
- Не твоё дело.
- Не моё, согласен. Но если тебя не взяли... Этот Джунвон тот ещё говнюк! Если ты ему по душе не пришёлся, то можешь к другому человеку обратиться.
- Какому ещё человеку? – нахмурился Чжебом.
- Это отсюда далековато, в Мапо. Есть заведение, называется «Дыра». Но там спросишь – все знают! Там тоже люди нужны. И платят там очень хорошо!
Чжебом раздражено и чуть ли не с насмешкой оглядел паренька, просвещающего насчёт выгодных вакансий.
- А сам тогда чего не там?
- Ну... - растерялся тот и, сойдя на шепот, сообщил: - Никогда не знаешь, где кормушка захлопнется, надо и там чуть-чуть, и там чуть-чуть, блин, понимаешь... жизнь-то непредсказуемая...
- А-а, ты слуга двух господ? – хмыкнул Чжебом.
- Тише, тише! Что сразу так? Нет, я работаю на Джунвона, но есть у меня везде знакомые. Чего ты такой весь? Я ж по-хорошему.
Светлые намерения бандитской шестёрки светлыми не очень выглядели, но Чжебом, сам без места, неприкаянный, вполне понимал его ход мыслей. Действительно ведь никогда не знаешь, где и на что напорешься, нужны страховки. Но можно ли бегать между двумя боссами в преступном мире? Чжебому господин Пак совсем не показался плохим, разве что очень умело это скрывающим. И если бы не омерзение, вызываемое догадками о неверности матери, парень был бы близок к тому, чтобы сразу же ударить по рукам и остаться тут. Хотя нет, было ещё вопиющее условие о холостой жизни, надо поговорить с Сынён, до обсуждения с ней их будущего – никаких решений!
- Ты туда сходи, всё-таки, мало ли, - зашептал опять догнавший его прощелыга, - спроси Тэяна, он там как тут Джунвон, всё решает. Там жизнь кипит! Сам увидишь. Есть где адрес записать?
Чжебом автоматически достал телефон и открыл заметки. Под диктовку он ввёл данные, где найти заведение «Дыра», после чего поставщик информации скрылся, беспокоясь, как бы его не заподозрили в чём местные. Шмыгнув от сырости и слякоти носом, Чжебом посмотрел на сделанную запись. Почему бы не сходить и туда и не выяснить, что предложит другой босс? Раз уж путь ему, судя по всему, только в теневые сферы, то надо получше с ними ознакомиться, разузнать всё, сравнить. Тем более, если он не сможет перешагнуть свои подозрения насчёт романа между матерью и Джунвоном. Он уже сейчас не знает, как вновь посмотреть в глаза этому мужчине, а как напрямую спросить мать – и того невообразимее! Да и кто честно признается? В этот момент ему позвонила Сынён.
- Алло?
- Чжебом, - голос её был радостным и тёплым, но немного извиняющимся. В ней будто за ночь что-то переломилось, отдавшаяся ему, она не хотела уже ничего, кроме его наличия и присутствия, и ощущала лёгкую вину за излишнюю откровенность. – Мы скоро начнём поздравлять Чонён, ты скоро?
  Он посмотрел на время, совсем забыв о том, что его пригласили на день рождения. Добираться ему отсюда домой долго, да и надо бы в Мапо съездить, чтобы всё точно узнать.
- Сынён, я задержусь сильно... мне надо по делам.
- Насколько сильно?
- Да поздно, наверное, вернусь. Не могу точно сказать.
- Ты обижаешься?
- Нет! На что? – честно сказал Чжебом.
- Ну, мало ли...
- Нет-нет, не придумывай. Я никогда на тебя не обижаюсь. Мне правда надо по делу.
- Я буду ждать, Чжебом. – Видимо отойдя куда-то в сторонку от присутствия родственников, она негромко прощебетала в трубку: - Я соскучилась!
- Я тоже соскучился. Прости, что не приду поздравить Чонён, мне стыдно, что я так...
- Ничего. Делай дела, и приезжай.
- Хорошо, - согретый голосом возлюбленной, Чжебом улыбнулся. – Я люблю тебя.
- Я тебя тоже.
Закончив разговор, парень выдохнул. В кармане шуршали всученные господином Паком ни за что деньги. Они оттягивали эту сторону куртки, тянули. Бросить по ветру? Или купить что-то для Сынён? Отмахнувшись пока от этой головоломки, Чжебом пошагал к метро. Ему надо было в Мапо. К некому Тэяну.