В прошлое

Глава 18. У тебя всегда есть выбор.

Когда Северус и Гермиона сели за стол Слизерина они были первыми, но скоро начали подсаживаться вернувшиеся с рождественских каникул. Гермиона была рада видеть всех снова, хотя и не знала, как отреагирует Джеймс, когда Сириус расскажет ему о поцелуе. Гермиона почти не видела Сириуса до конца каникул, они только однажды столкнулись в коридоре, когда Гермиона шла в библиотеку. Она довольно неуклюже извинилась, Сириус улыбнулся и сказал, что все нормально, и они пожали друг другу руки. Гермиона тогда заметила, что рукопожатие выглядит довольно глупо, и они, улыбаясь, обнялись. Всякий раз, когда они видели друг друга, они улыбались и останавливались, чтобы поговорить о всякой ерунде, это была своеобразная попытка вернуться к нормальным отношениям после того, что случилось. В зале, наполненном шумом разговаривающих и смеющихся студентов, Гермиона искала своих друзей. Увидев их, она стала пробираться к их группе. Гермиона улыбнулась и помахала Беллатрикс и Рудольфусу, которые шли рука об руку, и Нарциссе с Люциусом, которые также держались за руки. — Цисси и Люциус снова вместе, — прошептала Гермиона Северусу. — Я заметил, — ответил Северус, наблюдая за ними. — Эй! — весело сказала Беллатрикс, отрываясь от своего парня и обнимая Гермиону. — Как прошло Рождество? — Великолепно, — Гермиона и Северус ответили вместе, улыбаясь друг другу. — Как вижу, ты, Цисси, тоже многое успела сделать за Рождество, — сказала Гермиона на ухо своей подруге, когда села рядом с ней. Нарцисса немного покраснела. — Тише, я все расскажу позднее, — пообещала она с улыбкой. Беллатрикс и Рудольфус сели напротив них, Люциус сел рядом с Нарциссой. — Ничего интересного не произошло на каникулах? — спросила Нарцисса. Гермиона и Северус покачали головами. — Нет, — сказала Гермиона. — Ничего, — проговорил Северус. Нарцисса прищурилась, глядя на своего друга с подозрением. — Тише, я все расскажу позднее, — сказала она с усмешкой, повторяя слова самой Цисси. Северус выразительно посмотрел на Гермиону, и она немного покраснела. — Не волнуйся, я не буду разглашать детали, — нахально сказала она. Северус ухмыльнулся. — Разглашай все детали, какие захочешь, — сказал он, поворачиваясь к Рудольфусу, который внимательно прислушивался к их разговору. — Ты спала с ним! — проговорила Беллатрикс одними губами, Нарцисса только усмехнулась. — Вы, ребята, сделали это на Рождество. Щеки Гермионы вспыхнули. — Позже! — сказала она, ей не хотелось разговаривать об этом за столом Слизерина. После пира, девушки удалились в спальню Гермионы, где они набросились на подругу с вопросами. — Как это случилось? — Расскажи нам об этом! — Мы хотим все знать! Гермиона рассмеялась. — Успокойтесь, — сказала она с улыбкой. — Все не так уж и страшно. — Не так уж и страшно? — спросила Беллатрикс с широко раскрытыми глазами. — Это был твой первый раз, не так ли? Гермиона, пытаясь не покраснеть, кивнула. — Это не... я имею в виду... это было удивительно, но вы и сами знаете, как это бывает. Нарцисса закатила глаза. — Это потому, что мы сами хотим, чтобы это было чем-то грандиозным, — призналась она, — Мне было пятнадцать, и это было ужасно! Беллатрикс кивнула. — А мне шестнадцать, и это было просто отвратительно! Возможно все дело в том, что он был хаффлпаффец... Гермиона рассмеялась. — Ладно, так что вы хотите знать? Обе сестрички усмехнулись и присоединились к ней на кровати. — Начни с когда и где, — сказала Нарцисса. Гермиона улыбнулась. — Последняя ночь в постели Северуса, — ответила она. — Это лучше, чем было у меня, — обиженно сказала Беллатрикс. Нарцисса усмехнулась и сказала: — Ее первый раз был в шкафу для хранения метелок. Гермиона подавила смешок, Беллатрикс выразительно посмотрела на сестру, а затем повернулась к Гермионе. — Как? — спросила она. Щеки Гермионы чуть покраснели. — Ну, спали-то мы в постели Северуса каждую ночь, после того, что случилось после Рождества. — А что случилось? — спросила Беллатрикс. Гермиона закусила губу. — Сириус попытался поцеловать меня, а Северус увидел. Он побежал как сумасшедший, я за ним, а закончилось все тем, что я сказала ему, что люблю его. С тех пор мы каждую ночь спали вместе. Нарцисса от удивления выгнула бровь. — Вы спали в одной постели каждую ночь в течение полутора недель и ничего не случилось до прошлой ночи? Гермиона кивнула, Беллатрикс усмехнулась. — Я не могу поверить, что мой кузен-идиот пытался поцеловать тебя, он еще больший бабник, чем Люциус. Нарцисса бросила на нее взгляд и Беллатрикс добавила. — Я имею в виду, перед тем, как вы официально стали встречаться. Они обе повернулись к Гермионе, прося, чтобы она продолжила свою историю. — Хм, а вчера вечером мы просто лежали в постели, как обычно, а потом... — Нет, не то, — сказала Нарцисса, и Беллатрикс, казалось, молча согласилась. — Было ли это хорошо? — Э-э-э, это же очевидно, — ответила Гермиона с широкий улыбкой. Нарцисса улыбнулась. — Судя по твоей улыбке, думаю это было больше, чем хорошо! Гермиона покраснела. — Теперь ты должна объяснить, что у вас с Люциусом произошло? Нарцисса улыбнулась. — На Рождество наша мать пригласила Люциуса и Рудольфуса и членов их семей к нам. Мы с Люциусом поговорили, и я решила дать ему еще один шанс, — ответила она с улыбкой. — Это и тот факт, что вы трахались как кролики с ноября, — небрежно сказала Беллатрикс, глаза Гермионы расширились. — С ноября? Нарцисса немного покраснела, но кивнула, Гермиона вздохнула. — Не могу поверить, что я не заметила! — Я тоже, — призналась Беллатрикс. — Но потом я нашла их на Астрономической башне. Нарцисса посмотрела на нее и Беллатрикс усмехнулась. — Как повел себя Сев, когда ты увидела его темную метку? — с беспокойством спросила она. — Немного разволновался, — призналась Гермиона. — Я сказала ему, что это не имеет для меня значения. Нарцисса кивнула. — Он понимал это и волновался, думая, что ты откажешься от него из-за метки. Гермиона вздохнула. — Я не знаю, как он может думать, что я брошу его, независимо от того, что он сделал или сделает. Я люблю его. После Рождественских каникул, как обычно, было трудно вернуться к школьным занятиям, но хорошая погода сделала всех немного счастливее. Было уже не так холодно, когда прошел следующий матч по квиддичу между Гриффиндором и Хаффлпаффом. Победа была нужна каждой из команд, если они хотели получить Кубок по квиддичу или Слизерин заберет его себе, пока что они выиграли только у Рейвенкло. Гриффиндор выиграл, но Гермиона этого не видела. Она, Нарцисса и Беллатрикс провели весь день в больничном крыле. Прошло уже две недели после Рождества, когда Нарцисса сказала ей и сестре, что беременна. Нарцисса была умна, она знала, что должна была сделать, и она никому об этом не сказала, кроме Беллатрикс и Гермионы. Они согласились пойти с ней в Больничное крыло, чтобы она прервала беременность. Гермиона никогда не видела как это происходит у волшебников, у магглов были только таблетки или хирургическое вмешательство. Нарцисса переоделась в больничную одежду и легла на кровать, она должна была принять зелье. Мадам Помфри сказала, что это займет около десяти минут, но зелье заставит Нарциссу уснуть и она проснется через полчаса. После того, как она приняла зелье и уснула, Беллатрикс и Гермиона в полном молчании сели по обе стороны от Нарциссы. — Она так глупа, — тихо сказала Беллатрикс, когда посмотрела на сестру. Гермиона нахмурилась, взглянув на нее. — Почему? — спросила она. — Для семикурсников важное значение имеют оценки по Тритонам, — сказала Беллатрикс со вздохом, она гладила лицо сестры, которое искрилось от пота под воздействием зелья. — Нет, — задумчиво сказала Гермиона, что заставило Беллатрикс посмотреть прямо в ее карие глаза. — Они не имеют значения, потому что, как только мы покинем школу, то присоединимся к Темному Лорду. Убийцам не нужен диплом. Глаза Беллатрикс потемнели. — Не говори о нем так, — предупредила она, и сердце Гермионы упало. Это случилось, Рудольфус, наконец, добрался до нее. — Я просто говорю тебе, Белла, что сейчас не так важно, какие оценки мы получим. Но она сделала правильный выбор, она слишком молода, чтобы иметь ребенка, она не сможет любить его и поднять на ноги, — мягко сказала Гермиона. Она не хотела терять Беллатрикс как друга, но не было никакого способа притворяться большой поклонницей Волдеморта. — Я знаю, — сказала Беллатрикс, небольшой инцидент между двумя подругами тут же забылся, поскольку они волновались о девушке, лежащей между ними на больничной койке. Гермиона почувствовала, что на сегодня с нее достаточно больших проблем. Нарцисса все еще была в больничном крыле, она уже пришла в себя, но была эмоционально опустошена. Беллатрикс будет возле сестры весь день, но Гермиона не могла этого делать, она должна была выйти на прогулку. Во время этой прогулки она попала в неловкое положение, посмотрев на карту, она заметила нечто странное, две точки двигались очень быстро. Сначала она не могла разобрать имена, потому что эти две две точки были среди многих точек в переполненной Гриффиндорской башне. Две точки поспешили из башни в разных направлениях, и только тогда Гермиона увидела их имена — Сириус Блэк и Ремус Люпин. Она остановилась, просчитав, что маршрут одного из них очень скоро пересечется с ней. Она посмотрела на карту, точка приближалась все ближе и ближе, а затем он появился, слегка запыхавшись, Гермиона улыбнулась. — Ах, Сириус, я была уверена, что встречу тебя, — сказала она, схватив его, чтобы предотвратить его бегство. — Постой, нам нужно поговорить. — Гермиона, сейчас действительно не лучшее время для беседы, — сказал Сириус, глядя на нее, пока она прохаживалась вперед-назад перед стеной и что-то бормотала, но не ответила Сириусу. И вот удивленного Сириуса втащили в маленький уютный зал с мягкими креслами, журнальным столиком и двумя дымящимися чашками кофе на нем. Гермиона заставила Сириуса сесть в кресло и протянула ему кофе. — Так что же, это Ремус поцеловал тебя или ты его? — спросила Гермиона. Сириус уставился на нее. — Как ты... — Он замолчал в изумлении, держа кофе в руках. — Ремус и я говорили об этом один раз, так кто кого поцеловал? — снова спросила Гермиона. — Я поцеловала его, — признался Сириус и его щеки немного покраснели от смущения. — И он поцеловал тебя в ответ, а ты убежал, — догадалась Гермиона. Сириус вздохнул и кивнул, прежде чем сделать глоток горячего кофе. Гермиона взяла собственный кофе и отхлебнула. — Так Сириус, прежде всего, я знаю о чувствах Ремуса к тебе, и я помогу вам в этом, но мне нужно знать, как ты относишься к нему. Сириус нахмурился. — У тебя уже есть опыт в такого рода вещах? — спросил он, как будто ожидал, что она ответит отрицательно. — Если под «такого рода вещах» ты имеешь в виду двух мальчиков, а их называют геи, то да. У меня было два друга, которые сначала были врагами, прежде чем оба поняли, что их влечет друг к другу словно магниты. Но вернемся к Ремусу, как ты к нему относишься? — Гермиона улыбнулась. — Я не знаю, — Сириус вздохнул. — Я не знаю, что на меня нашло, мы просто сидели в гостиной, потому что выиграли игру по квиддичу, Ремус пошел к спальням, я последовал за ним и спросил, все ли с ним в порядке, он сказал, что просто устал. И тут совершенно неожиданно я его поцеловал! — он обхватил голову руками. — Сириус, сколько у тебя было женщин? — спросила Гермиона, поудобнее устраивая ноги на диване и с любопытством наблюдая за ним. Вопрос застал Сириус врасплох. — Э-э-э... восемь, может быть, девять, — ответил он. — А сколько мужчин? Его глаза не вылезли из орбит. — Ни одного! — Так тебе показалось, что поцелуй с Ремусом был первым признаком, что ты гей? — спросила Гермиона, и она почувствовала себя очень похожей на психиатра. — Гермиона, я не гей, я не знаю, что произошло, но я не гей, — сказал Сириус, как будто пытался сам себя заверить в этом. Гермиона вздохнула и похлопала по сиденью рядом с собой. Сириус пересел на диван. — И ты не скажешь Северусу о том, что сейчас произойдет. Сириус нахмурился, но прежде чем он успел спросить ее, о чем она говорит, Гермиона целовала его, и, хотя он поцеловал ее в ответ, сердце его оставалось спокойным. Гермиона прервала поцелуй и посмотрела на него с надеждой. — Что? — спросил он, чувствуя себя каким-то параноиком. — Тебе понравилось? — спросила Гермиона. — Да, — солгал Сириус. — Лжец. Ты думал о Ремуме, не так ли? Сириус застонал, прислонившись к дивану. — Да. — Ты гей, Сириус, признай это, — весело сказала Гермиона. Сириус снова застонал. — Не могу поверить, что я чертов гей. Я — Сириус Орион Блэк! Гермиона не могла удержаться от шпильки. — Это смешно, но многие женщины, как и ты, безумно влюблены в своих лучших друзей. — Я ненавижу тебя, Гермиона, — сказал Сириус, когда они покинули выручай-комнату, но Гермиона только рассмеялась. — Нет, ты любишь меня! — Действительно, — проворчал Сириус, Гермиона рассмеялась. — Что ты теперь собираешься делать? — Она спросила, говоря с ним, как с маленьким ребенком. — Самоубийство? — предложил Сириус и Гермиона закатила глаза. — Быть геем на самом деле не так уж и плохо Сириус, найди Ремуса и объяснись. — Хорошо, — проворчал Сириус и зашагал прочь, как обиженный ребенок. Гермиона почувствовала, что ее общение с ним теперь будет совсем другим. Открыв карту, она поискала Ремуса. Он обнаружился в башне, где располагался класс прорицаний, но Сириус ушел в сторону подземелий. С какой стати Ремусу быть в подземельях? Гермиона быстро пошла к башне, к счастью она знала проход, который находился под гостиной Гриффиндора, чтобы сократить себе путь. Когда Гермиона добрались до вершины лестницы, она нашла Ремуса: он сидел на полу, положив подбородок на колени, и выглядел несчастным. Когда он услышал шаги Гермионы, то поднял голову и он посмотрел на нее. — Как ты меня нашла? — спросил он. Гермиона просто махнула картой перед ним и сказала: — Шутка удалась, — она села рядом с ним. — Угадай, куда побежал этот идиот? — Сириус? — догадался Ремус. Гермиона кивнула. — И глупый мальчишка был в отрицании, но я убедила его, что он гей и определенно влюблен в тебя, и отослала на твои поиски. Только, по непонятной для меня причине, глупый мальчишка решил начать свой поиск с подземелий. Ремус смотрел на Гермиону в шоке. — Правда? — Правда, — подтвердила Гермиона. — Ты не должен винить его, — добавила она. — У вас было время, чтобы прийти к соглашению, он просто поцеловал своего лучшего друга. Что происходит в его голове, я не знаю, но он и понятия не имел, что гей. Я сварю ему зелье, чтобы он начал ясно соображать, но мы никогда не скажем ему об этом. Ремус усмехнулся. — Он никогда не найдет меня здесь. Они все знают, что я ненавижу прорицания, поэтому я прихожу сюда, когда хочу побыть один. Гермиона подумала, что это был намек, и он хотел, чтобы она ушла, но она сделала вид, что не поняла его. — Учитывая твое последнее откровение, думаю, ты хочешь, чтобы он нашел тебя, — с улыбкой сказала Гермиона, вставая. — Удачи, Ремус! — произнесла Гермиона и направилась вниз по лестнице. В целом, Гермиона почувствовала, что хорошо провела день, но в конце этого дня ее ждал трудный выбор. Она не могла больше разрываться, только не сейчас, когда Беллатрикс и Нарциссу шантажировали и заставляли присоединиться к Волдеморту. Она должна была сделать выбор: или слизеринцы (включая Северуса) или гриффиндорцы (включая четырех ее лучших друзей). И, по правде говоря, Гермиона понятия не имела, что она собирается делать.