Лепесток

Лучший в мире полигон - нервы

  Недостаточно быстро. Недостаточно ловко. Ему всегда будет не хватать до идеала. Он никогда не будет идеалом. Ведь признай, что человек добился того о чем он мечтал и он потеряет цель, смысл жизни. Так думал Дазай потому не жалея вертел головой. Место, где должны быть брови, но почему-то у Акутагавы они отсутствовали свелось к переносице. Он стал хмурым. Ещё мальчишка, но уже полностью наглядевшийся на обнажённую уродину с необычным именем «жизнь».
  Рюноске мечтает получить похвалу от наставника. Мечтает стать как он. Мечтает видеть, что все синяки и раны получены не зря. Но видит лишь угрюмо смотрящее мимо него лицо. Сегодня Осаму был уж слишком отстранен от тренировки. Часто хмурился, тяжело выдыхал и явно думал о чем-то своем. Однако даже такое поведение не сделало его более простым противником. Или это Акутагава настолько слаб?
  Лёгким прикосновением к подлетевшей вплотную морде зверя, зверя убивающего всё на своём пути, Дазай превратил его в безобидный и даже унизительный для такого существа голубой свет.
— Слабо, — вынес свой приговор шатен.
— Дазай-сан, я могу лучше! Дайте мне ещё один шанс! — юноша вцепился в свой черный как смоль плащ, сжал его худощавой рукой в области сердца.
— На сегодня это все.
— Но я ещё держусь на ногах. Я не устал!
— Я устал, — такую фразу Рюноске слышал впервые. Осаму всегда оставался бодрым и когда тот валился от изнеможения, кудрявый просто потягивался и советовал ученику немного отдохнуть. Без капли недуга на лице.
  Дазай и вправду чувствовал себя как-то скверно. Будто оживший мертвец, что лишь сейчас понял — он давно мертв. Его вынудили принять это как факт.
  От человека у мертвого осталась лишь оболочка. Он может сгнить со временем, а может навечно остаться тем самым Дориан Греем. Впрочем какая разница, что увидят пожелавшие съесть тебя черви если то, что по-настоящему делает тебя человеком пропадёт.
  Осаму никогда ничего не имел и сам прекрасно понимал это. Иметь что-то — бояться потерять. Дазай легко мог кинуть всё и опуститься на морское дно. А если тебе нечего терять, ничего не может пропасть и ты ничем не дорожишь, то жизнь становится куда бессмысленней, чем была до осознания этого.
  Любовь? Нет, Осаму влюблён лишь в очередной стакан виски. Дающий такие ощущение что… Нахрен чувствовать что-то кроме глушащего всё опьянения?! Может в этом дело? Дазай привык запивать, забивать, в конце концов выплёскивать на незнакомую красавицу свои чувства. Гнев, грусть, скука. Что же поделать с ЭТИМ СТРАННЫМ чувством к Чуе?!
— Рюноске, — не выходя из омута собственных мыслей обратился Осаму к своему подчинённому.
— Да Дазай-сан, — тот сразу же ответил, ожидая приказа.
— Ты когда нибудь любил? — такой вопрос ввёл юного мафиози в ступор. С чему бы это Дазаю спрашивать такое? Но ответ должен быть.
  На ум сразу пришла его младшая сестра Гин. Парень не имел кого-то роднее, дороже и ближе, чем она. Точнее, Гин — всё, что было у Рюноске. Потому черноволосый не задумываясь назвал именно её имя.
— Нет, я не в этом плане, — Осаму завёл руки за голову. Белый клык до боли сжал нижнюю губу, прокусил ту до крови. И лишь приятный металлический вкус дал понять шатену, насколько глуп его вопрос. — Забудь. Продолжим тренировки завтра, не опаздывай.