●Clown story●

16/?

Чонгук улыбается, понимая, что жизнь постепенно начинает налаживаться. Честно сказать, он не в восторге от рассказа о матери Иля, но ради того, чтобы вновь увидеть квадратную улыбку, хотя бы на секунду сияющий взгляд, Чон и правда готов на все.

Ровно в обед, забрав Тэхена, который на авто смотрит с глазами по пять копеек, они едут в то самое кафе, где продают свежий кофе и самодельные булочки. Взять столик у окна — инициатива чисто чонгуковская, Тэхену пришлось смириться.
— Что бы ты хотел узнать? — Учтиво начинает старший, протягивая меню Киму.
— Почему она не живёт с вами? Мне бы не стоило лезть в это дело, но это интерес, а с ним трудно жить.
— Хах, хорошо. Мне было девятнадцать, а ей двадцать. Да, она была старше, но там разница в пару месяцев, так что не суть. Мы были влюблены и хотели ребёнка, родители были только  "за". У нас получилось, как видишь, но как только Илю стукнуло два года, мы начали очень сильно ругаться. Ей не нравилось стоять у плиты, не нравилось стирать, заниматься уборкой, потом я узнал, что она пошла налево, к более богатому, после чего появилась, сообщая о том, что наш сын — не мой ребёнок. Я понимал, что она в наглую лжет, сделал тест ДНК, он подтвердил мою мысль, хоть на этом спасибо. После чего пошли суды, много судов, она пыталась забрать сына всеми силами, но факт в том, что у неё не было постоянного места жительства, постоянного заработка, как итог —мой сын у меня. Да, это дало по моему самолюбию, я начал работать в поте лица, ночами не спал, первые три года Иль меня не видел вообще. Потом все стало на свои места, я получил нормальную работу, которая позволяет мне обеспечить и себя, и ребёнка. Она, кстати, больше так и не появлялась в нашей жизни, я действительно рад, что Иль не видит и не знает эту женщину. — Чонгук со вздохом заканчивает, делая глотки кофе. Снова эта история. Снова пережитые эмоции. Снова Чонгук потерян и это видно. Видно ровно до тех пор, пока собственные потресканные губы не накрывают чьи-то мягкие. Вау. Кажется, в этот момент даже музыка стала играть тише. Два сердца забились с новой силой.
Да, Тэхен слушал эту историю искренне не понимая, как так можно, но Чонгук слишком часто языком по губам проводил. Жарко.
Гук по губам языком мажет, вкус старается запомнить. Кажется, это клубничный блеск. Кажется, весь Тэхен — это что-то клубничное и эфремное, томное. Что-то с бархатистой коже, длинными ресницами, каждая линия тела плавная, черты лица не вульгарны, но в тоже время, запоминающиеся. Скромный и нежный.
Чонгук языки в танце сплетает, Тэхену действительно хорошо. Так хорошо, что коленки подкашиваются, потому что губы старшего такие грубые, но в это же время мягкие, с кислинкой, чем-то напоминающие спелое яблоко у бабушки в деревне.
Они действительно нехотя отстраняются, смотрят на губы друг друга, что припухли из-за поцелуев.
— Ты мне нравишься, — выходит в один голос, практически одновременно.