Я родилась пятидесятилетней, или хирург в сумерках

21 часть

Я хотела пополнить запас книг домашней библиотеки, — бодро закончила, прикидывая, что придется поплутать в одиночестве в поисках музыкального магазина… Как я при этом потащу скрипку в легко идентифицируемом футляре, ещё один вопрос, который следует задать моей жопе, которая просто фонтанирует идеями сегодня…
Милая, а ведь ты знала, что обманывать нехорошо…
— О, без проблем, Белла! Давай сегодня или завтра договоримся, уверен, тот же Томи легко подвезёт тебя или я, мы часто туда ездим! — Стен выглядел воодушевлённо, а я старалась, чтобы улыбка была, как можно более искренней:
— Хорошо, завтра — обязательно, — кивнула я ему, прикидывая, влезет ли скрипка в мой старый рюкзак.
Написав сочинение на испанском, я трижды проверила его, прежде чем сдать. К сожалению, язык славных кабальеро не пошёл у меня с первых лет обучения, то ли учитель был реально скучным, то ли мозг позорно отсеивал ненужную информацию, но латынь, которую я усиленно изучала добровольно и самостоятельно, давалась мне в разы проще, ложась на полученные в России знания, как сырок на масло.
Хотя оценки по испанскому всегда были хорошими, во мне всегда ворчал перфекционист, который знал, что castellano* (испанский язык) славится своими синонимами и тонкостями произношения, почти как русский, и выучить этот язык более детально, чем требует школьная программа, было бы неплохо.
Звонок с урока — и мы с Джесс бежим к площадке возле столовой, там вовсю уже идёт бой снежками. Холодные снаряды врезаются в людей, визг, писк, общее веселье. Меня окрикивает Ньютон, и мы со Стенли на полусогнутых пробиваемся к нашей «базе». Парни прикрывают нас, взяв основной огонь на себя. Я уворачиваюсь от летящего снежка, наклоняюсь, зачерпывая пока ещё сухой перчаткой белую мокрую массу. Примеряюсь в какого-то парня, который занял удобную позицию для обстрела моих союзников, и метким броском в голову снимаю противника.
— Есть!
Русский опыт не пропьёт, русский опыт сбережёт!
— Аризона, молодца! — кричит Майк, обстреливая того хитрого жука, который подобрался к нам слишком близко…
Я хохочу. Чувство лёгкой эйфории кружит голову, необыкновенный прилив сил, я как будто снова там, в России, в своём первом детстве… Божественное чувство… Метнув ещё несколько метких снежков в неприятеля, я уже замахнулась, но тут увидела задумчиво спешащих в сторону столовой Эдварда и Эмметта. Кинув снежок в старую цель, не глядя, я быстро слепила новый снаряд помассивнее, для более серьёзного противника, и думая явно не башкой, а чем-то в районе копчика, я, хорошенько замахнувшись, со снайперской точностью попала в голову Эдварда Каллена.
Ну, всё… Кобзда мне… — проснулся мозг…
Ой, жопа, что же ты творишь сегодня…
========== Они сошлись. Волна и камень. Стихи и проза, лед и пламень (с). ==========
Эдвард
— Эмметт, хватит ржать, уже люди косятся, — недовольно шипела Розали, глядя на мужа, плечи которого судорожно подрагивали в беззвучном смехе. Смеялся он надо мной. Впрочем, заслуженно.
— Роуз, детка, ты просто не видела рожу нашего телепата в тот момент, когда эта девчонка попортила ему причёску! — воспроизведя в памяти эту картинку, брат заржал в голос с новой силой.
Я закатил глаза, бросив недовольный взгляд на Элис. Я думал, мы заодно…
Улыбающаяся предсказательница примиряюще подняла руки вверх:
— Это было слишком спонтанным, Эдвард, я увидела всё буквально за мгновение. Прости, мой дар тоже не идеальный.
— Да, кто бы мог подумать, что ты нуждаешься в охране от девчонки, да, Эд? — Эмметт продолжал потешаться надо мной, но я видел, что на самом деле он больше восхищён таким поступком Свон. Посмотрев в её сторону, он встретился с настороженным взглядом и задорно подмигнул смутившейся девушке.
Я непроизвольно зарычал.
Брат всё ещё смотрел на отвернувшуюся Беллу Свон, а его мысли наполнились сожалением о том, что люди слишком слабые существа, почти беззащитные против нашей скорости и силы.
— Эдвард, знай, вечность — долгий срок для раскаяния, но убийство этой смертной будет самой ужасной ошибкой в твоей жизни, и я не устану тебе это повторять из года в год, потому что…
— ОНА ТЕБЯ СДЕЛАЛА! — проникновенным шёпотом закончил он вслух, как будто мне не хватало его кричащих мыслей.
— Ты тоже не услышал приближение её снежка, Эмметт, — хмуро напомнил я ему, уже привычно наблюдая за девушкой через мысли её друзей.
Хотя как показал сегодняшний опыт, такое подглядывание не являлось панацеей, Изабелла Свон чихать хотела на мои способности, умудряясь застать врасплох, даже находясь в пятнадцати шагах от меня. Пока я рассеяно перебирал в уме темы для нашего первого разговора, которые (подумать только!) придумывал все выходные, она коварно атаковала меня, как какого-то мальчишку…
Что ж, прекрасный повод начать разговор со своей занимательной соседкой, изменчивой, как погода на море… Я еще раз внимательно посмотрел на девушку, образ которой ещё меньше часа назад ассоциировался у меня с невинной девой Рафаэля Санти. Она сидела почти спиной ко мне, скрывшись под завесой тёмных кудрей, которые венчал легкомысленный красный бантик.
— Эти дети визжали, как будто их режут! — оправдывался брат, не замечая, что я уже не слежу за нашим разговором.
Мои мысли сейчас занимала маленькая Белоснежка, которая задумчиво приняла красное яблоко от Майка Ньютона:
— Это очередная шутка про принцессу? — её голос немного дрожал, что выдавало волнение.
Неужели это из-за гадкого блондина, которого она, очевидно, выделяла из всей толпы её местных поклонников? Я вспомнил утренний разговор о собаках и замечание Беллы о цвете глаз парня. Ласковая улыбка девушки и кокетливые взмахи ресниц существенно нарушили мыслительные процессы Ньютона, что невероятно раздражало меня. Сидеть в голове, полной фривольных фантазий, было откровенно противно.
Как такая разумная девушка, как Белла, могла увлечься такой посредственностью? Конечно, она не могла читать его мысли, но я считал её проницательнее той же Джессики Стенли, которая в данный момент гадала, чем бы отвлечь соперницу от Ньютона.
Оглянувшись в сторону нашего столика, Джессика с раздражением проследила за направлением моего взгляда. Я опять не захотел скрывать свой интерес к Белле. В конце концов, через несколько дней он станет совершенно очевидным.
— Господи, даже Эдвард Каллен запал на неё, что они все в ней находят? — мысли девушки были слишком злыми, но голос, вопреки ожиданию, лился, словно патока:
— Белла, на тебя смотрит Эдвард Каллен…
Я надеялся, что она обернется, но Белла лишь коротко вздохнула:
— Ох, я в курсе, это ожидаемо.
— Он докучает тебе? — Тайлер Кроули бросил оценивающий взгляд на меня.
В его мыслях промелькнула картинка, как он подходит и бьёт меня в челюсть. Ха! Представляю, как ему не понравится близкое знакомство с моими зубами.
— Нет, конечно, нет! Это я виновата… — Белла прикрыла руками лицо, которое быстро наливалось румянцем. Я вдохнул побольше воздуха и перестал дышать, боясь раньше времени уловить аромат её крови. — Я сегодня кинула в него снежок… И попала… Прямо в голову…
Мгновение тишины разбил озадаченный вопрос Майка:
— Эм… Аризона, а разве Каллен был в команде противника?
Меткая девочка выдавила из себя жалкий смешок, похожий на хныканье ребенка:
— В том-то и дело, Майк, он был гражданским, но мне почему-то показалось, что он играет за тёмную сторону… — она послала ему взгляд, полный сожаления, и была просто очаровательной в этот момент.
Я же не смог сдержать улыбки. Тёмная сторона. Ну, можно и так назвать…
— Брось, Белла, не съест же он тебя, — попыталась подбодрить Беллу Анжела Вебер.
— Не съест, только понадкусывает, — оптимистично заверила Белоснежка, впиваясь зубами в красный бок яблока.
От басовитого хохота Эмметта, кажется, содрогнулись окна кафетерия, а Белла подавилась коварным фруктом.
Белла
Уж сколько раз твердили миру, что инициатива %бёт инициатора, но мудрость нам не впрок, — ругалась я сама про себя по дороге на биологию.Смех Эмметта не прибавил мне ни капли спокойствия для предстоящего урока. Мысли позорно разбегались, проштрафившаяся жопа скромно внесла рационализаторское предложение собой не рисковать и уйти в прогулы, но грёбаная ответственность бывшего хирурга требовала собрать сопли в кулак и идти решать проблемы, не доводя их до клинического состояния.
Грудь вперёд, бровки домиком, губки бантиком… Идём медленно и печально… Нет! Грудь мешает идти медленно и печально. Её можно чуть-чуть спрятать. Но не перебарщиваем, горбун из Нотр-Дама — роль явно не моя.
Сегодня, Бриджит Бардо медицинского разлива, мы будем играть раскаяние, желательно, бездеятельное. Кровушку завещаем потом.
Ох, вот не умею я раскаиваться в искренних пакостях! Мне как за Тони стыдно не было, так и тут. Подумаешь, испортила причёску. Ему даже не было больно! Не́черта меня было пугать при первой встрече… Ох, чувствую, диалог у нас ещё тот получится, если он начнёт его с жалобы.
Может быть, мне лучше вообще ничего не говорить? Тогда он сможет не дышать, а, следовательно, не будет хотеть меня убить. Но если этот разговор неизбежен, как и развод моих родителей? Будет ли верным убивать силы и нервы, избегая вампира, если можно попробовать сосуществовать параллельно эти полтора года, а там и долгожданный Гарвард, работа, семья…
Ничего толком не решив, в таких растрёпанных чувствах я неуверенно шагнула в класс биологии. На партах были расставлены микроскопы для лабораторной. Одноклассники поспешно листали учебники, как будто Минздрав в лице преподавателя не предупреждал заранее. А мой кровожадный сосед спокойно сидел на том же самом месте, что и неделю назад. И смотрел на меня. Не отрываясь…
Ждёт, гад…
С противным чувством déjà vu я медленно прошла к своей парте, скромно присев на самый краешек стула. На вампира специально не смотрела, сосредоточив всё своё внимание на мистере Баннере. Дождавшись разрешения приступать к работе, я не дрогнувшей рукой взяла предметное стекло, вставляя его в микроскоп, мельком взглянула и легко определила фазу митоза:
— Это метафаза, — я потянулась к бланку ответов, когда меня остановила холодная рука. Быстро отдёрнув свою руку, как после ожога, я с удивлением уставилась на Каллена.
— Леди не желает сначала поздороваться и познакомиться? — вампир выглядел озадаченным и немного раздражённым, как будто я нарушила его планы.
Это я после снежка «ледей» стала? Видимо, голова у Эдварда — место слабое.
Ха! Вылечим, — коварно потер лапки мой проснувшийся оптимизм, — Шокотерапией…
— Приветствую вас, любезнейший джентльмен, — иронично улыбаясь, начала шепотом я, взглядом объясняя всё, что думаю о его умственных способностях. — Позвольте представиться, Изабелла Мари Свон, но знакомые зовут меня Беллой, а вы, наверное, Эдвард Каллен… Отличник, одиночка и безнадёжно розовая мечта почти всех девочек этой школы, благодаря смазливому лицу и флёру таинственности, который выделяется как бельмо на глазу в столь маленьком городе, где все всё друг про друга знают.
Пока я всё это шипела, гримаса недовольства почему-то постепенно «стекала» с вампира, так что к концу моей маленькой речи он уже задорно улыбался, а я всё-таки дотянулась до бланка ответов и вписала «Метафаза» в первую строчку.
— Допустим, мисс первая новость школы, любимая дочка шерифа и заветная мечта почти всех парней этой школы, благодаря запоминающемуся лицу и тому же флёру таинственности, который был предписан мне, — Эдвард быстро сменил предметное стекло, мгновенно определяя и записывая «Анафаза» своим каллиграфическим почерком.
— Уже вторая новость школы — уступила место снегу, — поправила парня я, пододвигая ближе микроскоп, и легко определила интерфазу. — И откуда взялся флёр таинственности? Я довольно общительный и открытый человек.
— Общительный — возможно, но не открытый. Большинство людей легко прочесть, как открытые книги, но вы, мисс… к большинству не относитесь, — ещё один небрежный росчерк, и в колонке ответов появилась «Профаза».
— Да, я просто ходячая книжка шарад и загадок, которую нужно читать вверх тормашками, к тому же написанная шрифтом Брайля, — быстро взглянув в микроскоп, чтобы не засмеяться, я определила телофазу и заполнила последние две строчки.
— Так вот в чём секрет! — притворно восхитился Каллен, подписывая своим именем бланк ответов. — Можем ли мы перейти на «ты»?
— После столь героической совместной победы над луковым корнем мы просто обязаны это сделать, — со всей серьёзностью, на которую была в данный момент способна, сказала я, подписывая работу, привычно рисуя лебедь вместо заглавной буквы S в фамилии.
Эдвард внимательно оценил мой росчерк:
— Любишь рисовать?
— Ненавижу.
Кажется, моё искреннее признание его добило. Он засмеялся, из-за чего на нас оглянулся весь класс. О, у народа разрыв шаблона. Нелюдимый Эдвард Каллен смеётся посреди урока. Бросив взгляд на учителя, я невинно улыбнулась, всем своим видом показывая, что совершенно не при чём… Кажется, мне не поверили.
— Вы уже закончили, мистер Каллен? — голос преподавателя не обещал ничего хорошего.
— Конечно, мистер Баннер, — Эдвард попытался сделать серьёзное лицо и замаскировать смех под кашель.
— Да что вы говорите? — учитель буквально подлетел к нашей парте и внимательно изучил бланк ответов. Бросив подозрительный взгляд на меня, он спросил, делала ли я подобную работу раньше. Объяснив про ускоренную программу Финикса, я, кажется, успокоила его.
— Что ж, повезло, что вы сели вместе, так у других учеников появится шанс узнать что-то новое сегодня. Если, конечно, вы не будете мешать им пытаться сделать это, — я ответила ему невинным взглядом, а Каллен с безмятежным видом отвернулся к окну.
Кажется, сегодня он не испытывает прежней жажды. По крайней мере, его терзания не заметны. Скосив глаза на вампира, я боялась увидеть судорожно сжатые кулаки или стиснутые скулы, напряжённые мышцы или убийственный взгляд. Ничего подобного не было. Хотя, некое напряжение в воздухе чувствовалось, и он, наверняка, вдыхал воздух, поворачиваясь в противоположную сторону от меня, но во время разговора ему было как будто проще сдерживать себя. Интересно…
— Тебе нравится в Форксе? Тучи, дождь, теперь снег, не очень похоже на ясный и жаркий Финикс, — голос Каллена прервал мою мысль о причинах таких перемен.
— Ну, я люблю дождь, в какой-то мере: под него приятно засыпать. Снег, пожалуй, не буду комментировать, если мой удар по голове не нёс серьёзных последствий, кроме включения твоей вежливости, ты сам догадаешься, что против осадков я ничего не имею, — я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.
— Я просто решил уточнить, вдруг как с рисованием, и нужно читать вверх тормашками, — в глазах Эдварда танцевали игривые искорки.
Пришёл мой черёд маскировать смех под кашель. Нет, такими темпами нас выгонят из класса. Надо бы спросить что-то, чтобы он загрузился по-крупному. О, вспомнила!
— Ты носишь линзы?
Эдвард явно не ожидал подобного. Удивленно хлопая янтарными глазками, он думал, с чего это я так волнуюсь за его зрение.
— Нет, конечно, — короткий смешок и готовый сорваться вопрос прервала я:
— Но твои глаза были чёрными в прошлый раз, а сейчас совсем светлые…
Эдвард, наверное, от неожиданности сделал короткий вдох, не отворачиваясь, и в его глазах мелькнула так испугавшая меня в прошлый раз бездна. Мамочки… От моей весёлой беспечности не осталось и следа.
По спине будто перышком провели, отчего я вздрогнула и заставила себя отвернуться.
А не надо с этим типом заигрывать, прекрасно знаешь, с кем имеешь дело. Это тебе не Майк и не Тайлер, этот вампир схомячит и не заметит…
— Белла, прости… Я напугал тебя? — оглянувшись, я увидела, как Каллен смотрит на меня почти настороженно. Ох, кто кого больше боится?
— Есть немного, — я пожала плечами, не желая встречаться с ним глазами. Я боялась увидеть в них подтверждения моим страхам.