Искусство слышать биение сердца

Глава 22.

Голова трещала. Я не понимал, что происходит. В моём теле, казалось, сил совершенно не осталось. Мне хотелось с кем-нибудь поговорить. Я думал, что проспал целую вечность тогда. Мои губы зашевелились, и в тот же момент раздался голос Габриэль:

- Мартин, ты очнулся? Как ты себя чувствуешь? Как глаза?

- Где Йостен? - вопрос в моей голове возник очень внезапно.

- Как твои глаза? - повторила вопрос девушка.

- Глаза? Как и обычно. Я ничего не чувствую. И что за штука у меня на глазах? Марля?

- Да, повязка такая. То есть у тебя ничего не болит?

- Нет, не болит. Где Йостен?

- Мартин... Операция прошла не совсем удачно... Точнее, удачно, но с осложнениями. Ты три с лишним недели лежал без сознания, приходя в себя.

- Где Йостен?! - уже громче сказал я. Силы начали постепенно возвращаться ко мне, хотя и с трудом.

- Мы... Похоронили его, не дождавшись твоего выздоровления.

Через меня словно пропустили несколько тысяч вольт. Я не помнил себя в тот момент. Моё сознание захватило отчаяние... И вылилось оно в неистовую ярость, не передаваемую ничем.

- Что?.. - на вдохе произнёс я. - Нет... Я не верю! Я не верю тебе! - закричал я, подскакивая с кровати, на которой лежал. - Где он?! Где Йостен?! - кричал я так сильно, как только мог, вырывая какие-то иглы с проводами из своих рук. Я не знаю, что это были за штуки.

- Мартин! Мартин, я прошу тебя, ляг! - закричала Габриэль, пытаясь меня уложить.

- Йостен! Йостен, где ты?! - я упал с кровати, кое-как зацепившись руками за какую-то тумбу, что ли.

- Мартин, успокойся, тебе нельзя ещё!.. - Габриэль схватила меня за рукав футболки и попыталась остановить. Но я был уже не в себе. Мною ведал тогда, наверное, лишь сам Бог. Я не помню даже того, что хотел сделать. Только чувство... Непонятное чувство. Я был потерян. Мне казалось, что, вот, я один. Один посреди бесконечной тьмы. Что вокруг меня нет ни единого человека и предмета. И теперь даже брат не в состоянии вытянуть меня из этой тьмы. Цепь, которая соединяла меня и его оборвалась, и я чувствовал это каждой клеткой своей кожи. Это было невыносимое, да-да, наверное, самое невыносимое и ужасное чувство.