Bastard

21

- Не знаю, Сэлли. Я, правда, не могу ответить. Но одно я могу точно сказать: я влюблен в тебя. За эти два дня я думал о тебе так много, что не мог сосредоточиться на чем-либо ином. И я буду добиваться тебя, ведь тогда опустил руки в самое неподходящее время. Теперь я сам буду создавать это подходящее время. И я буду ждать твоего согласия, хочешь того, или нет. 
- Гарри...
- Сел… - он мягко взял мой подбородок и приблизился до неприличия близко. 

Кончиком носа коснулся моего и опустил взгляд на мои губы. Полуопущенные веки, пушистые ресницы в которых запутались лучи солнца и улыбка, не натянутая, а непринужденная. Он в предвкушении поцелуя, я же на грани дрожи. Он действительно влюблен. Но в кого? Я одинаково чувствую холод с его взгляда. Это сумасшествие, но такое ощущение, будто он хочет поцеловать, но не меня. Гарри так искусно находит любимую в другой, что сам этого не замечает. И что-то шепчет мне, что он не мой. Я принадлежу его пальцам, но его мурашки равнодушны к моим румянам. 

Это больно. Больно осознавать свою никчемность и жалость. И еще больнее подозревать любимого во лжи. Я не знаю зачем, но он пытается сломать меня, завоевать, обуздать. Но ведь сердце не обманешь. И как бы тошнотворно это не звучало, но мое сердце чувствует фальшь в словах Стайлса. 

И в самый ответственный момент я спасовала. Я могла ответить на поцелуй, но не смогла. До боли хотела, но не смогла. Все что угодно, только не ложь. Я не могу переступить через собственное достоинство.

Я попросила Гарри уйти, и он сделал это. В самый последний момент он ушел. Ведь ни на секунду больше я не смогла бы сдерживать это. Слезы сами хлынули, и подушка под рукой очень кстати. Я сжалась комочком на постели и уткнулась лицом в подушку. Я захлебываюсь в эмоциях, я тону. Весь мир кричит о любви Гарри ко мне, но я не слышу. Глухая? Или что? Ни одна клеточка во мне не шелохнулась, не отозвалась, не поверила. 

И чем убедительнее окружающие доказывают искренность Стайлса, тем большее отвращение подкатывает к горлу. Ваниль до слез горькая, когда её пробуешь в чистом виде. Так и с Хаззом, одних слов недостаточно, когда его тело, голос, особенно голос, говорят об обратном. Он не любит меня, совершенно.

Зейн, что ему нужно? Нет, только не сейчас. Я слишком подавлена, чтобы ответить. Поэтому просто отключила телефон.
Прошло недостаточно времени, чтобы я хоть прекратила плакать. Но кто мне лекарь? Малик ведь даже не слышал моего заплаканного голоса. И он приехал. Я не нашла в себе смелости открыть ему, но, к несчастью, дверь не была заперта. И он сам перешагнул мой порог.