Потеряны во времени и друг в друге

41. Чужие или шикарная игра

Страх. Драко не знал причины острого, всепоглощающего страха, резко нахлынувшего на осознание, но это было самое реальное из всего того, что он чувствовал. И это было с ним. По-настоящему, а самое главное — страх был привычен. Будто это было обычное дело. И, чёрт возьми, Малфой ужасно боялся, что так будет всегда. Это осознание почти что заставило его взвыть прямо на месте. Он боялся, что его жизнь всегда будет вот такой. Ссоры. Крики. Ненависть. Тайны. Тёмный Лорд, вечно угрожающий его матери и отцу, война, жестокая и нескончаемая. Убийства. Ладно, если уж быть предельно честным, то война не особо-то и сильно волновала Малфоя. Что бы не происходило вокруг, он знал, что, в любом случае, она уже забрала у него почти всё, что смогла. Безопасность. Покой. Это были единственные две вещи, в которых он нуждался с самого рождения. В которых нуждался и сейчас. Но теперь, спустя столько лет, они сменились на вечный страх, беспокойство за родных, кошмары, убийства и ложь, ложь, ложь.

Дикая ярость, кипевшая в нём, в конце концов могла стать причиной взрыва. Мирового масштаба, как минимум. Потому что Драко злился. Потому что он был настолько зол, что каждый кончик его пальцев дрожал, а сердце, несмотря на хорошую физиологию, неприятно кололо, отдавая маленькими разрядами по всему горящему телу. Драко Малфой злился, но совсем не на неё. Не на Гермиону Грейнджер.

Причиной его слепящей ярости не была их ссора. Нет. Причиной было чёткое, неприятное осознание своей вины. Впервые, кажется, потому что на протяжении стольких лет Малфой никогда не ощущал вот этого. Горького, приторного привкуса самой настоящей собственной вины. Внезапный гром, резко пошатнувший это осознание, одновременно с этим словно подтвердил его теорию. Драко остановился посреди леса, зарывая холодные пальцы в мокрых волосах, закрывая уставшие глаза, пытаясь придумать хоть что-нибудь, способное решить хотя бы одну из всех его проблем. Он слишком часто убеждался в том, что решений, кажется, просто не было. Мать не отвечала на его письма. Профессор Снейп не хотел ему помогать. Грёбанный Волан-Де-Морт ожидал выполнения задания. Как можно скорее. Родители страдали. Грейнджер должна быть убита. Разочарование, бессилие и ужасное ощущение в груди, постоянно сдавливающее лёгкие, медленно убивали его. Не было выхода даже из этих кошмаров, но это, наверное, малейшая из всех его проблем.

— Мать вашу... если отсюда есть хоть какой-нибудь чёртов выход, то просто подскажите нам. Мне. Хоть что-нибудь, чёрт бы вас побрал!