Плохие мальчики оставляют раны

Забери всё что хочешь, верни мне мою любовь.

Отрезвление приходит нескоро. Передоз горячительного, что не согревает. Из приоткрытого окна веет влажным воздухом, на подоконнике холодные капли – погода под стать настроению. Тремор рук превращает процесс прикуривания первой в безобразную хуету – не нравится.

- Сука…

Сосредоточиться, и, ура! – успех. Вдохнув дым, ногой тормошит спящего на кровати парня, тот едва оклемался. Неплохо развлеклись, но не идеал. Идеальное, между тем, всё так же досаждает образами и уже кажется недостижимым. Выдохнул. Растер лицо. Это пройдет.

Его личная спальня в факультетской башне разворошена, что-нибудь обязательно сломано, вещи, где только возможно. Гарри Поттер учится быть прежним.

Парнишка-слизеринец на грани возраста согласия прошит царапинами, на ребрах порезы, на шее синяки от цепких пальцев – удушение его фишка. Смотреть не страшно, а как-то приятно, потому что без угрызений. Это его способ украсить, привнести эстетику телесных следов нужности, пусть и фальшивой. Он кивает на стол, где покоится горка галеонов:

- Покоцал я тебя. Возьми сколько хочешь.

Парень испуганно прерывается сбор своей одежды с пола и, робко качает головой:

- Не нужно, спасибо.

Ещё раз пугливо поёжившись, он быстро одевается и уходит, роняя прощание пожелание доброго утра. Гарри может быть и хочется, чтобы кто-то из них дал отпор, запросил по полной или отказался от него, послав подальше, но этого никак не происходит. Возможно, никто не хочет, чтобы Поттер заинтересовался им по-настоящему, как надо.  Хотя, наверное, лучше бы им всем уходить пока не поздно.
После душа в зеркале нашлось немного тоски, но косметические чары сделали своё дело, и тоска выебана в рот. В охмеленных глазах растерянность, отсутствие ориентиров, необходимость редактирования планов.

«Если б умел падать, то к его ногам пал бы».

Бронзовый загар кожи, с лета выгоревшие на солнце влажные волосы. Несколько магических шрамов на груди от темных проклятий, такие не сведешь, да и не надо. Стройное, подкачанное тело хранит шрамы и на спине, но Гарри не смеет жаловаться – это его история, зачем её переписывать, делая себя безукоризненным – он получал пиздюлей в своей жизни и не стесняется этого, потому что это было ему уроком. Интересно, внутренние шрамы, когда нибудь рассасываются, или они как Сектумсемпра?