Others

Часть 7

После того как Джисона наконец успокоили и смогли отцепить от Йонга, троицу отправили в медпункт, а самого нападающего к директору. По просьбе Минхо, рыжий не мог рассказать об изнасиловании, так что глупо сидел и слушал все крики и замечания управляющего. Хан получил отстранение на две недели, но ему было откровенно похуй на это, сейчас его интересовало лишь то, как чувствует себя Линоу, после встречи с обидчиками.

Альфа сломя голову вбежал в класс, не подумав, подлетая к сероволосому и тихо спрашивая как тот себя чувствует. За такое неуважение к себе, учитель злобно кричит, пытаясь выгнать негодника из кабинета.

— Что ты себе позволяешь, Хан Джисон? — злобно голосил он, мельтеша пред глазами ученика.

— Простите, но мне срочно нужно поговорить с Минхо! — кричал Джи в ответ.

— Скоро перемена, так что, — он указал на дверь, — Вон!

— Но...

Джисону не дели ничего договорить, а лишь грубо вытолкали из кабинета, мазнув по рубашке перепачканными в меле руками. Альфе ничего не оставалось, кроме как усесться возле двери в ожидании звонка. Черт, и опять он похож на брошенного щенка!

Уложив голову на колени рыжий прикрыл глаза и попытался расслабиться. Его не унимала мысль, что Хо сейчас один в классе, заполненном людьми, ненавидящих его. Он боялся, что того кто-то обидит, оскорбит или, не дай бог, ударит — тогда этот самоубийца увидит все десять кругов ада, и Хану плевать, что их всего девять!

Хотя стоп. То что Линоу оказался омегой ничего не говорит. Это не делает его слабым, невинным, отвратительным, глупым или податливым и уж ем более не надает нужду в его полной защите. Линоу омега — это тот же обозленный на весь мир парень, с прекрасными детскими разбитыми глазами и железным стержнем, вместо позвоночника. Он смог пережить изнасилование, не покончив с собой на первой же многоэтажке, а значит и пару злобных взглядов одноклассников пережить сможет. В любом случае Джисон всегда его поддержит.

Через десять минут прозвенел звонок и ученики начали выбегать из класса. Хан подскочил на ноги, взглядом выискивая выходящего Ли, а когда нашел — сразу же подлетел к омеге, обеспокоенно спрашивая не сделали ли ему что-то одноклассники.

— Да все окей, Хани — ответил ему он, — Не съедят они меня, особенно при учителе.

— И то верно, — выдохнул младший, — Пошли, может, прогуляемся? Меня отстранили на две недели, так что тебе прийдется сидеть на уроках одному, — Джи на секунду замер и сразу же продолжил, боясь увидеть тревогу в глазах друга, — Но я буду ждать в коридоре, тебе нечего бояться.

Осмотрев обеспокоенного, на первый взгляд, глупостью парня удивленным взглядом, Хо задумался. С одной стороны, ему и правда страшно ходить в школу одному, да и вообще выходить на улицу, где так много людей, каждый из которых, вполне может причинить ему вред. С другой стороны, у Джисона же есть куча других дел и он не должен 25/8 находится вместе со старшим и уж тем более дожидаться его в коридоре, чтобы тому не было страшно. Минхо не хочет создавать ему проблем, потому коротко отвечает:

— Не нужно, Хани, я и сам смогу. Мои друзья вряд ли осмелятся сделать это еще раз, а одноклассникам выгоднее меня не замечать и в принципе делать вид, что я не существую, чем устраивать разборки.

Джи не стал препираться, все же Хо достаточно умный, чтобы принимать решение самостоятельно, да и оспорить его решение невозможно. Если он что-то решил — то уже точно не отступится.

Из-за нервов, парням захотелось расслабиться и подышать свежим воздухом, потому они вышли на задний двор школы, где в основном было меньше людей. К тому же, сейчас обед и все ученики в столовой, так что можно насладиться тишиной. Усевшись на траву под небольшим деревом, возле стен школы они не проронили ни слова, рассматривая зеленые кроны деревьев и голубое небо. По скольку была весна, солнце полыхало, просвечивая листья и создавая на них красивые узоры — это было похоже на зеленые снежинки, немного искривленной формы. Пытаясь собрать все мысли в что-то целое двое школьников не заметили как к ним подошли. Кто-то из них подошел чуть ближе к задумавшемуся Ли и жалким, будто просящим, голосом сказал:

— Минхо, позволь нам поговорить.

Сероволосый обернулся в сторону голоса, сразу узнавая знакомые черты лица. Сейчас на омегу растерянно смотрел Хьюн, а сзади него стояли остальные двое. Хо тут же подскочил на ноги и отпрыгнул на метр назад, а Джи подбежал к нему, рыча на подошедших альф. Он опять хотел накинуться не них и наконец перегрызть горло. Рыжий сжимал кулаки и зубы, сводя брови к переносице и ловя ними капельки выступающего пота. Хо заметил агрессию младшего и схватил того за плечо спрашивая у троицы, чего те хотят.

Хан удивляется смелости омеги и потому старается успокоиться, понимая, что тот не хочет устраивать проблем. Хо глубоко вдыхает воздух набираясь смелости. Пусть он это и не показывает, но у него трясутся колени. Воспоминания о том дне всплывают в голове, возвращая забытые ощущения и страх. Только что приятная атмосфера начинает давить на мозг, ударяя током каждую клетку. Сердце снова разрывает сосуды, разгоняя по ним кровь с бешеной скоростью и повышая давление чуть ли не к двумстам. Снова эти мурашки, бегущие с головы до пят. Снова пробирающей все тело холод. Снова это сильнейшее влечение сбежать на Аляску или туда где нет ни единой живой души. Снова эта невозможность да и отсутствия желания дышать. Снова, снова, снова и еще раз снова. Почему же так много этих «снова»? Почему все постоянно повторяется и никак не оставит Линоу в покое? Да почему он не может просто попасть в другой мир, как во всех этих глупых аниме о перерождении и начать новую прекрасную жизнь?

Минхо снова окружает эта непобедимая боль. Его разрывает изнутри и он умирает той, самой ужасной, смертью — не настоящей. Той смертью, которая ломает душу, а тело оставляет нетронутым. Той смертью, которую он не хотел бы ощущать, не хотел бы с ней встречаться, не хотел бы от нее умирать, оставаясь в живых. Лучше бы его просто насмерть сбила машина, или придавило зданием во время какого-то землетрясения, или застрелил грабитель круглосуточного магазина. Да все лучше этого!

Ли опять вобрал по больше воздуха, пытаясь успокоить нахлынувшую тревогу. Омега поднял взгляд на своих бывших друзей, задавая повторный вопрос:

— Что вам нужно?

Хьюн обеспокоенно замахал руками, пытаясь сформулировать мысль.

— М-Минхо, мы уже приходили к тебе и... мы... мы приходили извиниться, но... — из-за злого взгляда Джисона он запинался, вспоминая разбитый подбородок Йонга, — Ты нам не открыл, потому... давай поговорим сейчас?

— Да как вы... — обозленно крикнул рыжий, пытаясь подбежать и ударить темноволосого, но его остановил старший.

— Стой! — крикнул он, удерживая его за плечо, — Хани не бойся, я поговорю с ними.

Он проходит вперед к Хьюну, сжимая от страха кулаки. Когда старший подошел к сидящим на земле альфам, они вскочили на ноги и сделали шаг назад, пытаясь этим показать, что не будут его трогать. Троица посмотрела на бывшего друга, который злобно сверлил их взглядом, пытаясь показать свою неприязнь и желание быстрее закончить разговор.

— Мы правда хотели бы извиниться, — начинает разговор Йонг, — Но мы прекрасно понимаем, что это не возможно потому... Ты можешь встретиться с Чанбином?

Сероволосый хмурит брови и говорит:

— Так это он вас так? — намекая на раны, которые были до драки с Ханом, — Боитесь, что убьет вас? Разве он не сделал бы со мной то же, что и вы?

— Нет! Он знал, что ты... — выкрикивает Хао, но понимая, что сболтнул лишнего, закрывает рот рукой.

Эти слова потрясают сероволосого. Он не верит, что Бин знал о его вторичном поле, при этом рассказывая об отвратительности омег. Он же всегда называл их низшими, глупыми и ни на что не способными существами и общался с Хо, зная, что тот будет омегой? Но как он мог это узнать? До теста этого же даже родители определить не могут, только предположить, а этот каким-то образом узнал, но продолжал каждый раз нести чушь. Зачем ему вообще было внедрять в голову Линоу все те отвратительные мысли? Парень чувствовал себя обманутым.

— Ч-что? Но он ведь... он ведь всегда говорил, что я буду таким же как он, таким же альфой...

— Он только недавно до этого догадался, просто предположил, — пытался выкрутиться из ситуации Хьюн, — Просто встреться с ним, пожалуйста, он хочет поговорить.

— Хорошо, чтобы он вас не избил опять, передайте, что я завтра ему позвоню, — скрипя зубами отвечает Минхо. Эти люди, вместе с Чанбином, враз потеряли его доверие, но ему и правда лучше встретится со старшим. Омега снова злобно смотрит на троицу и выкрикивает, — Чего встали? Валите уже, псы подзаборные, мне не о чем с вами говорить!

От Хо веяло агрессией и злобой, потому парни, тихо пискнув, убежали в класс. Со стороны сероволосый казался победителем, но когда же троица ушла, он обессиленно упал на землю, начиная трястись и задыхаться. Он держался за футболку и пытался избавиться от дрожи во всем теле. При разговоре, адреналин курсировал по телу, придавая безграничной смелости, но сейчас, когда парни ушли, силы Ли покинули его тело, возвращая предыдущую слабость и страх. Тогда он будто не дышал, отдавая всю энергию на ответ этим подонкам, а сейчас не может надышаться, не ощущая разрывов сердца с каждым вдохом. Он был чертовски рад, что смог пересилить себя и поговорить с друзьями наедине, не прячась за спиной Джисона. Ли смог выбраться из пучины парализующего страха и ужаса, а самое главное — он смог ответить парням так же как и старый Линоу.

Заметив то, как старший упал, Хан подбежал к нему, спрашивая, что произошло, как он себя чувствует и о чем говорил с друзьями. Его распирает от любопытства и боязни, что альфы могли сказать что-то оскорбительное и обижающее. Хо ничего тому не рассказал лишь говоря:

— Все хорошо. Пошли домой, Хани?

Парень натянул на себя болезненную улыбку, поднимаясь с земли и направляясь в сторону ворот за территорию школы. Он чертовски устал и хочет спать. Сейчас нет ни какого настроения что-то кому-то объяснять, понимая это, Джи не стал того расспрашивать, давая возможность лучше подумать.

Добравшись до дома в полной тишине, Ли зашел в комнату матери, заваливаясь к ней на кровать и обнимая за живот. Сероволосому хотелось чтобы она его успокоила, но максимум на что та была способна — это сидеть и смотреть в одну точку, застряв в своем личном мире. Хо лежал и вспоминал как та гладила его по голове, когда тот получал плохие оценки на танцах, когда его обижали, когда он падал, когда все попытки найти друзей оказывались четными. Он представлял, как та протягивает руку, закапывается пятерней в волосы, перебирает пряди и говорит успокаивающие слова. Тепло окружает его с ног до головы, утешая и тихо убаюкивая, как та колыбель из старых сказок. Вскоре, старший засыпает и Джисону решает поговорить о важном вопросе с врачом.

Альфа набирает номер Сону и уходит на кухню, чтобы не разбудить Минхо. Спустя минуту гудков на телефон наконец ответили.

— Да. Я вас слушаю, — говорит врач с той стороны.

— Здравствуйте аджосси, это Джисон — друг вашего пациента Ли Минхо, — он на секунду останавливается, давая Чхве сообразить, — Я бы хотел спросить насчет психотерапевта, когда Минхо к нему начать ходить?

— О, здравствуй, я как раз хотел об этом с вами поговорить, — доброжелательно начал док, — Я хотел направить Минхо к нашему новому специалисту — Бан Чану. Ему всего двадцать, но он первоклассный психолог и они должны сдружиться, но есть одна проблема, — Сону не договаривает.

— И какая же? — обеспокоенно спрашивает рыжий.

В трубке слышится тихое мычание и бета отвечает:

— Дело в том, что он альфа, — опять затыкаться тот, — Но вам и правда стоит попробовать встретиться с ним! Чани у нас хороший парень с прелестным характером и неким опытом работы с подобными инцидентами, так что подумайте над этим.

— Хорошо, — коротко отвечает Хан погружаясь в мысли. Если так подумать, это же может быть только лучше для самого Хо, ведь он начнет привыкать к общению с альфами и перестанет так сильно бояться, но даже так, не понятно как на это отреагирует Ли при их первой встречи с этим Чаном. Джи даже не знает, говорить ли об этом самому омеге, но ему кажется, что он в любом случае согласится. Чертова гордость Линоу!

— Прости, мне пора бежать. Позвоните, когда решите или будут какие-то вопросы, пока-пока, — Чхве быстро отключается, что младший и не успевает что-то сказать.

Полон раздумий Джисон идет спать, надеясь хоть эту ночь провести не в раздумьях над смыслом бытия этого прогнившего мира.

Утро встречает парней, на удивление, нормально. Они выспались и единственная вещь из-за которой ситуация не доходит до отметки «хорошо» так это помятая одежда и немытое тело. Наспех помывшись, парни завтракают и собираются в школу.

— Подожди, Минхо! — вспомнив о вчерашнем разговоре с врачом, останавливает друга у выхода Джи, — Сначала нужно поговорить и решить один вопрос.

Хо коротко кивает присаживаясь на диван и дожидаясь рассказа альфы.

— Эм, эта... Вчера я звонил доктору Сону, и он посоветовал одного психотерапевта. Док сказал, что этот парень хороший, с приятным характером и всего на четыре года нас старше; похоже индиго какой-то, но дело в том, что он... — замирает на секунду сомневаясь в своем решении поговорить с сероволосым на эту тему, — Он альфа.

Ли расширяет глаза от удивления. Нет, он совсем не боится встретиться с этим психологом или кто он там, если с ним будет Джисон, он удивлен, что младшему настолько важно знать о его состоянии, что тот настолько осторожно спрашивает о таких очевидных вещах. Из-за этой заботы так теплеет в душе, что парень невольно улыбается и отвечает:

— Хани, да что ты так волнуешься? Конечно я с ним встречусь! То что человек альфа не делает его автоматически плохим, а омегу — хорошим.

— А, да, прости. Я просто не хотел чтобы тебе было страшно, — виновато опустив голову бубнит рыжеволосый. Минхо умиляет такой Джи, потому он не сдерживается и поднимает его голову вверх, удерживая пальцами надутые щеки. Проведя пальцем по скуле он хватает того за кожу растягивает, тихо посмеиваясь с недовольного мычания младшего.

— Ути моя милашка, — забавляется старший, продолжая дергать кожу.

В ответ Джисон рычит «Да какой я тебе милашка!», но из-за вытянутых щек это звучит не угрожающе, а смешно и мило. Ли опять заливается смехом, так же дернув альфу занос. Хан хмурится, но не сопротивляется, давая другу забавляться со своим, как многие говорят, беличьим лицом.

Набрав Сону парни узнают, что Чан может встретиться с ними в течении двух часов, так что наплевав на школу они заказывают такси и отправляться в названое доктором место. Добравшись до места назначения, их удивляет, что это оказывается не просто квартира этого самого психотерапевта, а специальная больница, предназначенная для консультации и работы с людьми, пережитыми насилие или буллинг. Черт, этот Бан Чан уже кажется хорошим человеком, пусть они его еще даже не видели.

Войдя в здание и найдя нужную консультативную комнату их встречает сидящий за столом, около окна, молодой красивый парень со светло-русыми кудрявыми волосами. Завидев вошедших он тут же улыбается, натягивая кожу до ямочек на щеках. Парень не поднимается с кресла, и приветствует их:

— Приветик, простите за мой внешний вид, просто не успел одеть костюм, — доброжелательно говорит он, намекая на одетые джинсы и большую толстовку, — Вы проходите, — показывая на диванчик у стены продолжает русоволосый, — По правилам этикета я должен был пожать вам руки, но мне кажется, что так Минхо будет менее страшно, потому простите, если вас это обидело.

Первое впечатление от психолога было не то что хорошим, оно было прекрасным! Старший казался добрым, воспитанным, начитанным и приятным человеком, как какой-нибудь принц из сказок. Омеге и правда не было страшно находится с ним в одной комнате и, думаю, он был бы даже не против поговорить с тем наедине, при условии, что Джисон находился за дверью и они оставались на таком расстоянии.

— Меня, кстати Бан Кристофер Чан зовут, я из Австралии, так что не удивляйтесь моему диалекту, хорошо?

Двое просто кивают, все еще находясь в удивленном состоянии от этого альфы. Чан тянется к блокноту на столе и открыв его обращается к омеге:

— Минхо-я, ты ходил уже в школу? Хочешь туда пойти и завтра? Я вот никогда учится не любил и потому прогуливал, о чем потом жалел, ведь тяжелее давались экзамены.

Похоже психолог решил начать расспрашивать пациента о более обыденных вещах, рассказывая при этом о себе, чтобы уменьшить его страх и неловкость.

— Ну, да, я ходил туда вчера, — теребя подол футболки растерянно отвечает Хо, — Мне тоже не особо нравится учиться, я больше люблю танцевать и петь, — на последних словах он понижает тон, боясь рассказывать о своих интересах.

— Ого, так ты у нас музыкант! Как приятно найти людей с такими же увлечениями как и твои, — радостно говорит он, после записывая что-то в блокнот, — У меня есть интернет друзья, который поют, танцуют и читают реп, но я первый раз встречаю, так скажем, себе подобных в реальности.

Так этот парень еще и музыку любит? Этот Чан начинает становиться идеальным.

— Да Хани тоже, — имея в виду любовь к музыке сказал Ли.

— Хани? — удивляется прозвищу младшего Бан, на что сразу получает слегка красные щеки омеги, — Он твой брат или вы друзья? Может что-то большее?

Хан не отвечает первым на этот вопрос, решая узнать, что же думает старший. Сероволосый удивленно смотрит на психолога, не зная как ответь на этот вопрос. Он ведь то и сам рад бы знать в каких они отношениях, но совсем не понимает своих чувств. Линоу вроде и привязался к Джи, но вроде и не представляет его в роли человека с которым придется прожить всю жизнь. Да после изнасилования он об этом и не задумывался, ведь сразу впадал в истерику из-за нахлынувших воспоминаний, но даже так, Хан был единственным человеком, который искренне хотел ему помочь.

— Мы друзья, — уверенно констатирует он. Откровенно сказать, Джисон думал, что тот назовет его своим «просто глупым одноклассником, который себе на голову свалил такого как он».

— Это хорошо, что друзья, всем людям нужна поддержка, так что берегите друг друга. А ты его не боишься?

Хо отрицательно машет головой и добавляет:

— Я могу даже спать с ним в одной кровати.

Чан снова что-то записывает в блокнот и задает еще вопрос: