ты мой

60

Хосок выходит из дома, в котором снял квартиру омеге, за воротник поправляя пальто. Это не такое же высотное здание, в котором Тэхён жил до, но не менее комфортная квартира с небольшим балкончиком, выходящим на реку. Вечерами здесь особенно хорошо. Он завозил одежду и некоторые вещи по мелочи, которые омега из-за своей внезапно проснувшейся независимости не удосужился захватить сам. Тэхён знает, что вдоль и поперёк зависим от Хосока. Был.

Ким ответил ему коротким сообщением, что в квартире его всё равно не будет, поэтому ему наплевать. Всё ещё дуется.

Альфа мелко улыбается и садится на заднее сидение огромного внедорожника, кидая водителю, что они могут ехать обратно в офис. Альфа в возрасте коротко кивнул, делая последнюю затяжку, и выкинул окурок в окно, до сих пор не сумев привыкнуть к специально отведённому месту прямо в машине, выпуская дым вверх в приоткрытое окно.

В салоне приглушённо играет радио, разбавляя напряжённую тишину. Хосок задумчиво смотрит в тонированное стекло и качает головой в такт не заинтересовавшей его песне.

— Заедем в университет, — не просит, требует.

Мужчина коротко смотрит в зеркало заднего вида и молча кивает, выворачивая руль в сторону, возвращаясь обратно, потому что университетское здание они уже проехали. Студенты расступаются, не желая оказаться лежащими на бампере массивного автомобиля, и неуверенно оборачиваются, предполагая, что приехала какая-нибудь внеплановая проверка.

Хосок не выходит, а молча сидит, сцепив ладони в замок и свесив их с колен, будто выжидает чего-то, вновь отвернувшись к окну. Вообще-то он ждёт Тэхёна, чтобы хотя бы мельком посмотреть на него. Омегу очень хочется увидеть.

— Съезди за кофе, — кидает он своему водителю и вылезает из машины.

На взгляды, начинающиеся от мимолётных и незаинтересованных, заканчивающиеся любопытными и оценивающими, которыми облепили его все, кому не лень, он не обращает внимания, в несколько широких шагов преодолевая ступеньки, ведущие к главному входу.

У миловидного сутулившего плечи омеги в очках с толстой оправой, который тащит несколько чёрных толстых папок, интересуется о местонахождении ректора и благодарит, одаривая его сдержанной улыбкой.

Тэхёну безумно хочется верить, а особенно после неприятного инцидента, который Хосок не хочет вспоминать. Который Хосока выедает изнутри подобно серной кислоте. Не думает он, что омега камикадзе и мазохист, но удостовериться и, наконец, успокоиться ему необходимо.

Альфа выходит в длинный коридор, разъединившийся на два крыла, и смотрит сначала в дальний конец, выискивая дверь, необходимую ему, а после поворачивает голову в другую сторону, сразу же натыкаясь на неё. Он негромко стучит костяшками и открывает слегка скрипнувшую дверь, просовывая голову.

— Можно?

Бета поднимает на него серьёзно-уставший взгляд, оторвавшись от документов, от которых уже режет глаза, создавая мутную пелену из-за мелкого шрифта, и кивает, выпрямляясь. Он откидывается на спинку кожаного стула на колёсиках, заставляя её под собственным весом слегка прогнуться назад.

— Чем могу помочь? — интересуется мужчина, сложив руки на поверхности лакированного стола.

— Мне бы хотелось немного узнать о студенте Ким Тэхёне. Ну… — альфа секундно задумывается, — там успеваемость, к примеру.

— Простите, а вы ему приходитесь… кем? — бета открывает ящик, доставая стопку тонких белых папок с информацией о каждом студенте.

— Брат, — отвечает Хосок, непринуждённо пожав плечами и кивнув для утверждения. Мужчина искоса, словно с недоверием посмотрел на него, после возвращая взгляд обратно к документам. — Я его старший брат.

— Что же, — вздохнул бета, — на самом деле хотелось бы отметить, что Тэхён действительно старательный и способный юноша, — альфа чувствует, как камень тяжести слетел с его груди, даруя облегчение. — Правда с посещением у него, видимо, некоторые сложности. Не любит ваш брат к первым парам появляться. В последнее время, мне бы очень не хотелось жаловаться, нахватал много энок, что автоматически недопуск к сессии.

На замену одному камню, который так желанно слетел, прибавилось в два раза больше. Хосок поджал губы, буравя взглядом стол, и сжал челюсть, играя желваками. В голове родились все самые удушающие картинки, которые режут сознание больнее только что наточенного ножа и вскрывают грудную клетку своими когтищами.

— Я… — голос сорвался, просипев. Альфа коротко прочистил горло, смотря в глаза бете. — Я поговорю с ним.

— Мальчик он хороший, вы сильно не давите на него, — мужчина смутился от твёрдости в чужом взгляде. — Уверен, что обязательно всё закроет.

— Тэхён-и у меня способный и очень умный, — в подтверждение кивнул и неискренне улыбнулся альфа. Захотелось рассмеяться, но ничего положительного он не чувствовал. — Что-нибудь придумает… Всего доброго.

— До сви… — бета прикрывает глаза из-за хлопка деревянными дверьми, что раздался слишком уж устрашающе — … дания.