Сircus of dead dolls

Chapter twenty-four

|You can't stop people from loving|
|Нельзя запретить людям любить|

***

Холод. Возможно, это – странно, но в аду всегда было холодно. Ветер обдувал лицо, губы трескались. Холод пробирал до костей, казалось, что наступила вечная зима, которую нельзя избежать, просто невозможно. Если бы не то, что демоны просто привыкли к этим холодам, то они были бы похожи на жалких людишек еще больше. Для алабастров было низко быть похожим на людей. Их смертность отличие от других демонов, ставила их в неудобное положение. Было противно осознавать, что ты можешь умереть как жалкие отродья Бога.

Как жаль, что Чуя только сейчас понял, насколько он похож на людей...

Заключать сделку с Осаму, было глупо, необдуманно, но, необходимо. Возможно, Накахара просто не думал о последствиях.
Это - был единственное, что пошло не по плану, поставила под угрозу все. Кровь Чуи - это наркотик, наркотик, который разливается по венам из-за того что шатен с такой жадностью пил ее, при обряде на заключение сделки. Он был похож на только что обратившегося вампира, который пытался утолить жажду. Главное отличие Осаму от вампира, реакция тела на попадание столь приятного "блюда" в организм кареглазого графа. Скорее всего, именно из-за реакции, рыжий акробат сейчас скрывается поодаль, от цирка.

Глаза шатена приобрели неестественно зеленый цвет. Кислотный цвет, от которого хотелось больше никогда не смотреть на него. Рога, которые торчали, и казалось, об них можно было уколоться. И хвостик, черт возьми, хвостик, который обнимал Накахару за талию и притягивал к себе и, пытаясь сделать так, чтобы акробат не уходил от него. Но Чую не совсем нравилась перспектива того, что его прижимают к себе без его разрешения, по этому, он вырывался, слушая то, как шатен скулит со словами, что все это не справедливо.

Глаза Дадзай снова поползли по тонкой и красивой талии Накахары. Порой хочется спросить природу: «Зачем ты так шутишь над людьми, делая их по-своему разными? Нельзя сделать всех под копирку одинаковыми, чтобы люди не высмеивали других людей за их индивидуальность?» Осаму был уверен, что если бы Чуя не вырос в цирке, то его бы просто засмеяли за его внешний вид. Но в данный момент, эта талия выглядела прекрасно для Дадзаю. Тонкие пальцы кареглазого снова погладили ее талию, и прижал Накахару к себе. Тонкий черный хвост обвил шею акробата. Рыжий алабастар же в свою очередь убрал часы в свой карман, и безразличным взглядом посмотрел на руки шатена у себя на талии.