Моя жизнь теперь хвостатая

Глава тридцать четвертая. Время встреч

Воздух напевал колыбельные и гладил волосы ледяными касаниями. Сны от этого становились нежными, почти неощутимыми. Виделась мне размеренно раскачивающаяся крона деревьев родной деревни, сочная трава, насыщенная росой, да лис, ловящий рыжей шкурой лучи начавшего греть солнца.

Потому и просыпаться было легко. Чувствовать, как сама нега прикасается к тебе, невероятно, но вместе с тем очень легко. И тогда не заботило разрешение вопросов с двумя биджу, не волновало, что нужно мне. Однако, я не могла представить, как все проблемы навалятся на меня.

А для этого мне стоило лишь раскрыть веки, отбрасывая прочь дымку сна.

Надо мной склонилась мужская тень. Я едва могла что-то рассмотреть, будучи заспанной, но после пары секунд осознала, что это был не Джирайя. И не какой-то там ветер напевал колыбельные, а сам Йондайме Хокаге.

После инцидента на крыше Резиденции узким кругом лиц, знавших и про воскрешение Каге, и про не менее важные факты, было решено дать волю жертвам Эдо Тенсей. Братья Сенджу изъявили желание остаться в Конохе и под прикрытием наблюдать за деревней. Хаширама ну очень хотел поговорить с внучкой, однако вскоре он сам отказался от затеи. Стоило лишь Тобираме наглядно показать способ их с наследницей встречи. Но вот отговорить пустить его в архив и дела советников не вышло.

Реакция экс-Хокаге на вольность многих шиноби будет куда страшнее испуганной Сенджу, не понимаю, зачем его тогда вообще ограничивать? Уверена, что после информации о произволе Корня и его непосредственного начальника, Хашираму будет не скрыть за техникой. Он точно будет зол за свою деревню и наверняка сам объявится перед лицом нечестных на душу жителей.

Сколько раз замечала, что мои мысли зациклены на Конохе. А ведь передо мной находился сам Йондайме. Он сидел на самом краю футона, видимо, не хотел меня тревожить, однако не убирал руки с моей головы. У меня возникало неоднозначное мнение касательно этого мужчины. Он считал меня не его сыном и все же беспокоился и заботился как о собственном ребенке. Было сложно представить, что такой человек стал бы петь колыбельные. Но именно благодаря его голосу мне было так спокойно. Я не могла сказать что-то насчет него наверняка, кроме того, что услышала со скамьи Академии. Этот человек спас деревню. Не так уж важно, от кого. В официальной версии звучит, что от Кьюби. Но я уже видела лицо наследника Учиха, шаринган которого заставил биджу подчиниться. Если бы не тот разговор с Саске, неужели я бы так и считала виновным Лиса?