Моя жизнь теперь хвостатая

Глава тридцать девятая. Тайна одного из Санинов

Спокойствием надо наслаждаться, смаковать его, испытывая благодарность за то, что перепала возможность владеть им. Жаль, я вечно забываю об этом и вновь окунаюсь в водоворот приключений.

— Подумаешь, неженка нашелся. Не уклоняйся от атак, а отбивай, кому велено.

Именно благодаря репликам этой легкомысленной девицы, забывшей, что смерть несет под собой подоплеку конца жизни, я поняла, как же важно ценить редкие моменты семейного уюта.

Теперь же я могла только вспоминать о них, сдувать соленые капли пота с век и быстро складывать печати, чтобы сбивать дзюцу ответными ударами.

— Только погляди, какие у меня отточенные приемы, и посмотри на то убожество, что выходит из твоих рук.

Какой реакции она добивалась, так долго провоцируя меня? Открытой агрессии или же того, что я потеряю всякий контроль над чакрой, ходом битвы?.. Сходу и не ответишь, не тот Куротсучи человек. И это единственное, что мне удалось понять сразу. Она отпускала колкие комментарии, самодовольно делилась собственными успехами и, надо признать, подстегивала меня к успешному ответу на ее атаку.

— А ты не считаешь, что от тебя требуется нечто иное, сенсей? — я открыто выказывала недовольство. Мы — ровесники и мало отличаемся уровнем подготовки. Если уж она согласилась быть учителем, разве не должна была преподавать конкретную область ниндзюцу?

— Не много ли ты о себе мнишь, мальчишка? Здесь я учитель, мне и решать, чему нужно учить. Слышал о такой вещи как «педагогическая программа»? Так вот, составляю я ее, не советуясь.

Отрезала пути к отступлению и оспариванию, к тому же приложила больше сил на лавину камней, несущихся на меня быстрее потока водопада. Горная местность, пожалуй, единственная такая крутая в округе показалась ей лучшим местом для тренировки. Не без умысла устроить мне облаву.

Склоны, пути к которым полны камней, вполне могут стать последним, что я увижу, стоит внучке Ооноки того захотеть.

Я честно пыталась отразить каждый камень дзюцу, но мне явно не удавалось делать это с должной скоростью, я по старой привычке разбивала их ударом сконцентрированной чакры или уходила в сторону. Куротсучи всякий раз недовольно хмыкала, поддевала меня и, казалось, портила траекторию наступления настолько, что мне уже и догадаться было невероятно трудно.