Держась за руки

Часть 12

Обстоятельства сложились нам на руку, через полторы недели после того, как мы с Альдером договорились бежать, у Линсэль сильно заболело внизу живота. Все перепугались от мысли, что у неё может случиться выкидыш, и поздней ночью, сложив некоторые вещи и на спешке одевшись, Фритц и девушка уехали в пригород Берлина, в одну из лучших работающих больниц.

Я очень надеялся, что отец поедет с ними тоже, но он остался дома. Он не выходил из кабинета, даже ужинали мы раздельно, так как он пожелал, чтобы Альдер носил ему всю еду в кабинет. Я слышал, как он слушал классическую музыку, особенно часто встречался Вивальди, курил прямо в кабинете, и мы почти не пересекались.

Его поведение показалось мне крайне странным, я думал, что возможно он переживает за своего будущего внука и закрылся в этой тревоге, но это не было похоже на отца. Он всегда был сильным и рассудительным человеком, мыслил хладнокровно и логически, а теперь, мне казалось, он вёл себя, как зажатая в мышеловке крыса.

За эти дни мы практически не говорили с Альдером, так как я боялся присутствия отца. Раньше я хотя бы знал, что если он ушёл к себе в спальню, то сразу шёл спать, но теперь я слышал его шаги по комнате и в полночь, а иногда и в два утра. Он был чем-то обеспокоен, и что-то подсказывало мне, что дело было не в Линсэль. Конечно, он был не настолько эгоистичен, чтобы ставиться к ситуации с девушкой равнодушно, но я не мог поверить, что дело было только в этом. Его поведение было уже за гранью странного, и я понимал, что случилось, а может быть и случиться что-то плохое, даже очень, ведь таким тревожным и рассеянным отца я видел только тогда, когда мама убежала от него, оставив лишь записку с краткими обьяснениями.

Она говорила, что он изменился и от него ни осталось ничего того, за что она его полюбила. Я, будучи ребёнком, сам видел, что отец полностью отдалился её от себя после того, как получил высокое военное звание, стал скрытным и перестал доверять нам, кроме, конечно, Фритца, который был чуть ли не его коллегой.

Мама много времени проводила со мной, но ещё больше времени в одиночестве. За годы семейной жизни она полностью отдавала нам себя до такой степени, что у неё не было времени на друзей, и вскоре их не осталось, а мама, уверенна в том, что кроме мужа и детей ей больше никто не нужен, осталась практически одна, не считая меня.