Наследник для криминального мира

Глава 22.

"Необъяснимая штука — душа.
Никто не знает, где находится, но все
знают, как болит."
А.П. Чехов

Pov. Дженни.
Мне двадцать один год. Так уж случилось, что в столь юном возрасте я могу без запинки рассказать увлекательно грустную историю, с очень простым названием: "Какого это в двадцать один потерять себя".
Шел пятнадцатый день моего существования.
Представляете? Пятнадцатый!
Триста шестьдесят часов боли.... Двадцать одна тысяча шестьсот минут отчаянья.
Я просто абстрагировалась от этого мира. И не только от него, от самой себя тоже.
Внутри я уже давно умерла. Там, в том доме, моя душа покинула меня. С того момента как тот проклятый человек взял за руку и вывел за порог дома, с того момента Дженни больше не было.
Она умерла. Как человек... Как женщина... Как живое существо.
Моя жизнь превратилась в ад. В самую настоящую тюрьму. В пытку.
За двадцать один год моего существования я испытывала много боли, очень много. Но такой пронзающей как за эти пятнадцать дней, я не чувствовала никогда.
Душа испепелилась. Живьем всё горело понимаете?! За живо! Всё что удалось спасти, всё что от меня осталось — оболочка. Серая пустая оболочка.
Я смутно помню эти дни. Но абсолютно точно знаю, что сегодня я просуществовала пятнадцатый по счету день. Или мне это только кажется? Может прошел один день? А может и год!
Я не знаю. Не знаю, потому что моё сознание давно неподконтрольно мне. В памяти можно откапать только отрывки. Не цветные, затертые отрывки.. словно старые-старые фотографии. Может быть виной моих прорывов в памяти являются те таблетки, которые Ынхо дает мне?
Например... Я помню как оказалась в этой квартире. Монстр, чьё имя является — Ынхо, привез меня сюда. Как ни странно, в данный момент я находилась на двадцать пятом этаже столичной высотки. Да, мы вновь в Сеуле. Как говорится, хочешь надежно спрятать — положи на самое заметное место. Но есть ли смысл прятать, когда никто не ищет?!
Я помню как на третий день слезы перестали течь. В тот день я плакала в последний раз. Отныне глаза не наполнялись солёной жидкостью, присутствовала только острая режущая боль глазного яблока. Обостренная реакция на свет и резкое жжение. А слез — нет. Не было.
Вот ещё одна картинка напомнила о себе. Пятый день. Ынхо заломал мои руки за спину, больно сжал челюсть, и алюминиевой ложкой заливал горячую жидкость мне в рот. Кажется это был суп.. Не знаю. Не знаю, потому что уже пятнадцатый день не ощущаю никаких вкусов. Ни вкусов еды, которую этот проклятый заталкивает мне в рот. Ни вкусов жизни.
Десятый день. Рассвет. Меня начало рвать. Дьявол поволок меня в ванную и удерживал над унитазом. Говорил какие-то слова, но ни одной произнесенной буквы я не помню. Потом было очень странное воспоминание. Будто кто-то топил меня в ледяном-ледяном озере. Я отчаянно пыталась вырваться захлебываясь в этом озере, но чья-то тяжелая рука удерживала мою голову под водой. Я долго не могла понять что это было, и спустя нескольких часов самокопания я всё-таки вспомнила. Никакое это было не озеро. Это дьявол держал моё лицо под холодной струёй воды из-под крана. После чего тактильный контакт с морозной плиткой, под ладонями и коленками. Глаза уловили лаковые туфли монстра, покидающего ванную комнату, и отчаянно принялись искать выход. И нашли. Нашли отблеск острого бритвенного лезвия на краю умывальника. Я не думала ни секунды. На удивление боли не было совершенно, только ярко-алая кровь растекалась красивыми узорами на мраморной плитке.
Не получилось. Не помню кто посредствовал. Не помню кто спас. Я даже думала что иллюзия.. мираж. Но нет. Белоснежный бинт на правой руке говорил о том, что всё произошло в реальности.
Знаете какими были самые яркие моменты моего существования? Самыми яркими были сны. Потому что каждый  день мне снился только один человек! Мне снился брат! Я не питала иллюзий о возможной встречи, так как знала что живой с этой квартиры не выйду. Но каждую ночь я разговаривала с ним, касалась его шелковистых волос и с любовью вглядывалась в бездонные глаза брата. Всё было словно в реальности, такая яркая картинка, иногда я даже думала что это не сон.
Странно да? Я не могу вспомнить все моменты реальности, но отчетливо помню каждый сон. Начала ехать крыша, я разговаривала сама с собой, пялясь пустыми глазами в одну точку стены.
А рассказать какой страх преследовал меня каждую секунду? Страх расплаты. Я знала что этот монстр Ынхо придет, чтобы наконец заполучить моё тело, единственное что у меня от себя осталось. Знала и ждала. Но этого не происходило. Он не коснулся, не сделал этого до сих пор. От этого и страшно было. Ожидание. Именно ожидание неизбежного страшило.
Быть изнасилованной — это мерзко, больно, грязно? Быть изнасилованной это самое ужасное что могло произойти? Раньше я тоже так думала, но как же сильно я ошибалась.
Спустя пять дней....
Двадцатый день существования....
Меня снова вырвало. Ынхо привел какого-то мужчину. Он принялся за осмотр, я закрыла глаза. Не хочу видеть, не хочу чувствовать его руки на моем теле.
Обрывки диалогов отдаленно доходили до моего разума.
- Посмотри, может эти таблетки провоцируют рвоту? - звучал мерзкий ненавистный мною голос Ынхо.
- Нет, вряд ли. Тут другое. Предохраняетесь?
- Блядь, как же я сразу не подумал?! Твою мать! Твою мать!!
- Не переживайте, срок скорее всего маленький. Можно обойтись некоторыми таблетками, никаких серьезных вмешательств не потребуется. - страшные слова говорил доктор.
После чего они исчезли, а я пыталась прийти в себя. Рука потянулась на живот, а я клялась всем живым, что моего ребенка не посмеют забрать.
Но есть одно НО. Я не могу контролировать своё состояние. Прорывы в памяти, в моем сознании, они не подконтрольны мне. Происходят сами по себе и остановить это не получается. Я могу стать уязвимой в любой момент, и Ынхо использует мою слабину.
Тэхен...
Впервые за двадцать дней я позволила себе подумать о мужчине.
- Тэхен, наш ребенок.. Они хотят забрать его. - проговорила одними лишь губами.
- Нужно собраться, Джен. Соберись девочка, в таком состоянии ты не сможешь противостоять Ынхо. Держись маленькая, я скоро приду за тобой.
Сердце задолбило в грудной клетке. Я почувствовала жар и резко распахнула веки.
Что это? Снова мираж? Снова галлюцинации? Как это происходит со мной?!
Тэхен...
Интересно, он ищет меня? Или счастлив рядом с семьей? Он мечтал об этом два года.. и вот, чудо случилось..
Не ищет, Дженни. Не ищет. Двадцать дней прошло, не нашёл. И не найдет, потому что просто-напросто не ищет.
Но ведь нашел же жену спустя два года? Два года... Я не смогу столько ждать. Два года звучит как бесконечность.
- Соберись девочка. В таком состоянии ты не сможешь противостоять Ынхо - эхом отражалось в голове.
На двадцать первый день этот тиран вновь пришел ко мне. В его руке снова были таблетки. Порошок на чайной ложке. Он всегда раздавливал их, что бы с легкостью затолкать мне в рот.
В этот раз так же. Порошок. Только сейчас белого цвета, всегда же был розовый.
Я поняла что это. Поняла..
Все эти дни я практически не вставала с кровати. Поэтому когда я вскочила словно ошпаренная, голова закружилась и меня повело в сторону.
Ынхо одной рукой удержал меня на ногах, а второй придвинул ложку с лекарством к моему рту.
- Я не буду пить. Прошу тебя. Прошу, не убивай ребенка. Возьми что хочешь, возьми меня.. Только умоляю, не делай этого. Не делай!! - жалобно молила Ынхо.
- Дженни, открой рот. Это для твоего же блага. Открой.
- Умоляю Ынхо. Умоляю... Это же мой малыш, мой! Не убивай ребенка, я не переживу, ты знаешь.
Безрезультатно. Это как со стеной разговаривать. Тиран не шел мне на уступки. Я долго упиралась, и когда Ынхо надоело уговаривать меня, он схватил меня за подбородок и яростно заорал:
- Этого ребенка не будет! Это не твой ребенок! Не твой! Кимов больше не будет.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​Из-за давления его пальцев на моей челюсти, рот непроизвольно открылся. Ынхо поднес ложку с порошком к моему рту. Я поняла, что выбора не осталось.
Но вы даже не представляете, на что способна женщина, которой не дали выбора. Женщина, которая отчаялась окончательно. Женщина, у которой пытаются отнять её ребенка.
В последний момент, когда холодный металл ложки коснулся моих губ... В последний момент я набравшись сил, собрав всю свою волю в кулак... В последний момент я резким махом руки выбила ложку из рук этого тирана.
В следующий момент мою щеку обожгла сильная пощечина. Я рухнула на пол, скрутившись в клубочек.
- Дура ненормальная! - закричал Ынхо.
Я не почувствовала боли, не почувствовала унижения или ещё что-то в этом роде. Я почувствовала облегчение, потому что этот подонок покинул комнату. Этот раунд он проиграл, но я не сомневаюсь, что совсем скоро будет вторая попытка.
Я лежала на холодном полу наблюдая за погодой сквозь панорамные окна. И кто бы мог подумать, что вот так, в самом центре столицы, двадцатиоднолетняя девушка медленно-медленно погибает.
Столько всего пережить за месяц... Столько мучений, столько страданий. Поверила бы я, если бы мне сказали что это случится со мной?! Ещё полтора месяца назад я бы рассмеялась этому человеку в лицо.
Но теперь, когда моя щека касается холодного ламината в квартире высотки.... Только теперь я задумалась, сколько же женщин, сколько людей сейчас испытывают на себе домашнее насилие?! Дома, среди мрачных серых стен эти люди переживают моральную и даже физическую боль. А после... а после появляются на людях и на их лицах рисуются вымученные улыбки. И казалось бы, они держатся вполне достойно, но лишь пустые измученные глаза, выдают все их страдания. Лишь глаза могут рассказать сколько горя пережил человек, лишь глаза могут поведать, сколько же боли и мучений им довелось увидеть. Пустые бездонные глаза. В них нет ничего, но в то же время они скрывают в себе море горечи, отчаянья и печали. Глаза, которые никогда не забудут количество ножей, отправленных в область израненного сердца.
Если когда-нибудь я выберусь отсюда, смогу ли я смотреть на этот мир прежними глазами?! Нет! Нет, потому что прежней меня больше не существует. А как я уже сказала, глаза — зеркало души человека.
Вскоре город провалился в сумерках. Огни мегаполиса больно резали глаза. Я перевернулась на другой бок, открывая перед собой вид серой стены...