ФЕЛИКС
В центре нашей галактики находится пристанище каждой души. Обитель... Для всех там есть место. Назначение. Одни становятся учителями, другие - создают миры, а вот мне предстояло стать межгалактическим судьей. Но... я получил пулю в сердце и н...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
— Будешь сидеть, пока мхом не обрастешь? — раздался звонкий голос за спиной.
Марлин отодрала лоб от стола. Казалось, что дерево срослось с кожей, иначе сложно объяснить, почему голова не желала подниматься, а веки оставались закрытыми. Сколько времени прошло? Пять минут назад за окном было солнце!
Она протяжно зевнула, чихнула из-за пыли и покрутилась на скрипящем стуле. Ужаснулась, заметив себя в отражении зеркального шкафа.
«Одуванчик-утопленник, — посетовала Марлин. Белые пряди растрепались, а тушь на ресницах обратилась в черные синяки. — Господи, видел бы меня Феликс... Жуть».
Протерев сонные глаза, она постаралась улыбнуться, ведь рядом качала головой Яра (на бронзовой шее воображаемая табличка «Не злить после семи вечера») — статная брюнетка с кудрями, вьющимися лозой винограда. Будить Марлин на работе уже стало ее вынужденной обязанностью.
— Да, да... заснула за историей болезни... опять, — вздохнула Марлин, шурша страницами, — и кто сказал, что, если заснуть над текстом, к человеку приходит озарение?
— Твоя шизофрения. Вставай! — Яра толкнула ее в плечо. — Полдня проспала. Думаешь, так просто тебя прикрывать? Зачем ты вообще здесь работаешь, твою мать?
— Нет, странно — это когда человек с огромными деньгами и бизнесом сидит в больнице, чтобы стать врачом.
— Это не мои деньги.
— Твои, дурында, — фыркнула Яра, — теперь твои. И на фиг тебе не нужна эта больница. Живи в свое удовольствие.
Марлин поджала губы, заставляя себя промолчать, ведь она не понимала, как можно жить в свое удовольствие на деньги человека, которого больше нет. Яра не переживала о таких вещах. Она относилась к жизни куда проще, в отличие от нервной Марлин, переживающей о каждом сказанном слове.
