Мотылёк | 18+

8

Колеса Никитиного «мерседеса» разрезали дороги трассы. Скорость была большой, мы открыли окна, так что ветер касался наших волос, развивая их. За пределами автомобиля сияло лето. Ева, откинувшись на сиденье, начала свой рассказ:

- Когда вы привезли меня туда, в больницу, я сразу почувствовала неладное. Двери, лишенные ручек, белые стены и вестибюль, где все пациенты на виду. Психиатр провел меня в свой кабинет и попросил поделиться своими переживаниями. Почему-то он не смог расположить меня к себе, я не доверила ему свою боль, поэтому говорила банальную чушь про страх калорий и то, что я вижу себя слишком толстой. Он не стал разыгрывать спектакль и быстро меня раскусил, вскрыв все мои проблемы, как вскрывают большой гнойник на коже. Несмотря на мои протесты, он настоял на том, чтобы я встала на весы. Они показали тридцать два килограмма - меньше, чем я могла себе представить. После этого светских разговоров, которые мы вели раньше, не последовало. Он объявил мне, что я вынуждена лечь в больницу и набрать вес до сорока пяти килограммов, и другого выхода у меня нет. Тогда я потребовала, чтобы он отпустил меня из своего кабинета, чтобы вернуться к вам и уехать в Петербург. Он же сказал, что это невозможно. По закону, если я обратилась за помощью в психиатрическую лечебницу, и мой вес является опасным для жизни, меня обязаны госпитализировать.

- Ты и правда была на краю, Ева, - тихо проговорила я, сидя на заднем сидении. Ева резко повернулась ко мне, одарив злым взглядом, и, как ни в чем не бывало, продолжила говорить:

- Тогда я начала плакать, у меня началась настоящая истерика. Врач же никак на это не реагировал, делая вид, что ничего не происходит. В конце концов к моему горлу подступила паническая атака, я стала задыхаться, сползая по запертой двери без ручки. Тогда эта злополучная дверь отворилась и на пороге появилась медсестра в латексных перчатках, со шприцом в руках – она вколола мне что-то в шею. Мое сознание плавно ускользало от меня. Я отключилась.

       Я не знаю, сколько я спала, однако около шести часов вечера я очнулась в палате - меня разбудила санитарка, приговаривая:

- Поднимайся. Сейчас у нас по расписанию ужин.

- Я обычно не ужинаю, - сквозь сонливость отозвалась я.

- Придется научиться.

Я спустила ноги с кровати.

- Погоди, - сказала санитарка. - Тебе нельзя ходить самой. Я повезу тебя на коляске.