когда мы наедине.

24.

— У него просто шок,— произнёс врач, смотря вслед ушедшего парня.

— Ладно, ну может я что-то могу сделать...? Сдать кровь, например, или что нужно?— взволнованно Сергей.

— Нет, ничего не нужно , пока идите домой и отдыхайте, до утра информации больше никакой не будет,— произнёс врач, хлопая Сергея по плечу.

***

Милохин вошел в квартиру шатаясь. Алкоголь давал о себе знать. Елена Николаевна, неподвижно стояла около окошка и смотрела в темноту. Услышав скрип открывающегося бара, она тут же перевела взгляд на сына. Тот достал стеклянную бутылку, до самого горлышка наполненную самогонкой. Поднося его к губам, он сделал два больших глотка, хмуря при этом брови.

— Что-то ты сегодня рано...,— произнесла она, но ответа не последовало, из-за чего она взволнованно повернулась к нему.— Данил!— уже более строго сказала она, смотря на сына, который наливал спиртное в хрустальный бокал. Закрыв лицо рукой, он провёл ею по волосам до самой макушки.— А ну ка посмотри на меня!— строго произнесла она.— Пока ты еще способен соображать,— она взяла пальцами его подбородок поворачивая на себя— посмотри на меня! Где твоя жена!? Где Саша!? Я тебя спрашиваю где Саша?! Зараза!— грубо выдала она, отбрасывая его лицо от себя.— Хочешь спиваться – дело твое, только не в этом доме!

Через мгновение она услышала всхлипы и шмыганье носом. Не понимая, что происходит, она снова удивленно и в тоже время напугано посмотрела на сына.

— Что случилось?!— она, дрожащим голосом.— Данил, что произошло?

— Ева... ум-мирает,— дрожащим голосом сказал Милохин.

— Что?

—Я ее...я ее убил,— выдавил из себя он, бросая бокал на стол, от чего тот с грохотом разбился.

Елена Николаевна не веря его словам, словно в ступоре села за стол не сводя глаз с Дани.

— Подожди, а где Сашенька?— после долгого молчания произнесла она.

—Он у этой... как ее...у Иры,— парень потирая глаза.— Я поехал в больницу, он там, а Саши там не было ...

— И что?

—Такого вообще не должно было быть...,— парень начиная плакать— я поджег магазин...

— Как поджёг?— по телу Елены Николаевны тут же прошелся лютый холод.

— Там бензин... Страховок целая куча,— он, облизывая губы— Продать никак нельзя...