Звездные

19. Сила тьмы

Очнуться оказалось делом трудным. После таких мощных ударов голова раскалывалась, а сознание словно заволакивал туман.

Даже чтобы открыть глаза Веронике потребовались долгие минуты вялых попыток растормошить неподвижное тело. Это были самые страшные мгновения её жизни — когда сознание уже потихоньку возвращалось, но управлять конечностями всё ещё не получалось. И вроде бы было больно, а где — не понять. Веронике казалось, будто колющее чувство жгло не только затылок, но и руки, ноги, корни волос.

И даже когда ей всё же удалось распахнуть глаза и громко, с хрипом вдохнуть, это чувство не ушло. Стивенсон дёрнулась, обрадованная маленькой победой — и тут же пискнула от взрыва боли в голове. Прижав ладонь к виску, она свернулась калачиком, пытаясь унять это невыносимое чувство.

— Не спеши подниматься, мелкая. После такого удара стоит отдохнуть, — услышала она приглушённый голос Мэрина.

Не слушая его, напуганная девушка завертела головой. Боль стала лишь сильнее, чего и следовало ожидать, но даже тогда Стивенсон не остановилась в поисках напарника. И ведь нашла.

Сфокусировать на нём взгляд удалось не сразу — Мэрин оказался таким же тёмным пятном, как и всё вокруг, и отличали его лишь мелкие движения стопы, высекающие глухой стук. Этот стук отозвался в голове Вероники колокольным звоном — гулким, пробирающим до костей и отдающем куда-то в виски и зубы. Впрочем, может так получилось ещё и потому, что она постаралась сесть, чтобы рассмотреть напарника получше...

В любом случае, Стивенсон только сглотнула, осторожно потерла сосредоточие боли — шишку ближе к шее — и осмотрелась.

Дружинники с ними явно не церемонились. Незваных гостей кинули в небольшой сарай, больше похожий на заброшенную баню без предбанника. Остро пахло раскисшим деревом, влагой, мхом и чём-то кислым, словно бы тухнущим. Во тьме с трудом различались очертания выступов — пустой полки у заколоченного окна, через которое сквозь неровный ряд досок пробивался зеленоватый свет, металлического чана, бока которого тускло поблескивали, и «ступенек»-сидений. На нижней из них и сидел Мэрин — сгорбленная чернильно-черная тень и сияющие золотым глаза на бледном лице.

— Где мы? — шепнула Вероника, постучав по земле под собой.

Судя по звуку, дерево. Сухое, но всё равно какое-то словно бы хлипкое, где-то в глубине полное воды.