"Глупости молодых"

Глава 1.

Мрачное зеркало полностью оскверняло все, что в нем отражалось. Осматривая его, я видел себя совсем другим человеком. Лицо мое слегка бледно, глаза опущены вниз, брови идущие за уставшими глазами. Через это окно реальности я осмотрел всю ванную: затекшие стены, что говорило о прогнившей крыше; плитка, которая, хоть и аккуратно выложена, выглядела весьма устарело, а в некоторых местах её вовсе не было, словно дверь ванной не отпиралась на протяжении долгих лет; ржавой умывальник, раковина которого загустелась налетом. На потолке висела лампа, вокруг которой собрался темный оттенок, будто свет, изливавшийся из неё, тащил к себе все самое темное. Единственное, что могло меня утешить, - вся чернь дома собралась именно в ванной.

- Эрнст, прошу тебя поторопиться, время ведь не ждёт!

Голос матери донесся с другого конца дома. Право, она уже давно была не в силе что-то говорить спокойно. Постоянные недопонимания в семье заставили её быть такой тревожной и вспыльчивой. Конечно, её на капельку можно было понять, потому что она жила с Гофридом Тэйлером, а точнее, - моим отцом.

- Я ждал момента, когда мы сюда доедем, значит, и время подождет.

Выйдя из жуткой комнаты, я снова встретился с пустующей гостинной со скрипящим полом, грязным столом по середине нее, с застарелым камином и, конечно, свою мать с двумя чемоданами у двери.

- Вот твои чемоданы. Можешь их распаковывать прямо сейчас, - она, кивнув лицом, показала на дверь. - Твоя комната будет слева от входа, не вздумай возражать даже. Другого выхода у нас нет.

Я особо-то и не возражал, я знал заранее, что меня ждет что-то самое паршивое, и этим самым паршивым стала моя новая комната. Наверное, если бы кто-то другой увидел дверь, ведущую в её глубь, он бы принял это за нелепую шутку, ведь не открывая её, уже виделась стена и частица серой батареи. В свое время, дверь прогнила от сырости и холода в этом доме, что был пуст долгое время, от чего в ней появилась щель.

- Осталось только поблагодарить вас за этот прекрасный осенний подарок, - прошептал я сам себе. - Как же я благодарен вам за то, что сменили дом на родной улице в Мюнхене, на этот питомник, что вот-вот развалится!

- Ты что-то сказал, Эрнсти?

Я промолчал. Ответ на её вопрос оказался бы бессмысленным, ведь всё, что происходило в этом доме, этом городе, стране было уже неисправимо.