Шрамы на память [ЗАКОНЧЕН]

Безнадёжен

Я ненавижу такие сны.

 

Сердце заходится в безумном ритме и колышется где-то под горлом, а в легкие словно засыпан песок. Распахнутые в немом крике губы напрочь пересохли и стали противно шершавыми. Выдох выходит хриплым, надорванным, сиплым, словно воздух выходит не из грудной клетки, а из слишком старого, уже наполовину спущенного детского шарика. Пальцы механически зарываются,в растрепанные волосы и тут же натыкаются на выступившую обильную испарину на висках.

 

Гребаные сновидения. А ведь я даже толком не могу вспомнить, что именно мне снилось. Никаких конкретных образов, никаких событий или гнетущих воспоминаний. Просто необъяснимое по своей природе ощущение чего-то тяжелого, неприятного, страшного и катастрофически неизбежного. Когда хочется бежать, оттолкнуться от земли и пуститься во весь дух, не оглядываясь и не останавливаясь, но получается только лишь стоять и безвольно ждать конца. Ждать чего-то неотвратимого, чего-то сильного, непонятного, неизвестного, но от этого еще более пугающего.

 

Хочется воды. И прохладного воздуха, потому что в комнате вдруг становится невыносимо душно. Лешка – тот еще мерзляк. Недавно в квартиру пустили отопление, однако относительно теплая для октября погода вкупе с обжигающими батареями создала самый настоящий парниковый эффект. И если в течение дня он почти не ощущался, то ночью, с напрочь закупоренными окнами, на стеклах едва не выступал конденсат. На все мои уговоры оставить окно хотя бы на микропроветривание Щербаков лишь недовольно морщился и бубнил что-то про простуду, слабый иммунитет и коварные сквозняки.

 

На часах всего половина восьмого. Для выходного дня я проснулся непозволительно рано, учитывая, что мой ежедневный будильник в виде Месси сейчас без памяти дрыхнет в гостиной, распластавшись едва ли не на половину всей комнаты. Заметив мое передвижение, он лишь лениво приоткрыл один глаз, чему я несказанно обрадовался. Сейчас хочется тишины, а не мельтешения голодной шерстяной глыбы под ногами и не заискивающего поскуливания в благородных требованиях обязательной утренней прогулки.

 

Город за окном уже давно проснулся и снова пустился в свой бесконечный бег. Хотя, едва ли этот забег останавливался ночью. Стихал немного, возможно. Да и то вряд ли. Это ведь Москва. Город, который никогда не спит. Вот и сейчас тротуары уже полны прохожих, спешащих по своим делам, собачников, к которым я скоро неизбежно присоединюсь, несчастных школьников, которым выпала неблагодарная доля учебы в субботу, и сонных студентов. Машины снуют во дворе, словно муравьиные потоки, стройными цепочками выезжая на проспект и обратно. День начинается, входит в свой обычный, неуемный ритм, подстроиться под который, честно сказать, сможет далеко не каждый.