Край неба, угол моря

95. "Дорогой дневник..."

— Доброе утро, Кэл! — окна резко распахнулись, впуская яркий утренний свет.

— Учитель, — мужчина потянулся на кровати и сел, протирая сонные глаза.

— Твой завтрак, — улыбнулся мужчина и поставил на одеяло красивый бамбуковый столик с изображение пагоды.

— Вы так добры, но не стоило, я могу спуститься в столовую, — мило улыбался Кэл, открывая сахарницу, чтобы подсластить чай.

— Ты же знаешь, мне доставляет это удовольствие, поэтому не отнимай мою радость и наслаждайся.

— Вкусно, — кивнул мужчина и принялся завтракать.

Маршал отошел к окну и уставился на провинциальный пейзаж китайской деревеньки. Все это время он пристально следил за перемещениями Лина и остальных, считая, что «врагов нужно держать еще ближе, чем друзей».

Он знал, что его поместье перевернули вверх дном и что повсюду рыскают шпионы, но ничего не боялся. Осознав, что невозможно в этой жизни иметь все, с присущей его рассудительностью, Питцу выбрал малое.

«Пусть я до конца моих дней буду ему слугой, пусть он вытирает об меня ноги, это все равно лучше, чем видеть его с другим» — печально размышлял маршал, поглаживая бумажное окно на ширме, отделяющей кровать от остальной комнаты.

— Кэл, перестань сыпать так много сахара в чай, — проворчал он,

— это же китайский чай, один из лучших, его пьют без сахара.

— Но он горький! Учитель, не бывает ли в этих краях булочек с кремом?

— Ты неисправим, — вздохнул Питцу и отвернулся к окну. Наблюдая, как пожилая женщина тащит тележку с хворостом, он умирал от скуки, но не подавал вида.

— Чем сегодня займемся? — спросил Кэл.

— Прогуляемся после обеда на местный рынок и попробуем уличную еду, как тебе? Может быть, найдешь что-то по своему вкусу.

— Учитель, в этой стране нет ничего по моему вкусу. Я хочу кофе и булочку.

— И когда я так разбаловал тебя? — не верил своим ушам Питцу, — ну-ка живо пришел в себя, — он потрепал его не расчёсанные волосы.

— Давайте возьмем машину напрокат и поедем в столицу? Как насчет ночной жизни? Можем сходить в клуб, послушать громкую музыку, я умираю со скуки!