Край неба, угол моря

36. Что тут может быть сложного? (18+)

— Не лучше ли лечь спать? — безжизненным голосом произнес Лиам.

Услышав это, Кэл не смел поднять глаза и молча кивнул. Однако он не мог спать. Оставив Наставника, мужчина вышел из домика и влез на раскидистое дерево, затеняющее его жилье. Там он мог сколько угодно предаваться горестным чувствам, обрывая листья ни в чем неповинного дерева.

Когда вокруг образовалось мертвое пространство, он стянул все волосы наперед и зарылся в них лицом. Хотелось кричать, и было так стыдно, а ещё больно за обиду Лиама. Как такое вообще могло произойти?

Кэл лег на широкую ветку и зажмурился.

Сколько ему нужно корить себя, чтобы его отпустило? Не лучше ли признаться во всем Лиаму?

А что он мог сказать?

Всегда красноречивый фабрикант чувствовал себя никчемным косноязычным увальнем. Но представив, что Лиам там внизу накручивает себя, поворачивая ситуацию против себя самого, он резко спрыгнул вниз.

Будь что будет, подумал он и вошёл в дом.

Аккуратно ступая, чтобы не шуметь, он подошёл к постели, где должен был лежать Лиам. Но кровать была тщательно заправлена, а Учитель исчез.

Кэл чуть не простился с жизнью.

— Лиам?! — позвал он, оглядываясь, — Лиам?!

Глава Академии вернулся в свою комнату на фабрике. Он не мог использовать перемещение, поэтому шел пешком, наслаждаясь прохладой ночи и наплевав на опасность.

Переходя большой каменный мост, он уронил вниз цветок, сорванный по дороге, и тот закружился, спускаясь на воду, заставляя отражение луны трепетать на тихих волнах...

Лиам проводил его взглядом и продолжил путь. Его душа почти успокоилась и Глава взял себя в руки.

Ничего, что Кэл не хочет его так же сильно. Главное, что он рядом. С остальным они разберутся со временем.

Он устало повалился в кровать и забылся тревожным сном.

Кэл всю ночь стоял под дверью его комнаты. Он не давал себе уснуть, опасаясь, что снова упустит Лиама. Мучительное чувство потери терзало его сильнее самой жестокой пытки.

Он с надеждой ожидал утро с твердым решением разрешить недоразумение.

Как только скрипнули половицы, Кэл взвился на ноги и прикоснулся к двери. Он не знал когда будет уместно войти, но потом отругал себя за медлительность и решительно постучал.