Край неба, угол моря

Том 2/97 - Вот что значит любовь на века

Все остальные тоже открыли глаза. Над их головами парило серебристое облако. Его мягкое свечение притягивало взгляд. Временами из него тянулись тоненькие паутинки, как будто оно хотело прикоснуться к кому-то, но потом прятались обратно. Люди смотрели на источник, а он смотрел на них.

— Рону, ты уверен?

Владыка в сильном волнении поднялся на ноги.

— Я совершенно уверен. Я видел источник тысячи раз, общался с ним и прожил рядом много лет!

От нарастающего восторга голос Рону звучал все громче и выше.

— Прислушайтесь. Может, он с кем-то хочет заговорить.

Мороз прошел по коже.

— Как мы это услышим? — спросил Кэл.

— Это как голос в мыслях.

— ...

Каждый мысленно попытался позвать источник. И только расстроенный до глубины души Линден сказал вслух, не обращая внимания на других:

— Питцу, это же ты?

В тот же миг облако вздрогнуло и метнулось к нему, обволакивая все его тело. Линден вскочил на ноги. Он весь бы покрыт сиянием, а на его лице расцвела улыбка.

— Ты прав, Рону, он говорит со мной. Это действительно Питцу...

Люди застыли, пытаясь понять происходящее.

— Так получается, что перерождаясь, он стал Источником?! — спросил Кэл.

— Выходит, что так.

— Что ты узнал в своих странствиях к прежнему источнику?

— Ну, думаю теперь уже можно сказать. Я узнал, что форма существования в виде Источника, это и есть путь в мир богов, таким образом, они возвращаются домой. Но это не всегда срабатывает. Тот источник, который я знал, был одиннадцатым.

— Так их не десять богов?

— Их намного больше, но так вышло, что они рассеяны по мирам. Одиннадцатому не повезло. В форме Источника он был порабощен и за счет его силы создавались новые планеты.

— То есть... без Источника это никак не возможно? — спросил Кэл. — Хотя, о чем я говорю, конечно, невозможно.

Рону продолжал.

— Он устал от кровопролитных войн и эксплуатации. Встретив меня, он попросил укрыть его и дать ему покой. Но мы все равно много общались и проводили время вместе. Сейчас, когда он умер на земле — он уже дома.