Половина неба

20

 Подхватив увесистую охапку из небрежно оборванных листьев и тонких, расколотых на концах, веток, весело завывая, ветер бросил свои находки в одно из больших окон первого этажа большого дома. Стекла в ответ лишь угрожающе задрожали, но не поддались напору. А значит, ветер не получил доступ в теплое и темное помещение. Подойдя ближе, он попытался рассмотреть внутреннее убранство комнаты, в которую его не пускают поиграть, но ночь заслонила своей темнотой большинство предметов. Обиженно дуя губы, он подогнал одну из бушующих грозой туч. Она грозно гремела гулкой небесной канонадой и ярко вспыхивала чередующимися один за другим зигзагами электрических разрядов, беспрерывно подсвечивающими окружающее пространство подобно стробоскопу[76]. Близоруко щурясь, ветер смог детально осмотреть комнату, замечая два льнущих к друг другу тела, которые совершенно не обращали на него внимания. Задетый открытым игнорированием, он вновь собрал комок из листьев и веток, щедро добавляя в него подобранные комья грязи и мелкие камни, и с разбегу запустил свой снежок, надеясь, что в этот раз у него получится сделать пробоину в хрупких на вид стеклах. Окна идут мелкой рябью, казалось приводя своей вибрацией в движение весь дом, но неуступно держат оборону. В надежде, что хотя бы мелкие людишки, смело скрывающиеся за крепкими стенами, по достоинству оценили его проказы, ветер в очередной раз заглядывает внутрь. Но те, казалось, были полностью поглощены друг другом и совершенно не обращали внимания на непогоду, находясь в своем мире. Зло засмеявшись, вторя раскатистому грому, ветер напоследок обиженно бросил лежащую рядом большую ветку и отступил, решив поискать более почтительных к его вниманию человечек.

Никогда до сегодня Сяо Чжань не подозревал, что будет настолько благодарен стихийному буйству природы, никтофобии[77] Ибо, дальнозоркости своих родителей, судьбе и всем богам одновременно, за то что дали ему шанс на примирение с любимым человеком. Сидя в темноте просторной библиотеки и тесно прижимая к себе иногда вздрагивающее во сне тело, и совершенно не обращая внимание на попытки бушующей стихии перевернуть все вокруг верх дном, альфа позволил уголкам губ расползтись в довольной улыбке. Он был в состоянии полного и все окружающего счастья. Поудобнее перехватив доверчиво расположившегося в его объятиях омегу и натянув повыше на хрупкие плечи свой пиджак, альфа не может сдержать очередной рвущейся из него улыбки, любуясь, подсвечивающимися яркими всполохами, любимыми чертами лица. Боясь потревожить чужой сон, он осторожно наклоняется, оставляя легкий поцелуй в кончик носа. Ван Ибо в его руках беспокойно шевелится.