DMoB | Dollhouse made of blood (RU)

05. H.

Sleeping At Last – Saturn

Talos – To Each His Own

RHODES – Your Soul

Утро показалось непривычно ярким, словно только что вокруг царила кромешная темнота, но вдруг кто-то резко включил свет. Юнги всё не мог очнуться, буквально давясь холодным воздухом и чувствуя тошноту от сбитого режима. Крепко сжимая руку куклы с самой ночи, он наконец-то открыл глаза, вырываясь из сна, где вчерашний день не закончился, а мастер словно продолжал общаться с Чимином.

Взглянув на человеческий облик в своей постели, Юнги едва не задохнулся от резкого сердцебиения. Осознания произошедшего не было, но море разных чувств захлестнули мужчину, из которых было больше негативных на фоне усталости, и в голове низкими нотами играли проклятия в адрес куклы за одно только существование. У мастера было дурное предчувствие.

– Чимин?

Тот никак не реагировал.

– Чимин, вот удивительно, как у меня сердце ещё не остановилось от этого всего?

Наконец-то отпустив руку куклы, Юнги оттянул одеяло, взглянув на то, как помялась одежда на парне. Нужно было бы купить юноше пижаму или какой-то халат, не портить ведь дорогие вещи. Юнги никак не ожидал, что кукольный юноша будет ворочаться добрых несколько часов.

Лежа вот так в кровати, слегка потрёпанный и помятый парень казался вовсе не куклой, а пьяным уснувшим другом или даже любовником. Чимин лежал на боку, ноги чуть согнуты, а одна рука была под шеей, словно подушка показалась ему низкой. Всем своим видом он походил на уставшего подростка, которого хотелось обратно укрыть, закутав в одеяло плотно, как рулет, и обнять обеими руками, чтобы тот уткнулся макушкой в подбородок. Юнги не позволил себе подобного на этапе восстановления куклы. И сейчас не мог. Сейчас это было бы слишком фамильярно или интимно, а ранее – извращенно и безумно. Тем более Чимин казался отстранённым и напуганным, заключать его в сумасшедшие крепкие объятия каждые пять минут было не лучшей идеей.

Дурные мысли от плохого самочувствия слегка угомонились. Сходив в ванную, чтобы привести себя в человеческий вид после трудной недели, Юнги взял ключ, что оставил там на полке. Тянуть дальше нельзя.

С причёсанными мокрыми волосами, в чистой рубашке и с чашкой кофе на полу у ног, Юнги набирался смелости разбудить куклу. Смотря на чашку, мастер испытывал странный стыд перед куклой за то, что он мог пить и есть. Сейчас он понял, почему не садился вчера есть возле Чимина и не звал его с собой на кухню. Теряясь от волнения, сработает ли механизм снова так же идеально, Юнги пинал ногой стул и поглядывал на часы. Тянуть дальше и любоваться куклой пора прекращать.

Расстегнув несколько белоснежных пуговиц рубашки куклы, Юнги повторил вчерашний ритуал, придерживая того за плечо. Молча и неподвижно, он наблюдал, как ключ прокручивался прямо над тем, что можно назвать сердцем куклы. Запуск механизма занял около пятнадцати минут, тогда ключ остановился. Юнги едва мог дышать. Ему и так было достаточно пережить этот процесс вчера, так сегодня он снова был взволнован точно так же, вот только перед глазами не было пелены нервного срыва, что позволяло полностью осознавать масштаб происходящего.

Ресницы куклы задрожали, и Юнги убрал ключ в карман. Ещё секунда, и мастер готов бы выплюнуть сердце – так сильно оно колотило. Чимин на этот раз открыл глаза резко, словно от кошмара, и так же резко поднялся, сев на кровати. Юнги, схватив его за руки, начал отрывисто объяснять, не успев даже облегчённо выдохнуть:

– Извини, немного поздно разбудил, потому что сам только проснулся. Успел лишь кофе взять.

Чимин без единой эмоции пожелал доброго утра и уставился на календарь, а затем – на радио. Его глаза забегали, Юнги едва смог понять.

– А, точно. Погоди, – мастер поднялся, чтобы сначала оторвать листок от календаря, а после включил радио.

Спустя пять минут на радио низкий мужской голос точно сказал время и дату – тринадцать часов ровно, четырнадцатое октября. За это время мастер спрятал листок календаря вчерашнего дня в папку со схемами, как открытку на память.

Услышав время и дату, Чимин в два шага оказался возле Юнги, чтобы, широко улыбнувшись, обнять мастера обеими руками. Слегка растерявшись и испугавшись за своего кукольного, Юнги не сразу сообразил обнять его в ответ. Стало тревожно насчёт того, что видел Чимин до того, как превратился в забытый в шкафу хлам, ведь со вчерашнего дня он вёл себя, как побитый напуганный котёнок. Впервые Юнги посетила мысль, что Чимин мог быть не просто забытой потерянной игрушкой, а просто кто-то запер его в шкафу и оставил, а может, его там постоянно хранили и нечасто запускали механизм. От подобных мыслей сердце мужчины сжалось, он невольно представил, как дверь шкафа закрылась перед лицом испуганного кукольного парня, а тот шкаф заперли на ключ.

– Что с тобой? – Юнги погладил куклу по спине.

Ответа не последовало.

– Ты правда думал, что я тебя не разбужу? – с улыбкой спросил Юнги, обняв его со всей силы.

Чимин стоял в объятиях неподвижно, а спустя минуту первым отстранился, чтобы достать свою обувь из-под стола. Юнги молча лениво допивал кофе, наблюдая за моторикой куклы. Завязав шнурки, тот стал перед мужчиной ровно, как солдатик. При свете дня он выглядел, как выпускник после пьянки. Взяв расчёску, Юнги отвёл куклу к зеркалу. Чимин недоверчиво замер, поглядывая на мастера, когда тот, придерживая его за подбородок, начал медленно причёсывать светлые взъерошенные пряди.

– Я куплю тебе что-то для сна, всё же не нужно спать в этой одежде.

С каждой минутой Чимин выглядел всё более довольным, тем самым радуя и Юнги. Сегодня он смотрелся более естественно, в самом деле лишь слишком светлый цвет волос выдавал в нём то, что он не человек.

– Вот только не знаю, когда куплю, потому что денег пока нет. Нужно тебе что-то из своего подобрать, хотя бы рубашку какую-нибудь.

– Спасибо.

Зная, как любят наряжаться простые механизмы, Юнги улыбнулся. Ведь любовь к разной одежде заложили именно мастера, чтобы больше зарабатывать на шитье новых и новых нарядов для игрушек. Не было сомнений, что и этот парень будет рад любой новой тряпке, как юная девица.

– Я пока что поем и продолжу уборку, можешь осмотреться. Не бойся ходить по квартире, тебе не обязательно сидеть ровно за столом. Делай, что захочешь.

Чимин кивнул. Он с минуту помялся возле зеркала, заново расчесав волосы, на что Юнги скривился, а после кукольный всё равно сел за стол, открыл тетрадь. Взгляд парня был прикован к окну. Вчера юноша будто боялся глаза поднять выше пола, а сегодня вытягивал шею, выглядывая на улицу. Юнги отодвинул занавески, и Чимин тут же наклонился через стол, чтобы, светясь от интереса, выглянуть в окно.

– В окно выглядывай только тогда, когда я рядом. Хорошо? Или очень аккуратно, если сам.

– Хорошо, – взгляд Чимина тут же забегал вдоль тротуаров над головами прохожих.

Юнги заслонял собой куклу, словно щит, но не мешал обзору. Вдоволь насмотревшись, Чимин сел на место, продолжив шумно листать тетрадь. Тогда Юнги спокойно приготовил поесть и чуть убрался, зная, что парень помалу осваивается и занимается чем-то для себя интересным.

Время от времени слышать из комнаты тихое хмыканье или тяжёлые вздохи, или быстрое шуршание листов вогнало мастера в ступор. Юнги думал о том, что вчера даже не заметил, что кукольный может вздыхать. Что-то было не так.

Вернувшись в комнату, он застал Чимина со старой газетой в руках. Юнги тут же оказался рядом, поспешив взглянуть на страницу, что читал юноша.

– Это военные новости, тебе не следует их часто читать. Основное я тебе уже рассказал, – мастер похлопал того по плечу.

– Почему?

– Там слишком много политики и других жутких вещей. Слишком много новостей. Каждый день что-то новое. Часто – лишняя и пугающая информация.

– Политика это вовсе не жутко.

– Ого, – Юнги бросил тряпку для пыли, что принёс с кухни, на пол, а после сел рядом с куклой. – Что-то интересное знаешь?

– Я всего лишь умею читать и анализировать информацию.

– Это не всего лишь... Это очень много. Тем не менее, Чимин, не нужно читать военные новости.

– Ох... Я ведь не ребёнок.

Юнги умолк, смотря кукольному в глаза и сдерживая улыбку. Сколько раз он смотрел в эти глаза до вчерашнего дня, но и представить не мог, сколько всего интересного ещё предстояло увидеть.

– Лучше возьми книгу.

Чимин прищурился и плотно сжал губы, отодвинул от себя газету и снова сел ровно. Юнги пытался прислушаться, не показалось ли ему, что он слышал вздох куклы, когда сидел на кухне. Дыхания не было слышно.

– Замри, – мастер взял листок, чтобы после поднести к губам куклы. – Скажи что-нибудь.

– Что именно мне сказать? – Чимин широко раскрыл глаза.

Листок колыхнулся несколько раз, и Юнги убрал его. Не задумываясь, он поднёс к губам Чимина руку. Едва ощущалось, что тот дышит.

– Скажи что-то ещё.

– Ты меня пугаешь.

Юнги вовсе не обратил внимания на сказанное, прибыв в неимоверный восторг от того, что Чимин, как оказалось, мог перегонять воздух во время разговора сильнее, чем ожидалось. Он продолжил так же держать руку, ощущая на коже прерывистый лёгкий воздух. Мастер знал, чем напичкана кукла, но никак не ожидал, что струны внутри сработают таким образом, что кукольное тело начнёт перегонять воздух так же часто, как и лёгкие человека, а не несколько раз во время разговора. Тогда почему он этого не заметил вчера? Впервые не всё сработало верно или юноша боялся рядом с ним дышать?

– Минни, ты дышишь?

– Конечно. Ты же мастер, ты должен знать.

– Я же волнуюсь, чтобы всё работало, как часы. Почему я вчера не слышал, как ты дышишь? Ты такой тихоня?

Чимин тут же опустил голову. Юнги не сдержал смех, потрепав его по волосам, и лишь слегка испортил чопорный марафет. В процессе работы над механизмом Юнги имел представление, что эта игрушка сможет дышать, но он напрочь забыл об этом. Привыкнув к простым механизмам, что обладают скудным набором навыков, происходящее казалось ему волшебной сказкой.

Телефон зазвонил, выбив мастера из восторженных мыслей. Юнги поправил гладкие волосы куклы, что растрепал, лишь тогда поднялся ответить на звонок, и на другом конце линии оказался Донук, что беспокоился о здоровье своего верного работника. Убедив того, что всё не так плохо, как кажется, Юнги пообещал прийти завтра, чтобы помочь с новой партией кукол – заказ из Японии.

– С завтрашнего дня у меня появится много работы, мой милый, – Юнги подошёл со спины, опустив руки на плечи Чимина. – Нужно подумать, как дальше быть. Мне тревожно, что ты будешь дома один.

Чимин задрал голову, смотря на Юнги, и пожал плечами. Он смотрел на нового хозяина с тревогой, нахмурив брови.

– А если мы сделаем так: я буду будить тебя, возвращаясь домой с работы?

Ещё был один тревожный нюанс, о котором Юнги думал время от времени от начала работы над куклой, но который постиг его сегодня утром с новой силой. Этот нюанс назывался «хозяева квартиры», они заявлялись редко, но метко. В последний визит они всё же увидели некоторые детали куклы, что мастер не успел спрятать, когда услышал их гомон под домом. Если они увидят нового сожителя в сознании или без сознания, то в любом случае от проблем не отделаться.

Единственное, что радовало Юнги, что как только хозяева появлялись в городе, то он об этом тут же узнавал из любого угла. Тем более, они регулярно звонили, проверяя, всё ли в порядке. Это были богатые люди, что владели не одной квартирой, потому любое их появление в небольшом городе сопровождалось резким всплеском сплетен. Он платил за полгода вперёд, потому чуть больше, чем полгода, чувствовал себя комфортно. Но сейчас деньги закончились даже на еду, нужно было одолжить. И нужно было что-то придумать насчёт куклы, но язык не поворачивался сказать, мол, ты весь такой чудесный, прекрасный, души в тебе не чаю, люблю и обожаю, поэтому я буду держать тебя в шкафу на замке на всякий пожарный. Держать Чимина в мастерской было бы куда безопаснее, но так тоже нельзя.

Кукольный юноша молчал, пока в голове Юнги происходил лютый хаос. Реальность происходящего и того, что мастер собственноручно создал себе проблему в человеческом обличии, осыпались на него, словно град из кинжалов.

– Как скажешь, – Чимин опустил голову.

Тихие слова куклы вернули Юнги в сознание, он опять же опустился перед Чимином на колени.

– Мне нужно позаботиться о твоей безопасности. Тем более мы сможем больше побыть вместе.

– Разве? Я буду видеть тебя, когда ты придёшь с работы, а после ты просто будешь ложиться ночью спать. И я должен буду не мешать, молча лежать, смотреть в потолок.

– Ты удивишься тому, как мало я сплю, – Юнги засмеялся, сжав кисти рук Чимина.

– Мне показалось, что наоборот.

– Я просто был жутко уставшим.

– Так... Значит, после работы? – Чимин слегка улыбнулся.

– После работы, обещаю.

– Я буду видеть только ночи в окнах?

Юнги молчал несколько минут, медленно поглаживая руки Чимина. Он понимал, что это не просто капризы, а реальные страхи его куклы, поэтому нужно отнестись максимально аккуратно и внимательно к каждому слову.

– Нет, я сделаю всё возможное, чтобы всё было нормально.

– Хорошо, – сначала Чимин поджал губу, а после улыбнулся так, словно это далось ему с трудом.

– Ты чего? Я очень постараюсь, чтобы тебе было комфортно, чтобы ты был в безопасности.

– Спасибо.

Юнги поднялся, резко схватив лицо Чимина в ладони и коротко поцеловал в лоб, и тот аж приоткрыл рот. На мгновение Чимин выглядел очаровательно растерянным.

Весь день они провели почти так же, как и вчерашний, пытаясь привыкнуть друг к другу под шум радио. Юнги хотел узнать характер и навыки куклы, не спрашивая о прошлом. А сам Чимин коротко отвечал и спрашивал минимум, уткнувшись в книгу или тетрадь.

Ближе к ночи Юнги начало клонить в сон от скуки и неудачных попыток разговорить кукольного. Он спросил у Чимина, не хочет ли тот спать.

– Лишь немного. Я не мешал тебе ночью?

– Вовсе нет, – Юнги неотрывно смотрел на Чимина, словно загипнотизированный. – Но ты действительно поздно уснул. Я удивился, думал, что уснёшь сразу же.

Собрав лишнее со стола, Юнги принялся рыться в сундуке и в шкафу, пытаясь подобрать, в чём должен спать Чимин. Среди сплошных парадных или в конец изношенных рубашек он нашёл одну приличную.

Чимин без команды поднялся и подошёл к мастеру, поняв, что рубашка предназначена ему. Юнги потянулся, чтобы расстегнуть рубашку куклы, но Чимин пресёк его, слегка отвернувшись.

– Я сам.

Дождался, когда парень расстегнёт белоснежные пуговицы, напоминающие маленькие жемчужины, и наблюдал за тем, как тот на мгновение замер и уставился на собственные руки. Юнги окликнул его, помогая переодеться. Рубашка была велика на самого Юнги, а уж тем более – на хрупкого Чимина. Оценив, что вещь ему буквально до колен, кукольный немного засомневался, снимать ли ему брюки, но всё же расстегнул тонкий кожаный ремень. Юнги переоделся при нём в другой халат, отчего Чимин снова начал выглядеть слегка ошарашенно. Улыбнувшись подобной реакции, Юнги лишь кивнул в сторону кровати:

– Ложись.

– Я всегда буду спать справа на кровати?

– Как пожелаешь.

– Мне просто интересно, вдруг слева это твоё законное место, законная половина, перебираться на которую нельзя, – парень крутился вокруг кровати, поглаживая простынь кончиками пальцев.

– Можем поменяться, если хочешь.

– Мне без разницы, главное, как удобнее тебе.

– А мне главное, как удобнее тебе, – Юнги засмеялся и снова кивнул в сторону кровати. – Ложись уже.

Чимин лёг справа, укрывшись своим одеялом. Сегодня он выглядел гораздо спокойнее и теплее, чем вчера, и от этого сердце Юнги таяло в груди. Он выключил свет, и комната погрузилась во мрак, разрушая уют. Мастер забрался в кровать, случайно задев ногой чуть холодную лодыжку Чимина, что немного встряхнуло и снова вернуло его в реальность – рядом всего лишь кукольный парень, от которого могут быть проблемы и которого он вдруг глупо собрался оберегать.

– Спокойной ночи, – прошептал Чимин.

Чувства, которые накатывали на Юнги горячими или резко холодными волнами, далее было трудно сдержать. Чтобы не расплакаться от отчаяния и одновременно от счастья, он обнял Чимина, подтянув его к себе ближе. Потратив столько времени на ремонт куклы, ранее мастер был уверен, что способен будет удержать любую эмоцию и всё будет под контролем. Был уверен, что ему хватило вчерашнего вечера и тех нескольких слёз. Сейчас он почувствовал себя таким же ребёнком, которому покупают механические куклы, которых можно обнимать ночами и с которыми можно болтать днями напролёт.

– Спокойной ночи, – Юнги обвил одной рукой талию Чимина и коротко поцеловал макушку, боясь напугать куклу столь наглым поведением, но сдержаться уже не мог.

Покрепче прижать к себе Чимина было жизненно необходимым, чтобы не сорваться в истерику.

Парень слегка съёжился и заёрзал, поправляя одеяло. Юнги прислушивался к каждому шороху, дыхания не было слышно. Дай волю – задушил бы кукольного в объятиях. Мысленно Юнги посчитал, сколько часов прошло и когда в самом деле уснёт парень, если всё так же, как и вчера. Спустя мгновение после этой мысли Чимин зевнул, прикрыв лицо руками.

– Минни, – Юнги снова пропитался бесконечной радостью, забыв о возможных проблемах. – Ты зеваешь?

– Я устал. Почему ты радуешься?

– Ты мил. Ты радуешь меня одним своим присутствием.

Чимин засмеялся, и Юнги пожалел, что в полумраке плохо видно эту улыбку. Поражаясь, сколько человеческих нюансов было вложено в кукольное тело, Юнги крепче прижал своего Чимина.

– Во сколько ты вернёшься с работы?

– Где-то около шести часов вечера.

– Тогда ты разбудишь меня, а значит, я буду бодр до самого утра.

– Я знаю.

– И буду мешать спать разговорами, как сейчас, – тихо бубнил Чимин, водя кончиками пальцев по своим губам.

– Мешай.

Юнги казалось, что он ведёт себя, как влюблённый подросток, но прекрасно понимал, что у него лишь эйфория и что-то вроде любви мастера к созданной игрушке.

Чимин сначала не знал, куда деть руки, а потом прижал их к своей груди, слегка повернувшись на бок лицом к Юнги, как и прошлой ночью.

– Тебе нравится в этой квартире?

– Очень, – Чимин ответил без раздумий.

Впервые за долгое время Юнги чувствовал себя комфортно в тишине, одиночество перестало давить.

Спустя минут пятнадцать абсолютной тишины Чимин снова заговорил:

– У тебя есть друзья?

Юнги выпал из сна, что почти поглотил его, словно упал с высоты кровати. Сердце забилось быстрее – он не привык, чтобы кто-то мешал ему спать.

– Да, есть, – сонно и медленно ответил Юнги. – Есть двое молодых мужчин, с которыми я иногда хожу в бары, мы часто помогаем друг другу. Ещё мой наставник – хороший друг. Некоторые клиенты в мастерской тоже считают, что находятся со мной в дружеских отношениях, – последние слова он едва договорил.

Чимин ничего не ответил, и Юнги в тот же момент уснул. На рассвете из сна его вырвал какой-то слабый удар по спине. Резко очнувшись, Юнги обнаружил, что Чимин закинул на него руку. Взглянув на серебристый маленький будильник, Юнги понял, что забыл навести его, и аккуратно потянулся, чтобы исправить ситуацию, ведь всё же лучше не проспать работу. Закончив и поставив будильник на место, Юнги осознал, что время почти пять часов утра, а Чимин закинул на него руку.

– Чимин? – прошептал Юнги над самым ухом куклы.

Тот нахмурился, но не откликнулся. Дыхания опять не было слышно и не чувствовалось, это значило, что кукольный почти спит или спит.

– Долго же ты в сознании.

Юнги пришёл к выводу, что чем регулярнее будить Чимина, тем более чутко тот будет спать, набираясь всё больше запаса энергии. Хотелось проверить теорию, и Юнги готов был жертвовать ради этого сном хоть целый месяц, чтобы снова и снова каждую ночь шептать над ухом куклы его имя, наблюдая за реакцией.

От звонка будильника Чимин слегка дёрнулся, как и сам Юнги. Снова удивившись, мастер тихонько позвал куклу, но реакции не последовало. Вдоволь наигравшись с волосами парня, Юнги выбрался из объятий.

Собравшись на работу, он сел на край кровати, перебирая в руках цепочку, на которой был ключ, и смотрел на своего кукольного мальчика.

– Я ухожу, Минни.

Хотелось попрощаться, а не уходить просто так. Юнги повернул куклу на спину, не слушая голос совести, и взял ключ, чтобы сделать всего три оборота. Затея была слегка рискованной, но мастер, чувствуя себя маленьким ребёнком с кнопкой в руках, на которую нельзя нажимать, сделал по-своему. Спустя несколько минут ресницы куклы дрогнули. Юнги тут же навис над Чимином и взял его лицо в ладони.

– Минни, я ухожу на работу.

Тот едва приоткрыл глаза:

– До вечера.

– До вечера, – Юнги прижался губами ко лбу парня, и тот снова медленно закрыл глаза.

Повесив ключ на шею и оторвав листок календаря, Юнги покинул квартиру, плотно запирая дверь и несколько раз проверяя замок. Тяжело вздохнув, он наконец-то покинул стены дома, чтобы отправиться на работу.

Ли Донук выглядывал в окно, ожидая своего работника. Не успел Юнги и порог переступить, как тот начал голосить:

– Ты в порядке? Сможешь сходить на почту? Нужно забрать бандероль.

– Да, конечно.

Началась суматоха, в которой Донук удивительно находил время потрещать с клиентами. Сесть в подсобной комнате за спокойную работу удалось только после обеда. И то ненадолго.

– А он здесь? – послышалось из-за двери.

Юнги сразу узнал голос Ким Тэхёна.

– Юнги! – далее его позвал Донук.

Мастер приоткрыл дверь подсобной, позвав Тэхёна к себе, и тот быстро влетел в комнату, не поздоровавшись, тут же начал:

– С утра мобилизация началась, дошло и до нас. Носятся с документами, как ненормальные. Гука утром забрали, ввалились в квартиру, а затем увели. Он всё ещё не вернулся, обещал пересечься со мной до обеда на этой улице, в итоге тишина.

– А тебя?

– А я негоден, – Тэ закрыл за собой дверь. – Сам знаешь же, – совсем тихо произнёс. – Мать не позволит отцу меня отправить, я же последний отпрыск...

У Юнги аж из рук всё посыпалось.

– Ты... Снова? Ты чего? Тебя же казнят, если всплывёт.

– Не всплывёт, – Тэхён нервно сжал кулаки, уставившись на друга. – Блять, Юнги, не включай свой режим папочки по отношению ко мне, пожалуйста. Только не сейчас. А просто выслушай меня! Я же о Гуке...

– Но как... – Юнги не успел договорить.

– Я говорил ему ещё в прошлом месяце, как чувствовал. Я сказал, что мои родители помогут, если такое произойдёт, а он противился. Сказал, чтобы я не смел лезть в это и не смел делать ему фальшивые документы. И что мне теперь делать? Я не понимаю, – его шёпот срывался на крик. – Я... Я дурак! Почему я его послушался? Он просто сказал это таким тоном, что я...

Иногда Тэ, напившись, выдавал тайны, которые не следует рассказывать никому. Юнги чувствовал себя втянутым в это, как только узнал несколько месяцев тому назад, что у парня добрая папка поддельных документов. Иногда Тэхён втягивал окружающих в свои дела, даже не спросив. Юнги бы, как и Гук, тоже пресёк подобную затею врать властям.

– Для начала будь тише. Ты не должен говорить о таких вещах в помещениях, ты не должен был даже мне говорить! Я вообще не должен был ничего из этого знать. Ты рискуешь. Ты понимаешь это? – Юнги усадил Тэ на стул, надавив на плечи.

– Прости, – Тэхён проскулил и попытался отдышаться. – Я доверяю тебе, мне больше некому высказаться по этому поводу.

– Ты пил сегодня? – Юнги навис над Тэхёном, что тот аж сжался на стуле.

– Нет.

– Бросай это дерьмо. У тебя даже на трезвую слишком длинный язык, ты слишком болтлив. И не смей сегодня пить.

Юнги разозлился, что Тэхён был так неаккуратен. Что парень мог так просто прийти туда, где толпа людей в помещении, и рассказать кучу всего, за что могут пристрелить. Пришлось включить радио погромче и пристроиться возле Тэ, оперевшись о стол.

– Он ведь был негоден некоторое время, ты ведь уже помогал, он ещё и с работой... Почему вдруг увели?

– Последняя медкомиссия плохо прошла, вызвали в родной город, там проходил. Я не мог посодействовать. Уехать теперь из города, что ли? Но его уже наверняка переодели в форму и отправили куда подальше с палкой в руках.

– Да тише ты. Хорошо, что ты ещё не додумался мне звонить, чтобы болтать об этом по телефону.

– Нет, я бы не стал...

Ясно видя, что Тэхён порет горячку и не может даже мысли связать, Юнги понял, что не выходить пару дней из дома всё же плохая идея, ведь он всё пропустил.

– Побудь здесь минуту, – Юнги вышел из подсобной.

Пояснив наставнику коротко ситуацию и пообещав взять работу на дом, а наутро принести несколько готовых деталей, Юнги отпросился, не забыв и небольшой аванс выпросить.

Мужчины вышли из мастерской, направившись искать Чонгука. После недолгих похождений вокруг военкома удалось узнать, что мобилизация происходит из-за ночного теракта в двухстах километрах отсюда. Больше ничего известно не было. Тэхён проверил себя в списках, Юнги также. Их там не было. Хоть исход войны и был ясен, да и целых полгода было достаточно спокойно, но теракты вспыхивали то тут, то там. За всё время знакомства Тэхён врывался в мастерскую к Юнги не в первый раз, но каждый раз с дурными вестями подобного рода.

Это не первое происшествие.

И на этот раз всё тоже должно быть хорошо.

– Не волнуйся, наверняка они гоняют его по врачам или он уже направляется домой.

– Нет, мы с ним договорились. Я не понимаю, Юнги... – Тэхён продолжал смотреть на имя Гука в списке. – Почему именно его?

Спустя час мужчинам удалось узнать, куда отправляли ребят. Сначала была возня с документами, потом врачи, потом снова возня с документами.

Просидев на улице под театром на длинных каменных ступенях до вечера, оба стали бледнее на несколько тонов. Тэхён долго молчал, а потом наконец-то начал первым разговор:

– Как там кукла твоя, когда закончишь? Всё ещё жуткая?

– Ещё не закончил.

Мужчины закурили, на улице уже было достаточно темно.

– Если бы здесь можно было пить, то я бы напился. Но полицейские не проходят мимо бутылки, словно им совсем нечем заняться, – бубнил под нос Тэхён.

– Прекрати, не время.

Самым страшным было понимание того, что они совершенно не в курсе происходящего, словно у них над головами кто-то строит свои карты. Даже если рядом упадёт бомба, то никто ничего не скажет, держа военную тайну и сохраняя спокойствие населения, а лишь мобилизуют всех подходящих ребят и отправят сразу же на тот свет. В городе всё казалось спокойным, но никто не гарантировал, что в одну ночь твой дом не будет стёрт в пыль.

Большие часы на крыше театра показывали девять часов вечера, и Юнги нервно сжимал в руках чёрный портфель с деталями для кукол. За то время, пока они так сидели, он успел на коленях прогнать несколько простых механизмов для срочного заказа.

– Может, он уже ждёт тебя дома?

– Нет.

Юнги наконец-то немного переключил мозг от мыслей о мобилизации на мысли о Чимине, что лежал в его кровати.

– Извини, что оторвал тебя от работы вот так.

– Всё в порядке, я бы сделал так же. А как твоя работа?

– Паршиво, в этом месяце заработок мизерный, отец начал меня пресекать на мелочах. Ну так, знаешь, за квартиру заплатить, поесть купить. Устал от чужой квартиры, хочется свой угол.

– Пресекать? – Юнги повернулся к Тэхёну, переспросив.

– Да. Получается, что всё на мне, но весь заработок он забирает себе. Клиенты не хотят давать деньги мне, понимаешь? Я бы с радостью уже поднакопил денег, чтобы купить дом где-нибудь подальше. Ох, ещё и Гук...

Юнги лишь кивнул.

В последние годы никто не покупал квартиры, их только сдавали. Ротация людей по городам продолжалась, никто не вкладывал деньги в недвижимость и не оседал надолго на одном месте.

Юнги задумался, есть ли смысл говорить хозяевам своей квартиры что-то вроде того, что у него появился сосед, начать платить больше, зато чувствуя себя более безопасно. С другой стороны затея плохая, потому что вдруг они спросят документы нового соседа. Что покажет им Юнги? Документацию по сборке куклы в человеческом облике? Он сжал рукой ключ, что висел на шее, чувствуя, как медленно тот разогревается от слегка тёплой ладони. Мастер смотрел на Тэхёна, раздумывая о его способностях устроить всё, как нужно, создавать фальшивые документы. Но это такое безумие. И это будет дорого стоить. У Юнги уже нет денег.

– Это произошло в двухстах километрах. Неужели ближе люди закончились, что нужно именно здесь мобилизовать? – Тэхён продолжал бубнить. – Или мы всё же чего-то не знаем.

– Возможно, – Юнги с трудом выдохнул, спрятав маленькую отвёртку в карман портфеля.

– Я сдуру утром позвонил родителям насчёт Гука. Отец велел мне заткнуться, бросил трубку. Нужно было раньше. Нельзя было даже звонить, – Тэхён постукивал ботинком по ступеньке. – И я побежал к тебе.

Люди вышли из театра, громко смеясь, неслись вниз по каменной лестнице, обходя островок двух вкопанных мужчин, что сидели на ступеньках. Вокруг сверкали женские украшения, звенели жемчужные бусы, запахи разных одеколонов и духов сменялись с каждой секундой, цокот каблуков... Начали подъезжать машины. Ничто не выдавало духа войны в этом богатом районе. Фантомное спокойствие и уют с запахом театра окутывали двух поникших мужчин в чёрном. Они молча сидели и смотрели куда-то вдаль, думая о своём, пока люди саранчой неслись мимо.

– Кто он для тебя? – вдруг спросил Юнги, вырвав Тэхёна из сумбурных размышлений.

– Сосед, – у того глаза забегали.

– Всего лишь сосед? За столько времени ты мог бы чуть больше доверять мне. Я уже и так знаю то, за что тебя могут пристрелить.

Тэхён помялся несколько минут, и Юнги решил, что тот не собирается отвечать.

– Ох... Словно ты не знаешь, кто он для меня, – парень уставился на окурок под ногами. – Я уверен, что ты знаешь.

Юнги некоторое время молча смотрел на друга.

Надо же.

Мастер удивлялся, как легко тот смог выдать тайну о фальшивых документах, но как трудно тому давались слова о чём-то настоящем.

Юнги похлопал Тэхёна по плечу:

– Всё будет в порядке. И я всегда помогу тебе.

Вообще никто никогда в жизни не признался бы в подобном, боясь быть завёрнутым в белую смирительную рубашку в психбольнице, но Тэхён всем своим видом демонстрировал, что сердце его разрывается и обливается кровью каждую секунду. Отчаявшись, он готов был выдать любую правду, только бы немного скинуть груз с сердца.

Толпа из театра рассосалась по улицам, оставив за собой шлейф затихающего смеха и сладких ароматов. Вдали едва возникла фигура в чёрном с кучей бумаг в руках, как Тэхён подорвался с места и рванул к едва узнаваемому силуэту.

Юнги наконец-то выдохнул.

Наблюдая, как Тэхён врезался в Гука с такой силой, что тот уронил бумаги на асфальт, мастер не сдержал улыбку.

Юнги поспешил к парням, чтобы поздороваться и помочь собрать, как оказалось, документы. Все были пропечатаны больничными печатями.

– Так что случилось? – Юнги уставился на уставшего и не менее бледного Чонгука, протягивая ему стопку бумаг.

– Мобилизация. Я в первых рядах мобилизованных.

– Черти бы тебя побрали, я говорил, что нужно сначала к моим родителям. А сейчас, что я уже смогу сделать? Я не понимаю, почему именно ты?

Тэхён из тоскующего резко переменился в агрессивного, и Юнги стало слегка печально, что Гук не увидел, как Тэхён буквально только что убивался.

– Нам, наверное, теперь придётся бежать из города. Мать твою, – Тэхёна аж трясло. – И что дальше?

Юнги закатил глаза, готовый снова отругать Тэхёна, но сказал тихо:

– Не нужно вам никуда бежать, найдут ведь и арестуют. И вообще замолчи, ты опять болтаешь лишнее.

– На следующей неделе уезжать, вызовут, – начал Гук.

Трое застыли, молча смотря на асфальт.

– Я сломаю тебе ногу, руку, шею, я не знаю. Или поеду с тобой. Нужно напиться, – Тэхён даже не моргал, оглядываясь по сторонам, не слышит ли их кто.

– Блять, Тэ, – Юнги ударил парня тыльной стороной ладони по груди. – Ребёнок, ты даже не представляешь, что такое сломанные ноги.

Тэхён, проигнорировав тираду, заметил пустую телефонную будку и, ничего не сказав, направился к ней.

– Привет, – наконец-то поздоровался Гук.

Юнги лишь кивнул, смотря вслед Тэхёну и поражаясь, как Чонгук остается возле него таким спокойным.

– Он явно захочет выпить, выпьешь с нами?

– Гук, ради всего святого, не давай ему пить. Он и так говорит много лишнего. Да и вообще слишком часто пьёт, – зло выдал Юнги, лишь потому что переживал за Тэ.

– Да нет, нечасто. Не волнуйся, он в порядке. Он меня слушается.

– Вот и скажи ему... – Юнги устало потёр лоб. – Ты сам-то... Как? Как ты себя чувствуешь?

– Устал от всего.

– Он тебя любой ценой в мясорубку не пустит. Главное, чтобы оба не влипли. Присмотри за ним, – Юнги махнул рукой в сторону Тэ, что всё ещё возился вдали, наверное, вызывал такси.

– Слишком много проблем, не успеваем разгрести.

Юнги цокнул языком и добавил:

– А выглядели вполне довольными. Любой кризис проходит, а последствия остаются, поэтому не спешите пороть горячку. Если надумаете убежать, то потом от проблем не отделаетесь.

– Не волнуйся за Тэхёна. Я не позволю ему влипнуть, ты же знаешь. И сам как-то разберусь. И когда меня заберут, то немного присмотри за ним, если что, – выдохнул Гук, убрав волосы со лба.

Тэхён подбежал к ним, эхо от каблуков его ботинок отразилось вдоль пустой улицы, и начал тираду:

– Скоро комендантское время, у нас дома есть выпивка, пойдёшь?

Юнги переглянулся с Гуком, тот слегка улыбнулся, покачивая головой.

– Сегодня никак не могу, работы много, в долги влезаю, нужно успеть закончить всё, – Юнги вообще чувствовал, что сегодня он явно лишний для этих двоих. – Я попытаюсь чем-то помочь, но не могу обещать наверняка. Утром позвоните и намекните, что надумали.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил Гук.

Оба по очереди обняли Юнги и ушли. Пока мастер шёл домой, то едва мог контролировать дрожь, от которой звенели зубы. Возле дома крутились полицейские, от которых Юнги стало ещё больше не по себе. Каждый помнил друг друга, Юнги запомнил их наверняка и они также запомнили мастера с куклой. С невероятно тяжёлым настроением от пережитого дня, вместе с осадком от угнетающей ауры Чонгука, нервами Тэхёна, что передались и Юнги, мастер вернулся домой и сел на пол возле кровати.

– Почти одиннадцать часов вечера, прости.