Гоблин (бессмертный: романтическое заклятие)

Гоблин. Останься со мной

Родился мальчик. Отец его, король, на тот момент уже был мертв, а мать, женщина низкого происхождения, заболела и умерла вскоре после родов. Власть принадлежала его старшему брату, ближайшему взрослому родственнику короля. Ребенка нарекли именем Ё.
Юному наследнику были недоступны радости детей, живших за пределами дворца, в то же время он не имел никакой политической силы и не было при дворе никого, кто встал бы на его сторону. Только Пак Чжунхон, ученый конфуцианской коллегии и наставник наследника, опекал молодого короля, но забота его не была искренней. Пак Чжунхон контролировал все: книги, которые читал Ван Ё, одежду, которую он носил, еду, которую подавали ему на стол.
Странные вещи стали происходить с появлением ребенка. Племянник короля, который должен был взойти на престол следующим, умер. Наследные принцы, пытавшиеся узнать причину его гибели, – тоже. Всех их поражала та же болезнь, что убила короля-отца. Лишь много лет спустя мальчик узнал, что все они были отравлены.
                             

Глава 14  СВЯЗЬ

Настал момент, когда и новый король, старший брат Ван Ё, оказался на пороге смерти.
Всю ночь из королевской спальни раздавался хриплый кашель. Сколько ни пил он целебных отваров, которые придворные дамы подносили ему, болезнь становилась только сильнее. Изможденный король знал, что конец его близок, но его не покидало беспокойство за младшего брата. В последний момент король призвал к себе молодого воина, самого верного из своих подданных. Ким Син явился на его зов.
– Король и наследные принцы преждевременно скончались, теперь Ван Ё останется совсем один. Если он взойдет на престол, выдай свою сестру за него замуж и защищай его.
Ким Син ничего не сказал в ответ.
– Сделай так, чтобы он шел верной дорогой, убереги его от ошибочных решений, но главное – не дай ему погибнуть. Присматривай за ним так, чтобы он этого не заметил. И… прости своего государя за такую просьбу.
Ким Син угрюмо кивнул головой. Он хорошо чувствовал, какая тяжелая атмосфера царила во дворце, и понимал, почему король дал ему такое поручение. Король снова зашелся мучительным кашлем. Видеть своего государя в таком состоянии Ким Сину было горько. Он встал на колени и склонился перед королем:
– Будет исполнено.
Король умер, и юный Ван Ё взошел на трон так быстро, что ему, как говорится, даже королевский ханбок не успели подшить. Тогда ему было всего семь лет. Веренице министров, падавших ниц перед новым государем, казалось, не будет конца. Со своего возвышения ребенок потрясенно наблюдал за торжественной церемонией. В воздухе звенели голоса министров, желавших ему долголетия и доброго здравия. Пак Чжунхон стоял ближе всего к королю, на почетном месте министра, и победно взирал на чиновников сверху вниз.
Не имея возможности самому стать правителем при живых наследниках, он собственными руками вырастил короля и посадил его на трон. Все в этом мире лежало у ног Ван Ё, а сам он – у ног Пак Чжунхона. Король принадлежал ему.
* * *
Шло время, и Ван Ё вступил в брачный возраст. Пак Чжунхон хотел укрепить королевскую власть, поэтому выступал против женитьбы короля на дочери военного, однако даже ему, получившему теперь почти безграничную власть, было сложно идти против воли покойного короля. А значит, свадьба Ван Ё с Ким Сон, младшей сестрой Ким Сина, должна была состояться.
Ким Сон была аккуратна и мила, и пусть никто не назвал бы ее ослепительной красавицей, она выросла в любящей семье и обладала особым очарованием: от одного взгляда на нее улучшалось настроение. Всем в столице было известно, как привязан к своей сестре Ким Син, все свое время проводивший в военных походах, как он оберегает ее. От мысли о том, что нужно отдать любимую сестру во дворец, где всем заправляет Пак Чжунхон, у Ким Сина сердце было не на месте.
Сестра, совсем еще юная и наивная, ничего не понимала, но невероятно беспокоилась, ожидая встречи с королем. Даже строгость придворных дам, которые прибыли в дом Ким Сина, чтобы подготовить юную невесту к переезду и обучить ее укладу жизни во дворце, не могла унять ее волнения.
Ким Сон медленно шагала по двору с фарфоровыми чашами, наполненными водой: две чаши были у нее на плечах, а одна – на голове. Под свирепыми взглядами дворцовых дам каждый шаг давался ей с трудом. Слуги дивились тому, в каком замешательстве пребывала госпожа и как это отличалось от ее обычного поведения, и хихикали, спрятавшись за колоннами. Услышав сердитые окрики придворных дам, слуги разошлись. У Ким Сон тоже вырвался смешок, когда она подумала о том, как нелепо смотрится с этими чашами. Придворные дамы приняли еще более суровый вид, но вдруг Ким Сон почувствовала на себе другой взгляд, незнакомый.
– А?
Юноша стоял по другую сторону низкой ограды дома. Их взгляды точно переплелись, и, в смятении потеряв равновесие, Ким Сон уронила разом все чаши. Они разбились с громким звоном, засыпав все вокруг осколками. Черепки валялись на земле, но девушке было не до них: гораздо больше ее интересовал этот незнакомый юноша в одежде из черного шелка. Он удивился и слегка нахмурился.
Это был Ван Ё. Он тайно покинул дворец, чтобы увидеть ту, что станет его королевой. Он собирался лишь украдкой посмотреть на нее, но залюбовался очаровательной девушкой, стоявшей в окружении придворных дам, и в итоге нечаянно встретился с ней взглядом. Заглянув в ее светлые, ясные глаза, он почувствовал, что пропал. Его сердце забилось чаще, и, не сумев скрыть смущения, Ван Ё опустил голову и поспешил удалиться под звон бьющегося фарфора.
Ким Сина, который наблюдал за всем этим со стороны, снедала тревога.
И вот настал день, когда Ким Сон должна была прибыть во дворец. Придворные дамы и воины выстроились в ряд спереди и позади паланкина. Длинная процессия следовала по улицам, и народ почтительно расступался, давая дорогу.
Сидя в трясущемся паланкине, разряженная в шелка Ким Сон нервничала. Она злилась на брата, который даже не подумал увидеться с ней в такой день. Девушка не знала, когда снова сможет с ним встретиться, если уедет во дворец. Переживая об этом, она слегка приоткрыла окно паланкина. И, конечно же, там никого не было. Ким Сон разочарованно вздохнула, надув губы. «Ну и пожалуйста», – подумала она и открыла окошко полностью. И тут вдруг услышала знакомую тяжелую поступь воина. Мрачное лицо Ким Сон тут же посветлело.
Высунувшись из окна, совсем рядом с паланкином она увидела брата.
– Где ты пропадал? Я думала, что уже не повидаемся до свадьбы.
– Так и должно быть. С чего вдруг мне захотелось увидеть твое страшненькое личико?.. Даже не знаю.
– Значит, вот как ты меня ценишь! Ну что ж, теперь дорога во дворец для меня будет словно усыпана цветами.
Ким Син постарался сохранять спокойное выражение лица. У него не получалось искренне радоваться за свою драгоценную сестру.
– Братец, а как выглядит король?
– Почему тебя больше интересует его внешность, а не характер? Не беспокойся, лик его светел и прекрасен.
– Правда? А как я сегодня выгляжу? Я красивая?
– Нет, конечно.
– Значит, и королю я не понравлюсь? И мне придется возвращаться домой?
– Он тебя уже видел.
– Да?
Ким Сон вспомнила тот день, когда во время урока этикета она встретилась взглядом с незнакомцем, стоявшим по ту сторону изгороди. Брат прав – у короля светлое и красивое лицо. Ким Сон ласково улыбнулась:
– Так это он приходил на меня посмотреть! Его лицо точно сияло. А что он про меня говорил?
– Сказал, что ты страшненькая.
Ким Сон прикусила губу: ей следовало бы обидеться, но она-то знала, как на самом деле сильно любит ее брат. Скоро их встречи станут реже и даже таких слов она от него не дождется. От этих мыслей у нее на глазах навернулись слезы.
Ким Син же был охвачен тревогой: какое будущее ждет сестру? И эта тревога не давала ему покоя, превращая его лицо в окаменелую маску. Будучи верным подданным своего государя, он обязан был отдать во дворец свою сестру. Он всю жизнь служил королю, и теперь благополучие молодого короля будет означать и благополучие его сестры. Нужно было помочь королю освободиться от пут Пак Чжунхона и править свободно. Именно этого хотел предыдущий король. Если бы все было так же просто, как рубить головы врагов… Взгляд Ким Сина затуманился.
– Ты уж почаще навещай свою страшненькую сестру.
– Я воин, мое место на поле брани. Если от меня не будет вестей – считай это за хорошую новость.
– Уж мне ли не знать… – Ким Сон подняла взгляд на брата. – А за меня не беспокойся, братец. Я буду счастлива.
* * *
Церемония состоялась, однако Ким Сон редко удавалось увидеть Ван Ё. Во дворце было слишком много чужих глаз, а самые злые принадлежали Пак Чжунхону. Она не могла этого не замечать и боялась его, точно девочка-подросток, но все равно старалась украдкой присматривать за Ван Ё.
Ким Сон смотрела на то, как Ван Ё натягивает тугую тетиву и целится в мишень на стрельбище, и он казался ей почти таким же мужественным, как и ее брат. Ее государь, тот неизвестный юноша, который пришел, чтобы взглянуть на нее. Взгляд Ким Сон всегда был устремлен на него.
Ван Ё не знал, что Ким Сон издалека наблюдает за ним. С холодным выражением лица он брал стрелу за стрелой.
«Ким Син одержал победу на пограничных землях».
«Ким Син защитил границы страны».
«Ким Син одержал победу на Ляодуне!»
День за днем приходили известия о победах Ким Сина. Совсем недавно он был лишь одним из воинов, но отныне стал родственником короля. И каждый раз Пак Чжунхон нашептывал на ухо Ван Ё:
– Вести о победах Ким Сина намеренно распространяют по городу, чтобы они будоражили наш темный народ. Недовольство чиновников дошло до предела. Не хвалите его, а сообщите, что беспокоитесь о безопасности его сестры, ведь из-за него страдает репутация короля.
Выпущенная стрела пролетела мимо мишени и воткнулась в землю. Ван Ё стиснул зубы. Ему показалось, что его авторитет стремительно падает точно так же, как эта стрела. Презираемый с самого рождения, он не должен был взойти на трон. А сейчас его и без того зыбкому положению стал угрожать Ким Син. Хоть генерал – подданный короля, но авторитета у него куда больше. Вряд ли он когда-нибудь склонится перед владыкой. Хитрый язык Пак Чжунхона вечно нашептывал Ван Ё, что он-то, конечно, великий король, но все-таки недостаточно хорош. Он сидит на шатком троне, и без Пак Чжунхона, своего единственного сторонника, может лишиться его очень быстро. Тревога, которую заронил в его душу Пак Чжунхон, делалась тем сильнее, чем старше становился юноша.
– Эх, нет у него таланта к военному искусству, – расстроенно проворчала Ким Сон. И все же она была рада, что может хотя бы издалека понаблюдать за Ван Ё. Она и не подозревала, в каком аду он живет. Все, что она видела, – это как он стреляет из лука или читает книги в беседке.
– Почему он ни разу меня не навестил? Изводит ожиданием, – протянула она, мило надув губки.
Однажды вечером, когда светила яркая луна, придворные дамы объявили, что государь наконец посетит женскую половину дворца. В тот же миг Ким Сон, подхватив подол тяжелой юбки, бросилась ему навстречу. Это было нарушением всех правил приличия, но придворные дамы не успели ее остановить. В громоздких и неудобных королевских одеждах бежать было почти невозможно. Выбегая во двор, девушка оступилась и зажмурилась, ожидая неминуемого падения. Но в тот самый миг, когда она почти коснулась земли, ее уверенно подхватили чьи-то руки. Ким Сон открыла глаза.
Прямо перед собой она увидела лицо Ван Ё, сияющее даже ночью. Мягкий свет луны озарял юных короля и королеву. Они долго стояли так, глядя друг другу в глаза. Щеки королевы порозовели.
– Вы довольно тяжелая.
От низкого голоса Ван Ё девушка вздрогнула и, выпрямившись, склонила голову перед королем:
– Просто задумалась кое о ком… бессердечном.
Королева назвала его бессердечным? Ван Ё почувствовал себя виноватым.
– Куда же вы так спешили?
– Увидеть вас, государь.
– Я и сам шел к вам.
Она так долго его ждала, снедаемая печалью. Ким Сон была готова расплакаться.
– Лучше ведь идти навстречу друг другу, – девушка смутилась.
Ван Ё тронула ее искренность. Он был молод, и как растение тянется к солнцу, так и душа юноши тянулась к девушке. Однако прежде всего он был королем, поэтому, стараясь не обнаружить своих чувств, посмотрел на Ким Сон сухо и сдержанно.
Ее брат Ким Син угрожал его власти, но девушка была полна очарования, и под ее обезоруживающим взглядом он невольно отдал ей кусочек своего сердца. Этот первый шаг дался ему с трудом, но в конце концов Ван Ё отдал ей все свое сердце.
В лунном свете его глаза были глубоки, как озера.
* * *
Первым перемены в короле заметил, конечно же, Пак Чжунхон. Он знал Ван Ё лучше всех, всю его подноготную. Пак Чжунхон испросил личной беседы, его мутные глаза были полны ненависти.
– Пытаясь удержать нечто ничтожное, нужно знать меру. Если решить, что вещь очень ценна, и крепко сжимать ее, то эта ценная, но ничтожная вещь непременно погибнет. От рук, что пытаются ее удержать.
Пак Чжунхон обучал Ван Ё и заменил ему родителей. А теперь подросший Ван Ё стал его опасаться. Молодой король начал понимать, что он замышляет. Однако всем во дворце заправлял Пак Чжунхон. Ван Ё ничего не мог предпринять против его воли, не мог выбирать или решать что-либо самостоятельно, даже когда дело касалось собственных чувств.
– Драгоценная вещь непременно погибнет.
Однажды Ван Ё увидел, что в покои королевы несут травяной отвар. Его лицо омрачилось. Он тут же вылил его и строго приказал: больше никаких отваров. Намерения Пак Чжунхона были очевидны, и это было то немногое, что король мог сделать ему наперекор. Единственный способ защитить девушку, которая была ему дорога.
– «Неудачное время», «мать из низов», «жена совсем простушка»… Три дня назад советник Син Чхольчжу и другие чиновники болтали об этом за выпивкой.
– Разве что-нибудь из того, что он сказал, неправда?
– Чем ближе к правде, тем настойчивее вы должны это отрицать. Прикажите снести голову этому клеветнику, порочащему честь королевской семьи, и покажите силу своей власти.
Глаза Ван Ё расширились.
Не проходило и дня, чтобы чья-нибудь голова не летела с плеч. Пак Чжунхон безжалостно заносил меч руками короля. Иной раз Ван Ё задумывался, что все это неправильно, но ему приходилось подчиняться шепоту советника, утверждавшего, что иного пути нет. Король хотел скрыть свое происхождение. Пока на земле Корё не останется ни одного человека, который знал бы о его слабостях, пока его авторитет не признают… Охваченный тревогой король был слаб.
Поздно вечером король вызвал во дворец того, кого боялся больше всех, человека, который, в отличие от него, обладал сильным характером. Во дворце, освещенном свечами, было мрачно. Пламя свечей трепетало на сквозняке. Мертвенно-бледный Ван Ё смотрел на преклонившего пред ним колени Ким Сина. Придворный евнух опустил перед воином меч, большой и острый. Негромким низким голосом, проговаривая каждое слово, король сказал:
– С тревогой и гневом дарую тебе меч. Уходи так далеко, как только можешь, и не возвращайся.
Ким Син смотрел на меч с опущенной головой, но теперь поднял взгляд на Ван Ё. На обычно бесстрастном лице короля проступили беспокойство и ярость.
– Государь, но…
Ким Сину тяжело было подобрать слова. Он прошел через столько сражений, и все ради короля, ради народа и страны. И вот вместо похвалы за тяжкий труд ему предлагают смерть. Ким Сина страшно злила и глупость юного короля, который, ослепленный Пак Чжунхоном, рубил головы направо и налево, и собственная беспомощность. Заботясь о чувствах королевы, король не стал убивать Ким Сина, но приказывал ему совершить самоубийство, позволяя расстаться с жизнью достойно. Это было даже милосердно. Король еще слишком молод, а королева приходится Ким Сину сестрой. Воин понял, что нужно как-то направить короля к верному решению, вырвать его из лап тревоги.
– Корё – это ваша страна, государь. Когда вы велели мне защищать ее границы – я защищал их, когда вы велели мне убивать врагов – я шел и убивал. Здесь и моя сестра, и мой народ…
– Теперь ты вызываешь у меня опасения.
Ким Син замолчал и точно остолбенел. Он непонимающе смотрел на короля. Пак Чжунхон крепко держал Ван Ё в своих руках, ложью раздувал в нем страхи. Ван Ё перестал доверять Ким Сину, боялся его и решил отправить на верную смерть. Король и не подозревал, что все глубже утопает в болоте собственных страхов.
– Извести меня о том, что погиб с честью, и я отвечу письмом, выражающим мою скорбь. Это приказ.
Меч и смерть – горькие подношения, дарованные ему королем. Ким Сина снова отправляют на поле брани. Он решил, что непременно вернется живым. Он будет жить, защищать королеву и короля и ждать, пока тот наконец поймет, что казнить нужно не преданного воина, а Пак Чжунхона.
* * *
Каждый день – новые казни. Во дворце воцарился хаос. Ким Сон понимала, что это делается не ради благополучия короля. Все это – дело рук советника. Со стороны даже казалось, что король не Ван Ё, а сам Пак Чжунхон. Входя в женскую часть дворца, он даже ни разу не поклонился как следует. Очевидно, что таким образом он намекал, что для него она не более чем девчонка с улицы. Когда этот змей предстал перед ней в ответ на ее письмо, ей было непросто собраться с духом.
– Отныне не бередите душу короля. Не закрывайте ему глаза. Эти казни – неверное решение.
Ее суровые слова ничуть не тронули Пак Чжунхона, он только лениво протянул:
– Все подданные считают, что решение верное, одна лишь королева не согласна. Кто-то закрывает глаза нашему королю? А может, он сам их закрывает?
– Да как ты смеешь!
– Нет, это как ты смеешь, девчонка!
Девушка стиснула кулаки, руки ее дрожали.
– Покойный король дал Ван Ё жизнь, но воспитал-то его я, а посему я его отец. Я посадил его на трон, я же вручил ему страну. Разве не так? И чтобы сестра какого-то жалкого воина меня поучала? Оставь свои нотации для непутевого братца. Его отправили защищать границы, чтобы он встретил там свою смерть, а он снова возвращается с победой. Разве это не подтверждает его коварные замыслы?
«О чем это он?», – сердце Ким Сон застучало быстрее.
Так быстро, что, казалось, вот-вот остановится. Возвращаясь из одного похода, брат тут же должен был отправляться в следующий, он редко покидал поле брани. Все ради своей страны и народа. Ван Ё – ее государь, и точно так же он государь ее брата. И вот король отправляет своего верного подданного на битву, приказывая ему не возвращаться живым. Нет, Ван Ё не мог так поступить, у него наверняка были другие причины. Обескураженная Ким Сон сжала в руках ткань платья, не в силах что-либо сказать.
– Люди говорят, что у страны – два короля, что в небе – два солнца. Если это не измена государю, то что тогда?
Пак Чжунхон произнес это слово – «измена». Ее брата скоро объявят предателем. В голове у Ким Сон стало пусто.
«Нет, этого не может быть», – подумала девушка. Ким Сон отказывалась верить злому языку Пак Чжунхона. Король слаб, он во всем простодушно слушается Пак Чжунхона и, поддаваясь своим страхам, безжалостно рубит головы подданных, но Ким Сон не допустит, чтобы так же он поступил с ее братом. Она решила встретиться с королем, поддержать его, не дать ему еще глубже провалиться в бездну тревоги.
В центре зала сидел король, а рядом с ним – Пак Чжунхон. Ким Сон вдруг вспомнила его гневный окрик: «Это как ты смеешь, девчонка!» – и на миг словно оцепенела. Стараясь не встречаться глазами с советником, она уверенно взглянула на короля. Только на него одного.
– Прошу, не поддавайтесь наговорам, не отвергайте моего брата лишь потому, что он военный. Пожалуйста, велите генералу Ким Сину вернуться с войны и защищать вас, а главное, прошу, отстраните Пак Чжунхона…
С каждым ее словом лицо Ван Ё становилось все страшнее. Руки его сжались в кулаки. Его возлюбленная говорила о брате, о своей семье – и ни единого слова о нем, короле. Он считал ее искренней и милой, а, выходит, она ничем не отличается от всех тех, кто покушается на его власть. Так он это чувствовал. Ослепленный ревностью, он терял способность мыслить здраво.
– Вот оно, значит, как. Ваше низкое положение сделало вас жадной. Вы – единственная надежда своей жалкой семьи, не так ли? Это вас брат научил?
– Ваше величество!
Королева испытывала к королю глубокую привязанность. При встрече с ним ее лицо озарялось светом. И сейчас она пришла к нему, надеясь выразить свои искренние чувства, но снова не сумела дотянуться до его души. Она никак не могла понять, почему Ван Ё считает себя уязвленным.
Ван Ё никому не хотел показать свою слабость. Особенно ей.
– Король сам защищает свой народ. Где это видано, чтобы король нуждался в защите? И вы смеете просить о таком, зная, что это недопустимо? Я отправил вашего брата на верную смерть. Если он вернется живым и из этой битвы, его сочтут богом, – король трясся от гнева. – Я приказал ему не возвращаться живым, а он насмехается надо мной, раз за разом возвращаясь с победой. А может, он своим мечом не защитить меня хочет, а зарубить, откуда же мне знать?
– Ваше величество!
– Никто не может стать богом для моего народа! Это измена!
Выходит, он действительно отправил ее брата на смерть. Силы покинули Ким Сон, она сдалась.
Тьма, поселившаяся в душе Ван Ё, в конце концов овладела им. Даже возлюбленная, которой он так дорожил, не могла утешить его душу. Советник улыбнулся про себя. Король верил лишь его злым наговорам. В центре хаоса стоял он, Пак Чжунхон.
– Когда ничтожный воин обретает власть, это подрывает авторитет короля. И с этим уже ничего не поделать. В назидание всем вы должны снести голову генералу Ким Сину и продемонстрировать свою силу.
Оглашать имена подданных, подлежащих казни, было исключительным правом Пак Чжунхона. Теперь дошла очередь и до Ким Сина.
Каждый день для Ким Сон был кошмаром наяву: ее любимый заботливый брат где-то далеко сражается с врагами, и неизвестно, вернется ли живым. Она совсем осунулась. Беспокоясь о королеве, придворные дамы просили его величество, чтобы разрешил подать ей лекарственный отвар, но король запретил.
Однажды король потерял самообладание и сорвался на саму королеву. Днем, точно грабитель, он бесцеремонно ворвался в ее покои. Ким Сон, одетая скромно, без особых украшений, поспешно встала, приветствуя короля. Ее облик распалил гнев Ван Ё еще больше.
– Ваш брат снова возвращается с победой! Кого из нас двоих вы бы предпочли видеть живым?
– Ваше величество!
– Ответьте мне. Или вам все равно? Что же, видимо, так. Кто бы из нас ни остался в живых, вам-то терять нечего!
Ким Сон закусила губу. Она любила короля, и чувства ее были сильны. Она с самого рождения знала, что судьбой ей предопределено стать королевой, – такова была воля покойного монарха. Когда она впервые встретилась с молодым королем взглядом – тут же влюбилась. Когда тайком смотрела на него издалека – ее сердце трепетало. Когда он обнял ее той лунной ночью, она уже искренне и крепко любила его. И даже то, что он приказал ее брату умереть, не смогло изменить ее чувств. От обиды у нее на глазах навернулись слезы.
– Вы так глупы, государь.
– Тебе жить надоело? И почему ты в таком виде? Готовишься к трауру?
Громовым голосом король приказал принести шкатулку королевы. Придворные дамы засуетились.
– Почему без украшений? Ты хотя бы знаешь, где они хранятся? Я уже не понимаю, кто мой враг – злобные чужеземцы или Ким Син.
– Ваш враг – Пак Чжунхон, – уверенно произнесла Ким Сон.
Пак Чжунхон. Единственный, кто был на его стороне. Как это понимать? Ван Ё решительно перевернул шкатулку вверх дном и из груды драгоценностей извлек нефритовое кольцо. Он грубо схватил нежное запястье Ким Сон.
– Даже враги не смогли убить твоего брата, но сегодня он умрет.
– Ваше величество!
– Преступление Ким Сина – государственная измена. Ты наденешь это и встретишь преступника, как полагается королеве.
Он силой надел кольцо на тонкий палец девушки и взглянул ей в глаза. У Ким Сон перехватило дыхание, по лицу ручьем текли слезы.
Сердце молодого короля разрывалось. Если бы ее брат умер в бою, как ему и было приказано, Ван Ё не пришлось бы причинять ей такую боль. Он ненавидел самого себя в этот момент, но и Ким Сон была ему ненавистна.
– На чьей ты стороне? Ты хоть когда-нибудь была на моей стороне? Был ли я в твоем сердце? Ты хоть когда-нибудь меня любила?
Сердце Ким Сон упало. Король совсем ее не понимал, не знал, что у нее на душе, и снова причинял ей боль. Дрожащей рукой она ударила его по щеке. Пораженный, он в бешенстве взглянул на нее. В его налитых кровью глазах спорили любовь и ненависть.
– Не становись на его сторону. Это твой единственный шанс выжить. Ты должна выбрать: быть моей королевой и жить или быть сестрой предателя и умереть.
Выбрать? Сжав руку с кольцом, Ким Сон произнесла недрогнувшим голосом:
– Я ваша королева и я люблю вас. Но я остаюсь сестрой предателя.
Ким Сон заплакала, предчувствуя скорую смерть, но твердо решив принять свою участь.
Ван Ё расценил это как неповиновение: она ставила брата выше него, своего короля, и покидает его, предпочитая смерть. От этого ему и самому захотелось умереть. Никто не встал на его сторону – ни народ, ни королева. Во всей империи не нашлось человека, который любил бы его.
* * *
Ван Ё медленно закрыл глаза и открыл их снова. Он делал так уже много раз, но картинка не менялась. Каждый день был похож на предыдущий, точно сон, от которого он никак не мог пробудиться. Длинный сон под названием реальность. В его просторном дворце к обеду подавали лучшие блюда, придворные дамы в страхе опускали перед ним голову. Посреди зала склонился в земном поклоне Пак Чжунхон. Ким Сон и Ким Син мертвы. Теперь король доказал всем свою силу?
– Вы проявили свою власть, разоблачив заговор изменников. Народные волнения улеглись, люди восхваляют своего государя. Я беспокоился, как бы вы не потеряли аппетит, поэтому приказал приготовить снадобье. У него чудесный аромат и сбалансированный кисло-сладкий вкус, оно поможет вам…
– Вы проявили свою власть, разоблачив заговор изменников. Народные волнения улеглись, люди восхваляют своего государя. Я беспокоился, как бы вы не потеряли аппетит, поэтому приказал приготовить снадобье. У него чудесный аромат и сбалансированный кисло-сладкий вкус, оно поможет вам…
Довольно, пора пробуждаться ото сна. Ван Ё резко встал и перевернул уставленный блюдами низкий столик. Еда рассыпалась, миски разлетелись по полу. Что-то с грохотом разбилось – бабах! Но у Ван Ё перехватило дыхание от ощущения, что он все еще во сне.
Теперь расшитое золотом одеяние короля всегда было измято. На голове его не было короны, волосы растрепались. Смотря на все замутненными глазами, король снова и снова переворачивал стол вверх дном. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, как будто он всегда находился все в том же вечном сне. Прошло уже несколько лет со дня смерти королевы, но состояние короля только ухудшалось.
Взрослый мужчина, он бродил по дворцу без короны и полного облачения, в простом белом халате, с распущенными волосами. Пошли слухи, что король сошел с ума. Со смерти королевы и Ким Сина прошло уже немало времени, а король все так же проявлял слабость, не способный оправиться от событий прошлого, и это шло вразрез с планами Пак Чжунхона.
– Тело и душу государя одолевает болезнь, народ обеспокоен. Сократите количество приемов пищи и подносите ему лечебный отвар.
Отвар. Устремленный вдаль взгляд короля вдруг прояснился. Отвар, который убил его старшего брата, дядю и племянников, теперь будут подносить и ему. Изо рта у него вырвался смешок.
Пак Чжунхон, змеиная натура, вынашивал коварный замысел. Королем-безумцем можно вертеть как угодно, но удержать власть в руках такого правителя будет трудно. Нужно снова посадить на трон ребенка. Достаточно отыскать какого-нибудь дальнего родственника королевской семьи – и проблема решена.
Королевская служанка поднесла лечебный отвар и протянула чашу королю. Ее руки тряслись. Ни для кого не было секретом, что это за лекарство.
– Вкус у него горький, но оно прояснит ваш разум, сделает вас сильнее…
Залпом выпив отвар, король спросил Пак Чжунхона:
– Доволен?
Ван Ё убил своих подданных, королеву, родственников – и все равно не смог стать сильным. И вот теперь он сходит с ума.
Пак Чжунхон выскользнул из дворца, так и не дав королю ответа.