Это действительно было похоже на запой. Хотя поначалу Эйтлинн, как любой алкоголик, ни в какую не хотела себе в этом признаваться. Ну конечно же я могу остановиться в любой момент! Да вот хоть сейчас! Только еще одну страничку... А потом еще одну, и еще... И она бы, наверное, напрочь потеряла счет времени, если бы не периодические появления Киэнна, который под благовидным предлогом «тебе пора отдохнуть» неизменно тянул ее в койку.
К чести бесчестного короля, слово он, похоже, держал, не распространяясь о том, что «истина на дне бутылки», а выход, вероятно, на дне колодца. В последнем Эйтлинн была уже практически полностью уверена. В фоморских летописях то и дело фигурировала следующая формулировка: «И вошел он в воды Шала-Иннан-Нэ...», после которой обычно говорилось о чем-либо, связанном с Маг Мэллом. То есть, надо понимать, «войти в воды» источника означало «совершить переход между мирами». Точно так же, как, должно быть, ушли в мир живых, погрузившись в чашу колодца, призраки. Интересно, в каком облике они там сейчас разгуливают?
О безликих тенях мертвых хроники фоморов также упоминали. И звали их шал-луа, что Киэнн быстро перевел куда более знакомым Эйтлинн кельтским словом «слуа». По его словам, в Маг Мэлле, в точности как и в земном мире, рассказывали о них множество жутких легенд, почти во всем напоминавших ей шотландские. Но своими глазами грозных призраков никто из фейри не видел уже, по меньшей мере, две-три тысячи лет. И вот теперь, получается, она снова выпустила их из Аннвна...
Многие из книг, которые она поначалу приняла за поэтические сборники, на самом деле оказались собранием пророчеств. Однако разбирать их было куда сложнее, чем летописи и даже гримуары: все они были и в самом деле рифмованными, или, как минимум, аллитерационными, аллегорическими, расплывчатыми и всегда двойственными. Как с той первой фразой, вырванной ею из контекста хроники, о жизни мертвым и смерти живым. Или даже похуже: предрекали две прямо противоположные вещи одновременно. Удобно, конечно, одно из двух случится с куда большей вероятностью. Хотя, похоже, предрекалось именно такое одновременное исполнение противоположностей.
Было там еще и что-то о некой сакральной усыпальнице королей, которую при этом неизменно называли то ли Великим Домом Пробуждения, то ли Курганом Бессмертия — Кир А-Мар-Бетх. С ней, похоже, было связано и имя Белисамы, на языке фоморов звучавшее как Белитсера. По словам древних летописцев, она указывала величайшим и «вечно живым» правителям путь к свету. Надо думать, предки Эйтлинн, не в пример прочим фейри, были глубоко религиозны... Или они просто знали что-то, чего нынешние обитатели Маг Мэлла не знают?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Песнь Серебряной Плети
FantezieНизложенный король фейри Киэнн Дэ Данаан скрывается от правосудия волшебного народа в мире людей, но при этом страстно желает вернуться и, быть может, все-таки исправить содеянное. Вот только вернуться для него почти наверняка означает «умереть».
