Бэмби

Эпилог

      Со стороны спальни что-то, глухо громыхнув, упало на ковёр, который приглушил звук. Арсений, стоящий на кухне и раскладывающий по пакетам продукты, купленные накануне, замер, прислушиваясь. Тишина. Постояв ещё секунду, рванул в спальную: на полу возле шкафа лежала непонятно каким образом выпавшая полка, потянувшая за собой всю лежавшую на ней одежду и ещё немного с нижних полок. Рядом стоял Антон, пялясь на мини-бедствие. Арсений встал на пороге комнаты и вздохнул:
— Не понимаю, как ты дожил до своих преклонных лет при таком высоком уровне распиздяйства.       — Хотел тебя побесить, — ответил ему Антон. — Никакого уважения к старшим. А если бы я убился?       — Не убился же, — Арсений закатил глаза, но всё равно улыбнулся. Подойдя к мешанине на полу, присел, чтобы сложить одежду. — Ну и как это вышло?       — Плед хотел старый достать с верхней полки, чтобы на дачу отвезти. Ну и вещи какие ненужные посмотреть: тоже, может, туда.       — И? — покивал Арсений, показывая, что слушает очень внимательно.       — Опёрся рукой и свалил полку.       — Ага. А она давно там на соплях держится, я тебя сколько раз просил подкрутить крепёж?       — Да сделаю!       — Конечно сделаешь — уже сломалось ведь, — фыркнул Арсений.       Антон недовольно засопел и пошёл в коридор искать волшебный ящичек с инструментами. Розетку он бы, конечно, в жизни не починил, но вот полку или что-то подобное — вполне способен. Арсений остался сидеть на полу, складывая вещи по стопкам. Как назло, полка упала именно с его вещами, хотя если бы болталась полка Антона, тот бы тоже тянул до последнего с её починкой.       Арсений переехал к Антону перед Новым годом на втором курсе. «Ещё долго дома продержался», — удивился папа Ваня. «Совесть грызла», — отвечал ему папа Серёжа. Это получилось как-то незаметно. Сначала Арсений таки привёз к Антону комплект домашней одежды. Потом второй «на сменку». Затем несколько запасных кофт, брюк и джинсов, а за ними пошла всякая мелочь в виде второй зарядки, всяких, по выражению Антона, «девчачьих» баночек с кремами и шампунями, канцелярия для учёбы, ароматические свечи, маникюрный наборчик, новые декоративные подушки в зал, плед, книги… Вещей Арсения в квартире Антона становилось всё больше, им выделялись новые полки, «свои» определённые места (назначенные самим Арсением), вешалки, крючки и шкафчики.
Кроме того, Арсений стал проводить у Антона всё больше времени: уходил из дома в пятницу, возвращался во вторник или среду. Где-то в середине декабря Арсений встречал Антона во вторник вечером после работы у самого офиса. Вместе они заехали в магазин, прикупили продуктов на ужин и по дороге домой Антон предложил Арсению переехать. «Ты и так почти живёшь у меня. Поговорим с Ваней и Серёжей, я думаю, они всё поймут». Арсений радостно согласился. Родители в большой восторг не пришли: отпускать ребёнка из дома в восемнадцать (до девятнадцати оставалось три месяца) сложно, но потом вспомнили, что сами в этом возрасте уже жили в общежитиях и чего только ни творили. С Антоном их ребёнок хотя бы под присмотром будет, впрочем, Арсений никогда не вёл себя как человек, которому этот самый присмотр нужен, но всё равно так было спокойнее.       Переехал Арсений всего за пару дней и обустроился в «новом» жилище тоже быстро: Антон к его приезду освободил достаточно пространства, потеснив свои вещи, и вместе разобрали всё часа за три под весёлую музычку. Новый год справляли уже у Антона, и тогда же Антон перестал ощущать себя в компании друзей неприкаянным: у него, как и у остальных, была пара (пусть он и прождал её дольше прочих).       Несмотря на переезд, с родителями Арсений виделся часто. Например, вчера на вручении дипломов. Он наконец-то закончил университет, честно и с совестью отпахав на красный диплом, потому что синдром отличника, прицепившийся к нему в начальной школе, так и не пропал ни на первом, ни на четвёртом курсе. Естественно, на скучной официальной части присутствовали родители. И Антон. После они разъехались по домам, потому что планировали все вместе отпраздновать его выпуск на даче, которую Антон снимал уже пару лет как, всерьёз раздумывая над её покупкой. Праздновать с однокурсниками Арсений не стал: во-первых, так близко ни с кем и не подружился, продолжая поддерживать связь только с Серёжей, во-вторых, не видел смысла ехать вместе со всеми в кафе и смотреть на то, как ровесники планомерно напивались кто шампанским, а кто чем покрепче. Зачем, если вечером его ждала тёплая ванна с Антоном, вкусный ужин и секс. Комфорт. Кажется, ты и сам тот ещё дед, Арсений. Какой нормальный парень в двадцать один предпочтёт шумной вечеринке спокойный вечер с любимым человеком?
Когда Антон вернулся, Арсений уже разложил одежду, достал тот самый плед, за которым полез Антон, и ещё несколько стопок старых вещей. Отложил их в сторону, подлез Антону под руку и, потираясь щекой о тёплую шею, спросил с лёгкой иронией:       — Тебе помочь, радость моя?       — Да справлюсь, — ответил Антон, приобнимая Арсения и целуя его в макушку.       — Тогда пойду сумки собирать. Скоро папы уже приедут, и Позовы часа через два на дачу подкатят, а мы тут ещё не готовы. Ты себе всё взял?       — Я думал, ты мне соберёшь? — с надеждой спросил Антон, свободной рукой ковыряясь в поисках крестовой отвёртки и завалявшегося саморезика. — Ты же знаешь, как я ненавижу собираться куда угодно.       — Ладно. Тогда правда пойду потороплюсь, — Арсений выбрался из объятий и двинулся в сторону кухни. Сначала еда, потом всё остальное.
«…военно-морской флот Индонезии завершил крупные четырёхдневные учения в Южно-Китайском море. Учения частично затрагивали акваторию у островов Натуна, рядом с “девятипунктирной линией” морских притязаний Китая. Подробнее в репортаже Артёма Соколова…»       Старенький телевизор на дачной кухне поддерживал только три канала, два из которых хрипели помехами, а третий оказался новостным. Пришлось включать хоть что-то на фон, чтобы не готовить в полной тишине. Антон пообещал, что если он всё-таки выкупит эту дачу, то первым делом установит нормальную тарелку и привезёт хорошие телеки, но пока это уже который год как оставалось только пустыми разговорами. Слушая бодрый голос диктора, Арсений осознал, как, оказывается, давно он не слушал новости. И не сильно-то по ним скучал: следить за происходящим в своей жизни намного интереснее, а всё полезное он давно узнавал из групп и каналов «Meduzа» в социальных сетях. Новости по телевизору теперь смотрели только бабушки да дедушки: поколение до сорока пяти незаметно перешло на смартфоны и прочие гаджеты.       Тихонько пиликнул таймер на телефоне. Вода, кипящая в небольшой эмалированной кастрюльке, затихла: Арсений выключил индукционную панель и, слив кипяток в раковину, тут же залил сварившиеся яйца холодной водой, чтобы процесс приготовления завершился, а желток остался жидким. Оставив яйца прохлаждаться, принялся делать бутерброды: батон, тонкий слой сливочного масла, сыр. На тарелку. Рядом поставил солонку, приготовил чайные ложечки, бросил в старые, но добротные чашки (которые хозяева дачи сохранили ещё со времён СССР) чайные пакетики. Набрал в чайник воды. Щёлкнул кнопкой. Замер посреди небольшой кухоньки, рассматривая накрытый на двоих стол, думая, не забыл ли чего. Вроде нет. Поправил спадающие на пальцы рукава худи, которое взял с утра у Антона (потому что не существовало в мире вещей удобнее вещи своего альфы, сколько бы этот самый альфа ни бесился). Тёплая толстовка полностью прикрывала жопку и вообще сидела отлично.
Вроде всё готово. Время — половина седьмого. Дачный дом ещё спал: вчера все хорошо отметили и легли спать под утро. Выпили вроде бы немного, но потом, уложив Савину и Тео спать, все, кроме Кати и Арсения, догнались ещё немного. Чета Позовых спала на втором этаже, деля комнату с детьми. Антон и Арсений легли в спальне на первом, где проводили больше всего времени, когда приезжали на дачу, а буквально за стенкой спали Ваня и Серёжа. Как-то даже все разместились, места достаточно, хватило бы ещё на троих.       Оставив чайник кипятиться, Арсений пошёл будить Антона, уже предвкушая недовольное ворчание. Присев на край их постели (диван, узкий даже в разобранном состоянии), Арс склонился и поцеловал Антона в небритую щёку. Потом ещё, более настойчиво и ощутимо. И ещё разок, звонко и крепко. Антон зашевелился. Арсений, улыбаясь, перевернул его на спину и присел ягодицами в любимых коротких шортиках на пах Антона. Медово прошептал:       — Антон Андреевич… вставай.       Антон Андреевич замычал. Не выспался, бедняжка. А нечего было столько бухать вчера, мой ты хороший. Арсений поёрзал взад-вперёд. Полуэрегированный член Антона отреагировал на это соответственно.       — Нет, Антон Андреевич, весь вставай, — Арсений припомнил старую, как Антон, шутку.       — Бэмби, какого хера? — промямлил Антон, пытаясь перевернуться и подмять Арсения к себе под бок, чтобы сладко доспать.       — Вставай. Нужно кое-куда сходить. Я уже приготовил завтрак.       — Малыш, отъебись, — ласково попросил Антон, пресекая попытки сбросить молодое тёплое тело с себя: сил нет, Арсений держался крепко.       — Антош, тебе понравится. Ну пожалуйста.       Антон разлепил глаза, протёр их руками и простонал:       — Ну чего? И почему ты опять спёр мою толстовку?       — Тебе жалко, что ли? — улыбнулся Арсений, наклоняясь и целуя Антона в подбородок.       — Не жалко, но у тебя своих шмоток в три раза больше, чем у меня, так тебе всё мало. Я ж не ношу твои вещи.       — Могу одолжить тебе свои стринги.       — У тебя есть стринги? — подвижные брови Антона поползли на лоб.       Арсений хитро ухмыльнулся и пожал плечами, мол, кто знает.
— Вставай. Жду тебя на кухне через пять минут. Только сначала умойся и оденься потеплее, там на улице холодно пока что.       — И когда ты стал таким командиром?.. — обречённо спросил Антон, пока Арсений, ещё раз чмокнув его в щёку, встал с дивана и скрылся из комнаты.       После завтрака Арсений оставил на столе записку, что они скоро придут, прихватил с собой тот самый плед из дома, закинув его на плечо, и вытащил Антона в утреннюю свежесть. Холодная роса умывала голые ноги во вьетнамках, все дома вниз по улице тоже спали. Взявшись за руки, шли по направлению к реке (это Антон понял почти сразу же, но ничего не спрашивал). До ближайшего пляжа — минуты четыре ходьбы и ещё две — крутого спуска по камням и пыли.       Галечный пляж, непривычно тихий и пустой, встретил их медленно ползущим вверх по светлому небу солнцем, стеклом прозрачной, отстоявшейся за ночь, тёмно-синей воды и безмолвием гладких серых камушков, отшлифованных годами. Арсений расстелил плед поближе к воде и, когда Антон сел, втиснулся ему между ног, прижимаясь спиной к животу. Антон обнял его, запустил руки под худи, укладывая пальцы на тёплый живот, поцеловал в шею и прикрыл глаза: спать хотелось ужасно. Хотя может быть даже и хорошо, что они выбрались сюда с утра пораньше. Тихо и спокойно. Гости — это хорошо, но они были вчера, и сегодня весь день до вечера. А хочется немного побыть вдвоём, поплавать в очаровании утренней прохлады, сонливости и умиротворения.       — Время так быстро летит, — всматриваясь в далёкий горизонт, едва виднеющийся над линией воды, произнёс Арсений. — Мне кажется, мы вот только с тобой в Севастополе перед моим первым курсом отдыхали, а теперь я уже закончил универ, должен думать, куда идти работать…       — И не говори, — Антон уложил подбородок на плечо Арсения и снова зевнул. — Вот кажется ещё вчера мыл тебе жопу…       — А теперь ты её вылизываешь после секса, — хмыкнул Арсений, не давая смутить себя. Да, он пиздюк. Зато Антон — дед. Им есть, чем гордиться. — Ностальгируешь по молодым годам?       — Ха, — согласился Антон, ласково и мягко сжимая пальцы на животе Арса.
Может, и ностальгировал. Когда Арсений родился, Антону было столько же, сколько Арсу сейчас. Осознавать немного странно, но эти годы они прошли вместе. Может, немного не так, как принято у большинства, но, в конце концов, Антон перестал заморачиваться по этому поводу. От постоянных оглядок на общество быстро устаёшь. Их приняли самые близкие люди (правда, ни родители Серёжи, ни родители Антона пока всё-таки не знали, но это дело времени), а на мнение остальных, как любил повторять Арсений, «абсолютно фиолетово».       — Знаешь, Бэмби, — проговорил Антон, собираясь с мыслями. — Я не жалею ни минуты своего ожидания. Оно стоило того, что есть сейчас.       Всё это — ты и моя многолетняя зудящая боль на фоне, радость от времени, проведённого с тобой и необходимость хранить тайну — того стоило.       — Да? — Арсений чуть повернул голову и ласково улыбнулся, коротко целуя Антона в губы. — Тогда я очень рад, что ты меня дождался.

Примечание:
А вот и конец. Работа ну слишком сахарная и сладкая, я знаю, я знаю, но давайте помечтаем, что такая любовь на самом деле может существовать.