Fallout / EchOut

Акт 20. Семья.

— Мамочка... — прошептала Фриск сквозь слёзы одними губами. Она ощущала их сухость, жар от тех секунд, когда пламя королевы было готово разорвать, она ощущала мягкость объятий родной матери, едва бросилась в её сторону со всех ног: — Мама... Мама... Мамочка! Мама...

Чара бережно покрыла лоб единственной дочери поцелуем, а затем, прижав ту к сердцу сильнее, присела на пол. Возня нисколько не значила для них двоих сейчас. Обе сильно скучали, не в силах совладать с чувствами.

— Прости меня, Фриск, прости меня, доченька... Я не хотела испытывать тебя таким образом... Я была не в себе... Я думала, когда я умру, ты сможешь спокойно жить рядом с отцом... И Дриммурами... Но, похоже, я ошиблась. Я так ошиблась...

— Дэйв, он... Он умер, — пальцы девушки вцепились в одежду женщины, от чего та вздрогнула, ощутив, какую потерю перенёс ребёнок: — А ты... Ты думаешь, что вообще несёшь?.. Моё бы сердце точно не выдержало твоей смерти, глупая ты моя мама...

Крик королевы: "Остановить стражу!" заставил королевских псов прекратить атаки. Азриэль мрачной тенью встал позади матери, даже не взглянув на сестру толком. А Санс, всё ещё так и пришедший в себя после серии жестоких ударов, стоял, заслоняя собой свою семью.

Он был готов ради них на убийство королевской династии. Прямо как тогда, подняв руку на Азгора. Никто этого не знает, кроме них с Чарой. Таков был уговор. Он всё это время думал, что она использовала его... А оказалось... Она всего-навсего хотела показать их дочери Поверхность. Фриск бы подверглась большой опасности, если бы осталась жить здесь. Гастер бы замучал не только Чару...

Королева Ториэль без звука начала подходить к бывшей приемной дочери. Винг-Дингс настороженно переместил взгляд на неё, а затем на Чару. Женщина продолжала поглаживать голову Фриск, успокаивая ту после пережитого стресса.

— Чара... — сказала хриплым, полным дрожи, голосом Ториэль, готовая расплакаться. Вот она, настоящая королева, без маски надменности и высокомерия: — Зачем ты тогда так поступила?.. Молю, скажи маме... Я так скучала по тебе все эти годы... Так невыносимо было держать обиду всё это время... Так невыносимо было отдавать тот приказ... А затем убийство других детей...

Шатенку бросило в холодный пот после её слов. Алые зрачки засияли мягкой тоской. Она инстинктивно поднесла ладонь к морде Ториэль, прикусывая нижнюю часть губы в порыве отчаяния.