♡рыжая- ты мне нужна♡

78

— Так, — подтвердила я.

Он посмотрел на меня с таким обожанием, что нить рассуждений как-то странным образом теряться начала.

— Вот и наложи на него запрет, лет на сорок. — Милохин нежно погладил мои ладони. — Таким образом и у озера хозяин останется, и утопленников здесь сорок лет не будет.

Молча глянула на Ульрана — кажется, хозяина у этого озера уже сейчас не станет, погибнет в рассвете лет от разрыва сердца.

— А больше чем на сорок лет можно? — тихо спросила я.

— Нельзя, — твердо ответил Кощей-младший. — Он больше без питания не протянет, нежить, она жизнью питается.

Я глянула на озеро, на водяного, на Милохина…

— Но, Да-а-ань…

— Предлагаешь мне убить сразу, чтобы не мучился? — с улыбкой поинтересовался Князь.

— Нет!

— Нет? — И главное ведь, подтрунивает и не скрывает даже. — Уверена, малыш?

— Но, Дань…

— Юль, — развернул лицом к себе, наклонился, нежно поцеловал, — утопленники не всегда несчастные случайные жертвы, в основном самоубийцы и алкоголики, и тут уж неважно, где опустившийся сдохнет — повесившись на суку или поддавшись чарам водяного и войдя в воду.

Я дышать перестала, просто как представлю картинку…

— Юль, — Князь решительно развернул меня к озеру, — коснись пальцами воды и наложи запрет. Текст такой: «Я, имя, налагаю запрет на питание и жертвоприношения и т. д.». На сорок лет, больше нельзя, он сдохнет. Причем мучительной голодной смертью. Если не хочешь, просто скажи — я убью его сам, но факт в том, что сюда другого вселят в течение недели.

Суровая правда жизни.

Молча кивнула, подошла к краю озера, присела и, коснувшись пальцами воды, которая вот так, при ближайшем рассмотрении, и не казалась такой уж грязной, прошептала:

— Я, Яга Юля, — удивительно, но слова словно наполнялись силой, я говорила, и это было как-то… значимо, — налагаю запрет на водяного… — запнувшись на имени, все же вспомнила и продолжила, — на водяного Ульрана, на питание и жертвоприношения сроком на…

Дикий вой и вся эта отвратительная покрытая слизью махина вдруг помчалась на меня, раззявив жуткую пасть! Но не успела я испугаться, как летучая мышь, та самая, что висела на моей цепочке, расправила крылья, оттолкнулась лапками и полетела навстречу, чтобы обнять разбушевавшегося водяного непроницаемой тьмой, как крыльями.