♡рыжая- ты мне нужна♡

62

— В курсе, — ответила я, натягивая рубашку. — И что, ведьма уже не на задании?

— Ведьма в истерике, — последовал тихий ответ.

Мы, Яги, народ жутко жалостливый — ведьму тоже жалко стало. Застегивая сарафан, я вышла из-за печи, подошла к Милохину и не сдержала улыбки, когда он взял и сам все застегнул. С такой заботой и нежностью.

— Дань, — обвила его шею руками, — зачем она тебе вообще понадобилась?

Его ладони скользнули на мою талию, прижимая сильнее к телу сказочного злодея, и, склонившись к самым губам, Князь прошептал:

— Темные практически неуязвимы, но у ведьм есть парочка заговоров, способных обездвижить их на время.

Смотрю в сине-серые глаза моего Кощея и чувствую, как плывет мир вокруг, теряя реальность, краски, важность. И хочется быть и быть в кольце его рук, и чувствовать тепло его дыхания, и видеть, как на его губах играет счастливая улыбка.

— Юляшь, — он с искренним наслаждением произнес мое имя, но дальше устало и достаточно жестко, — мне нужен Херард. Пойми, проблематично наслаждаться семейной жизнью, постоянно ожидая удара в спину.

В этом Даня  был прав, а потому я шепотом спросила:

— А что конкретно нужно?

На Князевом лице отразилось поочередно — недоумение, удивление, осознание и откровенная гордость за меня, после чего он тоже шепотом ответил:

— Оригинал Летописи Истины.

Вспомнив картинку, выданную котелком волшебным, я приподнялась на носочках и прошептала в подставленное ухо:

— В хранилище, там столик с золотым ларцом, а Летопись в самом столике, не в ларце.

И опустилась, заглядывая в обалдевшее лицо Милохина. Выглядел он потрясенным. Я подумала и решила потрясти его еще раз, для чего, вновь приподнявшись, прошептала:

— Бери драконов, во-первых, они границу пересекают беспрепятственно, во-вторых, хранилище тебе взломают. — Подумала и добавила: — Котика и Волчика тоже возьми.

— Зачем? — переспросил окончательно потрясенный Данечка.

— Думаешь, я одна домик няшек грабила? — ответила вопросом на вопрос.

Милохин ничего не думал, Милохин вдруг сжал в объятиях и стремительно поцеловал. А потом, не давая опомниться, еще раз поцеловал, и уже не прерывался на всякие мелочи, типа там Летописи, темные, избушки, зверюшки… Только он, его дыхание, сильные жаркие объятия и поцелуй — требовательный, властный, плавно переходящий в нежный, опьяняющий, настойчивый… в котором я растворилась, целиком и полностью отдаваясь любимому.