Проклятие [ЗАКОНЧЕН]

Я не буду заниматься сексом при животных...

Историю Попова Антон дослушал до конца.

-мне жаль... -не стоит. Люди приходят и уходят. Это естественно. -Ты прав наверно. -Тош. Тебе твоя бабушка важна? -Не представляешь, насколько... -Тогда пиши тем людям. Мы встретимся и ты отдашь меня им, а они уж решат, что делать. -Они тебя сожгут... -Ну значит суждено мне. -Я не могу тебя потерять. Ты ведь... Мне как бабушка. -давай взвесим за и против. Бабушка стара, ей ближе к смерти. Но она твой родственник. Тем более если меня не отдать, то что будет с тобой, когда бабушки не станет. Этого хватит, что нужно меня отдать?

Антон сильно растерялся. Укутавшись в одеяло и прижавшись к тёплому, массивному телу, тот стал плакать и хныкать, шмыгая своим маленьким носиком.

-Котенок, ну ты чего? -вы мне оба дороги... -А кто дороже? -не знаю... -Тош... Выбирай бабушку, а? Потерять 10 дорогих людей и какого-то левого колдуна? -Не могу я так... Выбор идёт между тобой и бабушкой...

Попов промолчал. Лишь примкнул к покусанным, персиковым губкам, проникая язычком в ротик Антоши.

Тот довольно промычал, прижимаясь к Попову и отвечая на поцелуй. Поцелуй из нежного, трепетного, переходил в более страстный, мокрый.

-Арс... Даже если мне придется тебя отдать, я хочу насладиться тобой...

Произнес Антон это в губы Попову, а затем повалил парня на кровать, опять затягивая в поцелуй.

Кудрявый выпятил задницу, ёрзая на паху брюнета. Арсений же ухватился за чужую талию, улыбнувшись.

-Антош... Да не волнуйся ты так) Успеем) -Н-нет... Я хочу сейчас.

Арсений ничего не ответил.
В комнате повисли тишина, лишь причмокивания в поцелуе нарушали ее.

Шастун оторвался от поцелуя, лукаво улыбнувшись. Начав быстрее ерзать, Антон снял с себя кофту. Попов в свою очередь взял чужие соски в руки, начиная их пощипывать и массировать.

Тоша в ответ кусал губки, дабы не произнести ничего лишнего.

Чувствуя, как член Арсения упирался тому в задницу, Антон улыбнулся, снимая с себя все остальное и беспорядочно кидая на пол и давая брюнету обзор на все прелести, раздвигая ножки пошире.

Арсений улыбается, изучая тело Антона уже при свете получше. От черт лица до стоящего члена.