Желтые глаза в темноте леса

О стереотипах и связи

Тэхен просыпается далеко не с рассветом солнца. Все оборотни давно уже встали, его «караул» успел смениться. Альфы отправились на работы в лес, омеги занимались делами по дому, маленькие волчата слонялись по улицам, ничем не обременённые. Со своей густой шерстью они плохо переносили тёплые летние дни и предпочитали лежать в тени под деревьями, широко разинув пасти и вывалив на землю языки.  Тэхен открывает глаза, потому что лучи солнца пробиваются через одно-единственное окно в доме и светят прямо ему в лицо, жестоко и безбожно напекая его голову. Омега сонно потягивается, хлопает глазами, не понимая после сна, где он. Все тело почему-то очень сильно ломит, болит. Тэхен оглядывает глазами свой «дом» и наконец все вспоминает. Ах да, точно, ночь, погоня, поселение оборотней, стая, их вожак Чонгук (и почему он вспоминает именно его?) и тюрьма, в которой тот его заточил.

  Тэхен горестно вздыхает, не замечая в своей «тюрьме» никаких изменений. Он понимает, что все это время спал просто на полу и именно поэтому сейчас так сильно болит спина. Живот противно урчит, нога все ещё ноет, а отёк плохо спадает, но Тэхен не знает, что ему с этим делать. Звать кого-то из оборотней и лишний раз контактировать с ними он боится. Омега прекрасно чувствует за дверями стойкий альфий феромон, забивающийся в ноздри. Как после вчерашнего он ещё не потерял обоняние? В поселении стояла ужасающая концентрация совершенно разных запахов. Тэхен даже не мог различить каждый из них по отдельности — все сливалось в какофонию тяжелых, давящих и пугающих альфьих и более легких омежьих феромонов. Среди них его нос мог отчетливо выделять только запах Чонгука, который пахнет лесом. И хоть здесь все пахнет лесом, потому что они, черт возьми, находятся в самом его центре, но аромат Чонгука – особенный. Он пахнет морозной хвоей, как рождественская елка. Тэхен хорошо знает этот аромат, так для него пахнет детство: ему пять лет, зима, отец приносит огромную пушистую ёлку, а они украшают ее. Как иронично, что такой жестокий и страшный человек ассоциируется с такими приятными воспоминаниями.  А еще Тэхен различает запах Чимина. Он как теплое парное молоко, тоже напоминает дом. А ещё родителей. Но сейчас омега не чувствовал ни Чонгука, ни Чимина, поэтому лишний раз боялся чертыхнуться. Тэхен сидит, гладит свой бушующий живот, в котором уже почти сутки не было ни крошки, и тоскливо оглядывается. Он внезапно осознаёт, что боится одиночества. Раньше он всегда был с родителями, с папой и отцом они проводили каждый день. Это была их собственная идиллия. Друзей у него не было, но зачем они Тэхену, если рядом есть папа? Взрослый омега был одновременно и лучшим другом, и родителем, и советчиком, и кокетливым сплетником, с которым можно было пообсуждать романтику и принцев из книжек. Именно поэтому после его смерти Тэхен лишился сразу всего: друга, спутника, родителя, близкого человека. Папа заменял ему всех людей в мире, они были нужны друг другу. А теперь, когда он ушел на небо и оставил здесь Тэхена одного, Ким стал ненужным.  «Ничейный», — едко цыкнул тогда Чонгук.  И он был прав.  Тэхен боится одиночества, но ещё он боится и общества. Омега вспоминает, как его приняли в деревне и что попытались с ним сделать, и испуганно вздрагивает, озираясь и ища, где можно спрятаться от преследователей. Их уже давно нет, но сейчас, вспоминая все события, Тэхен все никак не может успокоиться. В деревне оборотней ему тоже несладко, он прекрасно помнит, что добрая половина здешних жителей хотела его убить. Что мешает им сделать это в любой момент? Они ведь оборотни — безжалостные, дикие покровители лесов.  Наиболее ужасное чувство — это чувство полной безнадёжности. Тэхен, будучи всегда жизнерадостным, оптимистичным и веселым человеком, сейчас чувствовал себя абсолютно разбитым. Ведь что бы он ни делал, это будет бесполезно, выхода нет.  За дверью слышатся какие-то шумы, заставляющие вздрогнуть. Кто-то на приглушённых тонах спорит, шипит и, кажется, потом даже начинает драться с альфами на улице. Когда запах этого оборотня проникает внутрь, а Тэхен наконец осознаёт, кто это, то дверь отворяется, в проем просовывается светлая макушка.  — О, ты уже проснулся! — радостно восклицает Чимин и окончательно пролезает в дом, закрывая за собой дверь. — Я уже четвёртый раз к тебе заглядываю, а ты все спишь и спишь. Я не знал, что людям нужно так много спать.  — Нет, эм, — неуверенно отвечает Тэхен. — Я просто сильно устал вчера и вот. А так люди обычно спят... часов семь, может восемь.  — Сколько?! — вопит Чимин, а Тэхен аж вздрагивает. — Да вы так всю жизнь проспите! Мы, оборотни, спим только три, максимум четыре часа!  Тэхен осторожно отползает чуть назад и прижимается спиной к стене, пока Чимин подсаживается все ближе и ближе к нему. Оборотень активно нюхает воздух вокруг и тянется к шее Тэхена, опять, как вчера. Омега утыкается носом прямо в артерию Тэхена и глубоко дышит его ароматом, изредка водя кончиком носа по коже. А Ким сидит, зажмурившись, сжавшись в один напряжённый комок. Он слышит, как тяжело дышит Чимин рядом с ним, приоткрывает свой рот, и Тэхену совсем не хочется вспоминать, какие в этом рту сидят острые клыки. По его коже бегут стайки мурашек.  — Ой, прости-прости, только не пугайся, пожалуйста! — обеспокоенно отскакивает в сторону Чимин и вытягивает руки вперёд в знак примирения. — Не бойся меня, я ничего с тобой не сделаю.  — Тогда з-зачем ты лезешь ко мне?  Оборотень понуро выпячивает губки. Кажется, он действительно дружелюбно настроен, но, если честно, Тэхен относится к нему как к большой собаке: играясь, она может случайно тебя укусить.  — Я просто хочу с тобой подружиться, — как-то слишком честно и по-детски мило признаётся Чимин. — Я не хочу, чтобы ты меня боялся, я ведь никогда тебе не наврежу. И я не лез, я просто хотел тебя понюхать, ты ведь так сладко пахнешь!  — Не надо меня нюхать, пожалуйста, — просит Тэхен. — Я стараюсь тебя не бояться, но не могу. У тебя такие... острые зубы.  — Да, — гордо хмыкает Чимин, улыбаясь и ещё сильнее обнажая клычки. — Ни у кого из омег в деревне нет таких. А что?  Тэхен мысленно вздыхает и взывает к богу, если он действительно существует. Омега не знает, как разговаривать с этим оборотнем. Он вообще не понимает намёков! Не может же он сказать ему, что боится его клыков, потому что они могут разодрать его.  — Эй, а у тебя нет клыков, — замечает Чимин, и Тэхен вздрагивает, видя, что оборотень снова слишком близко подлез. — Что случилось? Тебе их вырвали?  — Эм, нет... У людей нет таких зубов. Они есть только у альф и появляются, когда они... ну, кусают своего партнёра, — мнётся Тэхен.  Ему до жути неловко объяснять Чимину такие очевидные подробности. Да и вообще, обсуждать такое не принято. Это то, что называется интимными вещами.  — А как вы охотитесь тогда? — размышляет оборотень. — У вас же нет ни когтей, ни клыков, ничего.  — Мы не охотимся. Вернее, ну, альфы иногда охотятся там на птиц, уток всяких, тетеревов. Но они используют лук для этого. А так мы же не хищники, мы занимаемся земледелием, животноводством, — объясняет Тэхен, загибая по очереди пальцы. — Я читал, что раньше альфы охотились в лесах, но сейчас в нашей деревне таких нет.  — Постой-постой, — обрывает его Чимин. — Ты сказал «не хищники»?  Тэхен моментально прикрывает рот рукой, осознавая, что он ляпнул. Солнечное лицо Чимина вмиг становится хмурым, он прячет от Тэхена свой взгляд, а губы его как-то странно подрагивают. Омега понимает, что обидел оборотня своим высказыванием. Сам же ещё вчера дёргался от неприязни, когда его называли чужаком или человеческой омегой. А теперь сам повесил на Чимина ярлык. Хорошо хоть, что собакой не назвал.  — Прости меня, — вздыхает Тэхен, — я просто ужасен. Все это так непривычно для меня. Я внезапно попал в лес, узнал, что существуют оборотни, что это не просто сказки, придуманные людьми, — он на миг запинается, когда замечает, что в глазах Чимина проскакивают огоньки любопытства. — А в легендах и сказках всех оборотней описывают чудовищами. Вы нелюдимы, живете, как животные, съедаете всех, кто заходит на вашу территорию. А ещё вы ненавидите людей и убиваете их тоже. Мы для вас добыча, на которую нужно охотиться...