Желтые глаза в темноте леса

Бонус. О зиме

Они не отпускают меня
Холодный, кусающий ветер без перерыва рвётся вниз с горы, иногда залетает под тёплую шерстяную куртку и больно щипает за бока. Снег под ногами лежит плотной твёрдой коркой, которая даже не хрустит, настолько сильно примёрзла. Ноги Тэхена следов не оставляют, местами скользят. Омега пару раз едва не полетел носом вниз, но вечно наблюдающий Чонгук всегда успевал его поймать, вздохнуть со скрытым раздражением и в очередной раз предложить помощь. Тэхен в эти моменты отказывался, говорил, что дойдёт сам и, будучи уже по-настоящему обессиленным, сжимал бледные губы и молча топал дальше.

Идея навестить стаю Намджуна вначале была замечательной. Быт, семья, дела стаи — все это превращало жизнь в бесконечный круговорот, нескончаемый цикл, выбраться из которого было очень непросто. Тэхен утопал во всем этом, иногда даже ничего не замечая, кроме своих волчат и Чонгука. Омега мог днями не выходить из дома или же наоборот сбегать с волчатами в лес, мог не отпускать своего альфу из объятий или наоборот не видеть его сутками. Кима носило из крайности в крайность. Пиком хаотичности и суматохи стал момент, когда Тэхен осознал, что не видел Чимина, своего лучшего друга, к слову, целых три дня! Омегу резко накрыла грусть и тоска, а в объятьях Пака, в которые он побежал сразу же, она усилилась троекратно. Как итог, у них уже через полчаса родилось решение навестить стаю Северных и поглядеть на беременного Сокджина, чей живот с лета уже должен был прилично округлиться. Чонгук с Юнги на эту идею лишь смиренно кивнули. Альфы давно решили для себя, что «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало». И это они так совсем не о волчатах. Так что да, идея навестить стаю Намджуна вначале была замечательной. Мысль о том, что сейчас зима, а они собираются двигаться на север, никого не смутила. Осознание того, что сейчас февраль, самый холодный месяц в году, в принципе, тоже. А волчата... А почему эти неугомонные меховые шарики вообще должны кого-то смущать? Им порезвиться в лесу, побарахтаться в снежке да увидеть новые места будет только в радость. Тэхен потом не раз говорил, что путешествие это для волчат будет, кстати, и полезным. В этом возрасте, когда они и секунды не могут усидеть на месте, не оборачиваясь людьми, бывало, долгие недели, изучение мира обязательно и нужно. В итоге Тэхен не учёл только одного: он сам не волк. И подниматься в гору по скользкому снегу в февраль, терпеть ледяной ветер и жгучий мороз, идти несколько часов без перерыва — все это станет для него непосильным испытанием. Когда омега все это планировал, он на секунду задумался лишь о том, как перенесут длинную дорогу волчата. Но сейчас эти неугомонные щенки неслись далеко впереди, почти наравне с альфами их стаи. Волчата бежали, перебирая своими коротенькими лапками, подскакивали и иногда даже повизгивали несдержанно от избытка ощущений. Их розовые высунутые язычки болтались из стороны в сторону. Иногда дети, путаясь в сугробах, натыкались друг на друга, падали, но тут же вставали снова на лапы и набирали скорость. На папу, идущего где-то сзади, юные альфы даже не смотрели. Конечно, зачем им папа, когда вокруг куча новых запахов и видов. За тремя альфами, чуть отставая, но все равно стараясь изо всех сил, бежал волчонок поменьше. Он был омегой, а потому силой и скоростью своих товарищей не обладал, однако отставать не желал. У крошечного омеги была серо-белая шубка, а в человеческом облике золотистые волосы, безумно мягкие и завивающиеся в кудряшки от воды. Взглянув лишь одним глазком, можно было понять, что это сын Чимина. От Юнги ему досталось лишь немногословие и абсолютное спокойствие. Волчата с самого рождения росли не по дням, а по часам. Когда Тэхен впервые их увидел, на глаза навернулись слезы. Он не мог поверить, что это его и Чонгука детки, самые настоящие, те самые, о которых они мечтали. Чонгук тоже плакал, не смог удержаться. Но как вообще можно вести речь о скупости эмоций, когда перед глазами лежат три здоровых крепких комочка, твои комочки, которых ты представлял еще с первой встречи со своей омегой. Да, Чонгук тоже плакал, и это была совсем не скупая мужская слеза. Альфа прижимал своих волчат к груди дрожащими руками, обнюхивал их, целовал, а из его уст изредка выходило тихое, адресованное Тэхену, спасибо. Уже с первой недели волчата научились оборачиваться. Как же Тэхен испугался в первый раз, когда, стоило ему отлучиться буквально на минуту, из люльки пропало сразу три младенца. Зато где-то под кроватью обнаружились сразу три щенка, все чёрные как смоль, шустрые и невероятно громкие. Чонгук с Тэхеном остаток дня ловили их по углам, потому что угнаться за только что обратившимся оборотнем, увидевшим мир с другого ракурса, было просто невозможно. У волчат даже уши ещё не стояли, но на лапах они держались бодро, поймать их удалось только Чонгуку. И понеслись с того момента безумные деньки. Волчата проводили в человеческом теле от силы час в день, даже спали в облике зверя. Юные оборотни в свои младенческие годы проводили все время волками. Зверь учился раньше человека, с первых дней жизни мог передвигаться, есть, общаться на своём языке и в целом быть самостоятельным. Чонгук объяснял, что до трёх лет оборотень живет почти наедине с природой, учится и развивается сам. Альфа успокаивал, предупреждал, говорил, что так и должно быть. А Тэхен... Тэхен жутко переживал. Тяжело и непривычно было видеть ему своих детей людьми пару раз в день. Тяжело было искать своих детей среди других волчат и с ужасом осознавать, что перепутал. Отцовство давалось Тэхену тяжело. Он боялся, что не справляется, никак не мог свыкнуться с тем, что не понимает, делает все неправильно и совсем не так, как ему рассказывал в своё время папа. Омега не раз плакал, поддавался истерике, потому что боялся, что так и не сможет стать хорошим папой для своих детей. Не раз Тэхен проклинал свою человеческую сущность, снова чувствовал себя белой вороной, паршивой овцой в стаде. Ему было сложнее всего понимать своих волчат, заботиться о них, контактировать и играть. Чонгук уверял, что Тэхену всего лишь нужно немного времени. Кризис их отношений и сущностей давно прошёл, это было очередное слабое проявление. Как в итоге все разрешилось? Да, в общем-то, как и говорил Чон: само собой. С течением времени все устаканилось: Чонгук с Тэхеном свыклись с новыми ролями родителей, набрались опыта, а их крошечные волчата адаптировались в этом огромном суровом мире. Тэхен теперь стал центром их маленького мирка. Волчата, будучи ещё глупыми малышами, уже проявляли свою альфью натуру и заботились о своём папе. Чонгук говорил, что забота у волков, альф в особенности, находится в крови. А когда волчата почувствуют всю хрупкость и особенность своего папы, тотчас начнут вести себя иначе. Тэхен же думал, что это произойдёт в более осознанном возрасте, а не в два года, когда эта малышня, едва научившаяся складывать слова, в облике зверя будет рычать и кусать каждого, кто подойдёт в их присутствии к омеге. Так они и жили. Малыши развивались и учились всему сами. Тэхен упорно не понимал, как волчата научились ходить и даже складывать слова, понимать, что происходит вокруг, если они большую часть своей коротенькой жизни ориентировались на инстинкты. А после Ким как-то разом все отпустил, списал на уникальность и идеальность оборотней, альф тем более, сыновей вожака! Их волчата были лучшими из лучших, особенными из всех самых особенных. Чонгук гордился ими с первых дней жизни. Они были счастливы. Теперь они были настоящей семьей. — Ты устал, — выводит его из мыслей глубокий голос Чонгука, — все было бы куда проще, позволь ты мне обратиться и довезти тебя верхом.