Темнейшая мечта

Два крыла. Мой ангел Габриэль.Часть 2

— Чонгук, я…- мой голос был не громче шелеста листвы за окнами, и я безумно боялась поднять голову и встретиться взглядом с братом, лениво и бесшумно подбиравшимся ко мне, как тигр на мягких лапах.

Похоже, мне конец.

Обернувшись к нему, я прислонилась спиной к двери чёрного джипа в поисках опоры, так как ноги внезапно ослабли, а руки начали подрагивать.

Не обратив никакого внимания на мой бессвязный лепет, он быстро и бесшумно сократил оставшееся между нами расстояние и подошёл почти вплотную ко мне, заставив меня вжаться в дверь машины, а сам оперся в неё руками по обе стороны от меня. Его тёмные глаза блуждали по моему лицу, прожигая взглядом насквозь и буквально пригвождая к полу, не давая ни вздохнуть, ни шелохнуться.

Чонгук был в ярости.

От него исходили волны ледяного непроницаемого спокойствия и такого же ледяного, но от этого не менее сокрушительного гнева, впервые направленного на меня, и мне было очень страшно.

— Я уже решил, что ты одумалась и решила не делать глупостей. Но ты здесь.И что же мне делать с тобой, Лиса? Скажи мне, я жду.

Краем глаза я заметила, как сжались в кулаки его руки, все ещё упиравшиеся в стекло за моей спиной, и я чувствовала, что он едва сдерживается, чтоб не впечатать их в него со всей силы.

Моё сердце отбивало в висках бешеный ритм, и я сжалась, опустив ресницы, когда он наклонился ближе и провел кончиками пальцев по моей щеке, осторожно отводя волосы с моего лица.

Я не знала, чего боялась больше: его слов, произнесенных тихим вкрадчивым голосом, звеневшим от невыносимого напряжения, или его молчания, что было красноречивее всяких слов и буквально кричало о его страхе за меня и мою жизнь. Я знала, что он никогда не ударит меня, но колени все равно предательски подгибались, отказываясь меня держать, и я тяжело привалилась спиной к двери машины, чувствуя исходящее от Чонгука тепло, несмотря ни на что обволакивавшее меня с ног до головы и дарившее покой даже в разгар шторма.

Я вздрогнула, судорожно вздохнув, когда его тёплые пальцы крепко обхватили мой подбородок, приподнимая лицо и заставляя смотреть ему в глаза, на дне которых тлел опасный тёмный огонь, который разгорался в тех редких случаях, когда кто-то осмеливался идти ему наперекор. И в этот раз я понимала, что этим человеком оказалась я, зайдя слишком далеко и доведя брата до такого взрывоопасного состояния, что достаточно было одной искры, одного неосторожного слова, чтобы он сорвался.