Темнейшая мечта

Не последняя ночь

Чертыхаясь себе под нос на всех известных мне языках, я взлетел по лестнице и направился к себе.

Господи... Когда же это закончится?!

Стоило только мне подумать, что все плохое уже позади, как над нашими головами снова начинали сгущаться тучи.

Я прекрасно понимал чувства Лисы по отношению к отцу, ведь и у меня самого он не вызывал ничего, кроме презрения.

Почему он по- прежнему не оставлял ее в покое? Неужели ему было мало собственных денег, что так не терпелось прибрать к рукам активы корпорации Лотоса?

От этих мыслей кулаки сами собой сжимались, и мне хотелось все ломать и крушить. Вот именно, пусть бы сидел и дальше в своём Китае и не отравлял жизнь мне и моей малышке.

Тяжело вздохнув, я рухнул на кровать, зарывшись ладонями в волосы и устало прикрывая глаза.

Теперь ситуация усложнялась, а время и так никогда не было моим союзником, ведь я также помнил о помолвке с Миюн, которая должна была состояться в сентябре.

А теперь этот филиал в Токио.

С одной стороны, это было отличное прикрытие для моей собственной поездки, но с другой — теперь снова было неясно, сколько мне придётся пробыть в Японии, прежде чем я улажу все дела: и свои личные, и связанные с компанией отца.

Приняв душ и переодевшись, я спустился вниз, где меня уже ждали отец и Лиса.

Мы впервые за долгое время ужинали втроём, создавая видимость дружной любящей семьи, но атмосфера, витавшая за столом, все равно была напряжённой, ведь мы все прекрасно понимали, что это и было на самом деле лишь видимостью, иллюзией, и нашей семьи, как таковой, давно уже не существовало.

Иногда я думал, что если бы не любил Лису так сильно, то сам бы отпустил её к Тэхену, чтоб она, наконец, обрела любящую и заботливую семью, ведь ДжиХи души в ней не чаяла, и в их семье всегда царила атмосфера лёгкости и непринужденности.

Но, когда она встречалась со мной глазами, словно ища поддержки, чтоб противостоять отцу, и устало улыбалась одними уголками мягких губ, я тут же отметал эти мысли и крепче сжимал под столом её хрупкую ладошку, успокаивающе поглаживая тонкие пальчики и понимая, что никому её не отдам, никому не смогу доверить заботу о её счастье.