Твоё дыхание под моей кожей

16. В пустоте школьных кабинетов

                                        *** 
Розэ механически следила за мельтешащим перед доской преподавателем физики, пытаясь отвлечься от таких надоевших и переворачивающих всё внутри мыслей о поступке Чимина. Скользкое и липкое чувство обиды заполняло сознание маленькой блондинки. Но самым отвратительным было то, что обижалась она сама на себя. 
Чимин не клялся ей в любви, но по своей наивности, и благодаря неизменной романтичной натуре, девушка настроила себе воздушных замков, которые как-то совсем неожиданно взорвались. Каждый его случайный взгляд или прикосновение, каждый разговор на отвлечённые темы, каждый раз, когда они были близки – Розэ постоянно видела отголоски влюблённости в его действиях. Ей совершенно не хотелось верить в то, что их близость, его касания и взгляды были исключительно продуктом похоти парня, а долгие разговоры всего лишь случайными беседами, какие часто случаются с попутчиками в поезде или в очереди к врачу.

  Всё казалось случайностью. Случайностью, которая действительно перевернула жизнь Розэ. Зато теперь она могла трезво оценивать собственную глупость и чётко осознавать, что винить можно только себя. 
А ещё то, что ей до сих пор хочется плюнуть на всё это и вернуться к Чимину, потому что только с ним она чувствовала себя по-настоящему живой. Эта странная связь с ним (назвать это отношениями Розэ не могла даже в мыслях) дарила ей чувство окрылённости. Утром хотелось просыпаться уже потому, что была возможность увидеть самого дорогого человека. Она чаще улыбалась и ловила себя на мысли, что всё вокруг становится лучше. Эти волшебные дни были ещё одной причиной, почему Розэ не могла злиться на Чимина. Как можно обижаться на человека, с которым связано так много счастливых моментов? 
Прошло около недели после разоблачения Чимина. С тех пор они практически не пересекались, а если и пересекались, Розэ старалась не попадаться ему на глаза и сразу же убегать. Перед выходом из квартиры она смотрела в глазок, чтобы не встретиться ненароком с Чимином на лестничной клетке, в школе старалась затеряться в толпе, постоянно ходила с Лисой, которая и не подпустила бы к блондинке Чимина на пушечный выстрел. Розэ однажды даже услышала краем уха разговор Чимина и Чонгука, где Пак называл девушку своего друга «Катюшиным цербером».  
Он всё называл её малышкой в разговорах с другими людьми, никогда не говорил про неё гадости и провожал долгим взглядом, заставляя сердечко блондинки болезненно сжиматься. А ещё всё это давало какую-то нелепую надежду на то, что они снова будут вместе когда-нибудь. Но в этом мазохистском желании Розэ боялась признаться даже самой себе, не то, что лучшей подруге. 
Как ни старалась Розэ всматриваться в формулы на доске, пытаясь разобраться в значениях странных символов, выводимых преподавателем физики, мысли о вездесущем русоволосом подонке заполнили сознание.  Собственно, как обычно.  
Потому внезапно прозвеневший звонок заставил девчонку встрепенуться. Чонугк быстро выбежал из класса, провожаемый хитрым взглядом Лисы. В последнее время брюнетка часто оставалась у Чонгука на ночь и выглядела, как кошка, объевшаяся сметаной (к слову, Розэ постоянно приходилось врать Лисиним родителям, что ночевать она остаётся у неё). Решение не афишировать их отношения показалось Розэ правильным, это давало возможность избежать сплетен и разговоров злых языков. То, что они с Чимином старались не появляться вместе при других, сейчас играло Розэ на пользу: в школе ничего не изменилось, никаких лишних обсуждений и шёпота за спиной. За эту предусмотрительность Розэ была благодарна Чимину вдвойне. Сам того не ведая, он чуть уменьшил страдания этого ангела. 
– Розэ, хватит в облаках витать. Ты идёшь? – нетерпеливо начала Лиса, теребя в пальцах лямку от сумки. Казалось, что в школе никого не осталось, ведь это был последний, восьмой урок. За окном уже стало почти темно. Лиса торопилась, потому что хотела ещё раз пересечься с Чонгуком в раздевалке. – Жду тебя внизу, черепашка, – дождавшись от блондинки кивка, Лиса покинула помещение.  Лиса каждый раз намекала Розэ на её медлительность, но Пак не обращала на это внимание. В конце концов, теперь ей торопиться некуда (раньше хоть спешила на встречи с Чимином).  
Девушка спокойно вышла из кабинета, глубоко вдыхая воздух в лёгкие. В школе всегда был какой-то особенный запах, который Розэ запомнит на всю жизнь. Пустота коридоров навевала на малышку какую-то грусть, ведь это был последний год в этой школе. Школе, которая подарила ей самые сумасшедшие эмоции и чувства, близкую подругу и позволила Розэ раскрыться с новой стороны. 
Она уже не была забитой и скромной девчонкой. Уже практически не жила историями из книжек. Потому что уже сама знала, что такое боль отчаяния и мужские руки на теле. Что такое страх и жгучесть прикосновений. Розэ уже чувствовала вкус разочарования и запах секса. Всё это давало ей право знать, что с ней произошли колоссальные изменения, и пойдут ли они ей на пользу покажет лишь время. 
Розэ снова задумалась, потому удивлённо вскрикнула, когда грубая мужская рука, схватившая девушку за предплечье, потащила её в темноту пустого кабинета.  То, что эта рука принадлежала Чимину – не было сомнений: его запах Розэ вряд ли смогла бы забыть так быстро. 
Пак понимала, что сопротивляться бесполезно, ведь парень был гораздо сильнее её. А ещё в девушке была какая-то болезненная уверенность в том, что Чимин не сделает ей больно. Во всяком случае, физически. 
– Из-за этого черноволосого цербера тебя практически невозможно было выловить, – спокойно начал Чимин, ожидая, пока Розэ нащупает край парты, рядом с которой он стоял. Как ни странно, сам он в темноте видел отлично, его глаза быстро привыкали. – Поставила Манобан рядом с собой, чтобы она охраняла тебя от плохого Чимина? – в его голосе была насмешка, но какая-то горькая, что не укрылось от внимания Розэ. 
– Я вовсе не считаю тебя плохим, Чимин, и никогда не считала. Просто сейчас мне нужно, чтобы кто-то был рядом, потому что мне нелегко, – тихо ответила Розэ, усаживаясь на край парты, втайне желая, чтобы Чимин приблизился к ней так же сильно, как боялась этого.  
Чимин отчего-то замолчал, пытаясь осмыслить слова блондинки. Её искренность всегда поражала парня, но сейчас казалась чем-то из ряда вон выходящим. Не обвиняет, не злится, честно отвечает и прячет глаза. Даже сейчас остаётся маленьким чистым ангелом, которому просто грешно причинить боль. Похоже, Паку придётся гореть в Аду. Чимину захотелось прижаться к ней, зарыться в блондинистые волосы, как раньше, поцеловать (совсем не пошло, просто чтобы почувствовать вкус её блеска), а потом проводить до дома, чтобы знать, что с ней всё в порядке.  
Парень совсем не ожидал того, что сейчас она не будет на него кричать, он уже придумал тысячу реплик, чтобы дать отпор. А на её лице не было гримасы ярости, лишь бесконечная усталость, потому глотку Чимина  неприятно сдавило чувство отвращения. Чувство отвращения к себе. Впервые, кажется. 
– Ты избегаешь меня, – совсем тихо и даже робко сказал Чимин, потому бровки Розэ взлетели в недоумении. Пак? Чимин? – Я ведь не раз пытался подойти к тебе. Не думаешь, что бежать от разговора – бессмысленно? 
– А о чём говорить, Чимин? – почти равнодушно отозвалась блондинка. Пака душило её равнодушие. Пусть ненавидит, обижается, хочет убить. Быть равнодушной – пусть не смеет. – Всё ясно, мне кажется. У тебя свой взгляд на жизнь, который ты никогда не изменишь, который я никогда не буду разделять.  
– О чём ты? 
– О твоей любвеобильности, конечно. Тебе не нужны серьёзные отношения, о чём ты мне не раз говорил. Как видишь, я тебя ни в чём не упрекаю, я сама виновата в том, что надеялась на безнадёжного человека. Ты поиграл со мной, но ведь любая игра должна иметь конец, верно? – Розэ не ждала ответа на свой вопрос, лишь всматривалась в необычайно серьёзные глаза Чимина. – Так чего же ты теперь хочешь от меня? 
Чимин судорожно сглотнул, пытаясь понять, откуда в этом хрупком создании появилось столько твёрдости. Вся его уверенность в собственном всесилии рухнула в одно мгновенье. Ведь он чётко осознавал, что сейчас он затащил Розэ в пустой кабинет не потому, что хотел ей что-то доказать. Не потому, что хочет снова продолжить играть с ней, чтобы иметь доступ к её телу. Не потому, что хотел убедиться: Розэ по-прежнему влюблена в него по уши.
   Чимин затащил Розэ в пустой кабинет, потому что соскучился. Потому что она снилась ему третью ночь подряд. Потому что он каждый раз провожает её взглядом в коридоре. Потому что духи у неё приятно пахнут. Потому что улыбается она слишком искренне, а смеётся слишком заразительно. Потому что просто хотел побыть с ней наедине немного, услышать голос, почувствовать её тепло. 
– Я хочу тебя, – вдруг ответил Чимин после минутного молчания.   –
Ты всегда всё видишь в своём извращенном свете? – казалось, она совсем не удивлена. Конечно, ведь Чимин так мало отдавал ей, показывая себя лишь со стороны своей похоти. 
– Я бы сказал, что в эти слова я вложил немного больше, чем ты могла подумать.  – Не представляю, о чём ты. 
– Представляешь.  
– Скучаешь? 
– Да. 
Розэ опустила глаза, услышав уверенный ответ на свой робкий вопрос. Опять захотелось сорваться и сказать, что тоже скучала. Обнять его крепко-крепко. И забыть всю грязь.  В которой тонули они оба без возможности выплыть. 
– Чимин, всё изменилось, знаешь? – он хмурился. Он не ожидал от неё этих слов. – Я ведь не обижаюсь на тебя, и не строю из себя независимую. Просто прошу принять то, что я не хочу наступать на старые грабли уже в который раз.  
– А что, если я не хочу этого принимать? Я не бесчувственное животное, коим ты меня считаешь. Я привязался к тебе и не хочу отпускать, это так сложно понять? 
– Привязаться можно и к щеночку, подобранному с улицы. Кормить его, холить и лелеять. И он будет любить тебя за это и благодарить за всё, что ты для него сделал. Ведь ты показал ему настоящую жизнь, без страха и боли, которые преследовали его на улице. И ему плевать, что в твоём доме ещё десять таких же щеночков, которых ты пригрел, – Розэ боялась, что он не поймёт то, что она пыталась до него донести, но судя по серьёзности взгляда Чимина, он всё понимал. – Я не щеночек, Чимин. Я не хочу быть одной из твоих пассий. Даже в роли любимицы. Я хочу быть уверенной в том, что мой любимый человек сейчас дома, на учёбе, на работе или на природе с друзьями, а не в постели с другой девчонкой. А ты мне вряд ли когда-нибудь дашь эту уверенность. 
Только сейчас Чимин заметил, что по её нежным щекам текут тёплые дорожки слёз.   – Розэ, проблема всех девушек в том, что они слишком много думают. Какая тебе разница, где я буду через два часа, если сейчас я целую именно тебя? – он понимал, что говорит чушь. Понимал чувства Розэ, ведь сам ни за что бы не стал делить её с кем-то ещё. Но у него не было в запасе стоящих аргументов. Не было, чем крыть. И он знал, что отпустить её было бы самым правильным решением. Самым логичным, если быть точнее. Ничего не обещал, попользовался, бросил. Конец. Таких историй тысячи, но в этой что-то пошло не так. Стадия «попользовался» дала трещину, потому что девчонка стала занимать слишком много места в его мыслях и в его жизни. И Чимин совсем не виноват в том, что ему слишком мало Розэ. Верно? – Я понимаю, что тебе больно, но ведь ты сильная девочка, правда? Зачем юлить, если тебе всё ещё хочется быть со мной? 
Как цинично. 
Чимин и сам чувствовал, что его мысли перестают совпадать со словами. Зато тело среагировало быстрее языка: Розэ в мгновение была вжата в парту пятой точкой, а после подхвачена под ягодицы и усажена сверху столешницы.  
Чимин почувствовал, что ему стало легче: куда-то делось жжение в глотке, и сердце перестало стучать так быстро. Спокойствие накрывало его лишь от одного прикосновения к маленькой блондинке и это заставляло думать, что он живой.  Что он может чувствовать что-то трепетное и нежное к девушке. Только к одной девушке. 
Его руки медленно переместились на тонкую талию Розэ, руки которой безвольно висели вдоль тела. Чимин не поднимал глаз, следя за движениями собственных рук, которые уже переместились на небольшую округлую грудь, а затем на хрупкие плечики. Парень словно вспоминал изгибы её нежного тела, реакцию Розэ на его прикосновения.  
Теплые ладони Чимина провели по чувствительной шее девушки и зарылись в её блондинистые волосы на затылке. Парень тяжело дышал, всё же решившись заглянуть в заполненные слезами глаза Розэ.  
– Не плачь, слышишь? Я ведь не хочу тебя обидеть, Розэ, – ему хотелось закричать, что она нужна ему. Вытрясти из неё всё, что она надумала на его счёт. Хотелось успокоить её. И поцеловать. Вот прямо сейчас. Всего на секунду прижаться к губам.  И сдохнуть. 
Чимин осознавал абсолютно чётко – Розэ не сопротивляется. Она в отчаянии, внутри неё борются два мира, но она не может протестовать против прикосновений желанных рук. И Чимин понял, что он конченный эгоист, потому что без зазрения совести решил воспользоваться смятением девушки. 
Какого чёрта он должен жалеть, если им обоим будет хорошо?  Вкус её блеска в этот раз был вишнёвым. Чимин очень любил вишню, это пришло ещё из детства, когда он проводил лето у бабушки в деревне. Она собирала ему сочные ягоды в маленькую корзинку, а он смотрел мультики по телевизору со старым кассетным видеопроигрывателем и уплетал их за обе щёки. Он помнил то ощущение уюта. С Розэ тоже было уютно. И её губы, Чимин мог поклясться, он любил больше, чем вишню.  Пак втянул в рот её нижнюю губу, слизывая с неё сладость любимой ягоды. Розэ не отвечала ему, но позволяла себя целовать, и парню, кажется, этого было достаточно.  Просто позволь мне касаться тебя так, как мне хочется. И целовать тебя так, как не хватало.  Чуть надавив на Розэ подбородок, вынуждая малышку распахнуть губы, Чимин проник в её ротик языком, чувствуя приятную долгожданную влажность. Он понимал, что ему срывает крышу, и что вскоре он уже не сможет сдерживать себя, потому что лихорадочные движения его губ уже не поддавались контролю, потому что Чимин вжимался уже напряжённым пахом в парту, потому что следующее движение Розэ губ позволило сделать поцелуй ещё глубже. И заставило застонать прямо ей в горло.  Потому что, чёрт возьми, она ему ответила.   И зарылась прохладными пальчиками в коротко стриженые волосы на его затылке, вызывая мурашки по спине. Ему было так хорошо сейчас, что в какой-то момент ему захотелось пообещать ей всё, что угодно, лишь бы она разрешила целовать её так каждый день. 
Что имеем не храним, а потерявши, плачем, да, Чимин? 
Парень тут же себя одёрнул.  
Нет, он не будет обещать того, в чём не уверен. 
Конечно, это ведь просто наваждение, не так ли? 
Просто потому, что он не трахался уже неделю, с того самого случая в подъезде, потому что не хотел. 
Потому что эти бесчувственные трахи с пустыми куклами стали такими скучными. Хотелось чувств, впившихся пальчиков в простыни, беззвучных стонов и всхлипов. Хотелось нежности и страсти одновременно.   Как с Розэ. 
Только позволь мне. 
Сильный удар прохладной ладони обжёг щёку, и это действительно помогло парню очнуться. Чимин зажмурился на мгновенье и тут же перевёл осуждающий взгляд на испуганную малышку, сидящую напротив, всё ещё находящуюся в плену его рук, расположенных на парте по сторонам от её бёдер. 
– Прости, Чимин, я не хотела тебя ударить. Но я не знала, как ещё тебя можно остановить, – Пак был удивлён искреннему испугу Розэ, потому тут же отступил на шаг назад. И снова судорожно сглотнул.
   – Зачем остановила? – шёпот отчаяния, он пытался скрыть, но не вышло. 
– Потому что мне пора идти, Чимин. Я прошу прощения. 
Розэ утёрла слёзы тыльной стороной ладони и выбежала из кабинета, а Чимин продолжал всматриваться в пустоту перед собой. 

                                        *** 
Раздевалка как-то неожиданно опустела, пока Лиса смотрела в окно на заснеженный школьный двор. Лалиса любила тишину, а ещё больше она любила запах Чонгука, который тут же уловила практически рядом с собой. Она слышала, как парень медленно приближается к ней сзади, потому немного поёжилась. Чон, несмотря на всю свою обаятельность и улыбчивость, всё равно оставался диким хищником, способным бросать девчонок в дрожь.  
– И что это мы так долго собираемся, а? – приблизившись к Лисе вплотную со спины, прошептал Чонгук ей в ухо. Чтобы немного подразнить свою девушку, он осторожно прикусил зубами мочку её уха, снова заставив девчонку вздрогнуть. Лиса закрыла глаза от удовольствия, когда парень прошёлся короткими поцелуями вдоль её шеи, срывая с её губ стон наслаждения. – Или ты домой совсем не торопишься? 
Лиса лукаво улыбнулась и чуть прогнулась в спине, пошло оттопыривая задницу: дразнить Чонгука было её любимым занятием, ведь наблюдать его сумасшедшую реакцию на это было восхитительно. Вот и сейчас, не удержавшись, Чон схватил Лиса за бедро, вжимая её ягодицы в свой пах: это чертовски заводило обоих. 
– Ты знаешь, я как раз собиралась идти одеваться, – словно кошка, дорвавшаяся до лакомства, девушка чуть покрутила попкой, прогибаясь в спине ещё сильнее, под давлением крепкой руки Чона. – Может, не будешь мне мешать? 
– Нет уж, детка, пока моя мать находится на этой чёртовой конференции, ты будешь ночевать у меня. Я надеюсь, это ясно? – нагло сказал Чонугк, подхватив девчонку под животик, вынуждая прижаться спиной к его груди. – Я не слышу ответа. 
– Чонугк, я не могу постоянно отпрашиваться к Розэ, понимаешь? Скоро родители заподозрят неладное. 
– Плевать. Последний раз, хорошо? Пожалуйста. 
Он испробовал все методы уговоров, которые знал. Лучше бы он знал, что Лиса на это вообще не надо уговаривать. 
– С какой стати, я снова должна к тебе идти? Ты решил меня забрать в сексуальное рабство? – насмешливо произнесла Диса, поворачиваясь лицом к своему парню. – Это преследуется по закону. 
– Жаль, что по закону не преследуется похабное поведение. 
– Не понимаю, о чём ты, – что-что, а наивно хлопать глазками Лиса умела. 
– Весь день меня изводила сегодня: то рубашку на три пуговицы расстегнёт, то с ребятами в коридоре кокетничает, то, чёрт возьми, случайно руку на бедро положит во время урока. Малышка любит издеваться? 
– Обожает, – получив от Чонгука короткий поцелуй в губы, девушка улыбнулась. – За окном темнеет уже, Розэ только дождёмся и пойдём, хорошо? 
Если бы они знали, что недалеко от школьных окон, скрытый тенью от дерева, стоит Кай, то были бы сдержаннее. Губы парня мгновенно изогнулись в насмешливой улыбке.