Хоть Раз В Жизни

Часть 9

Дни шли, альфа знал что Феликс вернулся на работу, хотя ему не стоило бы, потому что теперь зная слабость Хвана, ему грозила опасность.

Постоянно наведываться к нему в лазарет было бы глупо и небезопасно. Он стойко  держался чтобы не устроить драку, и не попасть в руки к своему ангелу в белом халате.

Нервно рассуждая у себя в пульсирующей болью, голове, он идёт мимо открытых камер и слыша жалобный скулеж, заглядывает в одну из них. Картина была отвратительная, двое крупных альф держали совсем молодого мальчишку, разложенного на столе, а третий жестко вдалбливался в его зад. Паренёк жалобно плакал, его губы были разбиты, а глаза полные ужаса уставились на проходящего мимо Джина. Он обещал себе не лезть в драки, чтобы не приносить неприятностей Феликсу, но тут он не смог сдержаться. Было бы не по человечески пройти мимо.

Хватая извращугу что пристроил свой член к юной попке, он одним ударом в челюсть отправляет его на пол. Двое других всполошившись надвигаются на Хвана и начинается драка. Пропуская несколько ударов в голову Хёнджин чувствует как все плывет, видимо он не до конца восстановился после избиения офицерами в прошлый раз.

Сквозь темноту сознания теплое прикосновение к своей груди, возвращает альфу в реальность. Он резко распахивает глаза. Он в лазарете? Блять, Феликс!

- Феликс ... - тихим голосом зовёт альфа, и к его приятному удивлению, омега тут же берет его за руку и быстро говорит:

- Хёнджин, тише, тебя отвезут в больницу, я приеду сразу как смогу.  - он кивает медикам и те уносят носилки с полубессознательным  Хваном.

Очнувшись в теплой больнице, Принц никогда ещё не чувствовал себя более расслабленным. Головная боль дала передышку, и впервые в жизни ничего не приносило страданий. Глаза снова слипаются, слабость одолевает и альфа прикрывает тяжёлые веки. Но тут дверь распахивается и в палату входит Феликс, принося с собой слабый цитрусовый феромон. На нем также оставалась рабочая одежда что означало, что он ринулся к альфе прямиком с работы.

- Ты пришел. - тихо подчеркнул очевидное альфа, и болезненно присел на кровати. Одна его рука была пристёгнута к изголовью, а вторую он протянул омеге.
- Иди сюда - произнёс он, ожидая омегу ближе .

Именно сейчас, он жутко, как никогда,  нуждался в его близости. Ли неуверенно подходит ближе, не сводя нежного взгляда с красивого лица мужчины. Он смотрел прямо в  глаза, смотрел так, как омега смотрит на своего альфу, но не смел приближаться ближе.

- Я никогда не причиню тебе боли, Феликс. - пообещал Хёнджин.

Никогда он не был так честен, и вправду не хотел, чтобы омега его боялся.

Феликс сомневаясь подошёл к кровати и присев рядом, улыбнулся, заливаясь румянцем. Нежная рука альфы, скользнула тыльной стороной по его пунцовой щеке, на что тот блаженно закрыл глаза, и вздохнул так , будто получал удовольствие от этого невесомого прикосновения, ровно столько, сколько и Хван, даря его сейчас. И это действительно было правдой, Феликс буквально растаял в большой ладони альфы.

Альфа мечтал об этом неделями и вот оно. Этот сладкий омега рядом. Он такой теплый и нежный что Хвану не верится. Терпкий, властный бергамот расплывается по палате, у омеги кружится голова и мгновенно стираются все границы. Неуверенно, медленно, боясь спугнуть, Принц приближается к лицу омеги, и между ними проскальзывает что-то незримое.

- Феликс ... - сорвавшееся имя с губ альфы, прозвучало как молитва, и тот быстро прижал свои горячие губы к губам Ли.

Губы Хёнджина полные и мягкие, безупречные! Феликс наклоняется ближе, и тот углубляет поцелуй прося большего, и омега давал, не отрицая того что желал его. Никто и никогда не заставлял его чувствовать себя так. Назад пути нет.

Хван проводит языком по контуру губ и тот раскрывает рот впуская его. Он пробует его на вкус, всасывает язык себе в рот, и умирает от этой близости. Поцелуй казалось длился бесконечно, унося омегу туда, откуда выбираться совсем не хотелось. Воздух в лёгких заканчивается и Феликс слегка отстранятся, на что альфа притягивает того за волосы и рычит в губы давая понять как сильно ему не хочется расставаться.
А от этого животного рыка, желание омеги, расползлось между ног влажным, сладким потоком.