твоя жизнь не будет прежней

глава 23.

На следующий день перед занятиями встречаюсь с Виленем в кафе: надо уточнить задание по социологии. Я битый час собирала конспекты после выходки Виолетты. Я хочу рассказать Вилену, но боюсь, что он неправильно меня поймет, особенно теперь, когда я знаю о родителях Виолетты. Вилен наверняка много знает, и я постоянно удерживаю себя от вопросов. Вообще, меня не волнует, что там делает Виолетта.
День пролетает быстро, наступает время лекции по литературе. Как обычно, Виолетта садится сзади, но сегодня она, кажется, вообще не намерена смотреть в мою сторону.
- Сегодня мы заканчиваем обсуждать «Гордость и предубеждение», - говорит профессор. - Надеюсь, все с удовольствием его прочитали, и поскольку вы знаете финал романа, он и станет темой сегодняшней дискуссии. Ее тема: использование Джейн Остин элементов, позволяющих предопределить сюжет. Позвольте спросить: ожидали ли вы во время чтения, что они с Дарси в итоге будут вместе?
Несколько человек что-то невнятно бормочут, кто-то шуршит страницами книги, видимо, пытаясь с ходу найти там ответ, и только мы с Виленем, как всегда, поднимаем руки.
- Мисс Оливия, - профессор указывает на меня.
- Когда я читала этот роман в первый раз, я сильно сомневалась, что в конце концов они будут вместе. Даже теперь, когда я прочитала его уже раз десять, я все еще в этом не уверена. Мистер Дарси слишком жесток и говорит такие неприятные вещи о Элизабет и ее семье, что я не уверена, сможет ли она его простить, не говоря уж о том, чтобы полюбить.
Вилен кивает мне, и я улыбаюсь.
- Это приманка, - раздается в тишине голос. Голос Виолетты
- Мисс Виолетта? Хотите что-то добавить? - спрашивает профессор, весьма удивленный участием Виолетты.
- Конечно. Я сказала, что это приманка. Женщины хотят того, чего у них нет. Именно грубое отношение мистера Дарси привлекло Элизабет, значит, было очевидно, что в конце они будут вместе, - произносит Виолетта, после чего с видом полнейшего безразличия рассматривает ногти.
- Неправда, что женщины хотят того, чего не имеют. Мистер Дарси был так жесток с ней, потому что был слишком горд, чтобы признать, что любит ее. После того как он прекратил себя так вести, она увидела, что он действительно ее любил, - говорю я гораздо громче, чем хотела бы. Намного громче.
Осматриваюсь. Оказывается, что все смотрят на меня и Виолетту.
Виолетта фыркает.
- Не знаю, с какими парнями ты обычно сталкивалась, но я считаю, что если бы он ее любил, он не был бы с ней так груб. Единственная причина, по которой он даже попросил ее руки, это потому что она слишком крепко в него вцепилась, - говорит она с акцентом, и мое сердце падает. В конце концов, я узнала, что она думает на самом деле.
- Она в него не вцепилась! Она думала, что он добр, а он манипулировал ею и пользовался ее слабостью! - кричу я.
В аудитории наступает полная, абсолютная тишина. Лицо Виолетты перекошено гримасой злости, и я думаю, мое тоже.
- Он манипулировал ею? Прочти еще раз, она... Я имею в виду, ей наскучила ее унылая жизнь, ей нужны были сильные ощущения - и, конечно, она в него вцепилась! - кричит она, схватившись руками за край стола.
- Тогда, если б он не был таким кобелем, он мог бы все это прекратить после первой же встречи и больше не появляться в ее доме!
Тут я осознаю, что мы находимся в центре внимания. В аудитории - хихиканье и шепот.
- Замечательно, какая оживленная дискуссия. Думаю, на сегодня мы оставим эту тему... - начинает профессор, но я, схватив сумку, выбегаю из аудитории.
В коридоре слышу сердитый голос Виолетты позади себя:
- На этот раз ты не убежишь, Оливка!
Вылетаю на улицу и пересекаю лужайку, приближаясь к перекрестку. Она догоняет меня и хватает за руку, но я вырываюсь.
- Почему ты всегда так хватаешь меня? Попробуй меня еще раз так схватить, и я тебя ударю! - кричу я.
Я удивляюсь, как резко вышло, но с меня достаточно всей этой фигни.
Она снова хватает меня, но я не могу выполнить свою угрозу.
- Чего ты хочешь, Виолетта? Показать мне, какая я жалкая? Поиздеваться надо мной, свести меня с ума? Я устала от этих игр - и я больше не буду в них играть. У меня есть парень, который меня любит, а ты ужасный человек. Тебе действительно надо сходить к врачу и лечиться от этих перепадов настроения! Я за тобой не успеваю. Сейчас ты - хороший, через секунду - отвратительный. Я не хочу иметь с тобой ничего общего, так что найди себе другую девушку, чтобы с ней играть, а я сдаюсь!
- Я вправду делаю тебя хуже? - спрашивает она.
Я отворачиваюсь, пытаясь сосредоточиться на оживленном тротуаре, где мы стоим. Взгляды случайных прохожих задерживаются на нас с Виолеттой чересчур долго. Когда я вновь смотрю на Виолетту она трет пальцами дырку в своей поношенной черной футболке.
Жду, что она будет смеяться или ухмыляться, но нет. Если бы я не знала ее лучше, то подумала бы, что она... страдает. Но я хорошо ее знаю.
- Я не пытаюсь играть с тобой, - говорит она, проводя рукой по волосам.
- Тогда как это назвать? Почему твои перемены настроения становятся моими проблемами?
Вокруг нас уже собирается небольшая толпа, и мне хочется поскорее исчезнуть. Но надо знать, что она ответит.
Почему я не могу не общаться с ней? Я знаю, для меня она ядовита, опасна. Я никогда ни с кем не была так груба. Я знаю, она этого заслуживает, но я не хочу быть жестока к кому бы то ни было.
Виолетта снова хватает меня за руку и тянет по дорожке между зданиями подальше от людей.
- Оли, я... Я не знаю, что делаю. Ты поцеловала меня первой, помнишь? - напоминает она.
- Да... Я была пьяна, помнишь? А вчера ты поцеловала меня первой.
- Да... Ты меня не останавливала. - Она делает паузу. - Должно быть, это очень тяжело.
Что? Что именно тяжело?
- Вести себя, будто ты не хочешь меня, хотя мы оба знаем, что это не так, - говорит она, подходя ближе.
- Что? Я тебя не хочу. У меня есть парень.
Быстрый ответ выглядит так нелепо, что Виолетта улыбается.
- Парень, с которым тебе скучно. Признайся, Оли. Не мне, самой себе. Тебе с ним скучно. - Она понижает голос и произносит медленно, очень чувственно: - Он когда-нибудь заставлял тебя чувствовать то же, что и я?
- Ч-что? Конечно, - вру я.
- Нет... Я уверен, что он никогда не касался тебя... по-настоящему.
Ее слова зажигают внутри меня знакомый огонь.
- Это не твое дело, - говорю я, отступая, и она подходит ко мне еще на три шага.
- Ты не представляешь, что я способна заставить тебя почувствовать, - говорит она, и я задыхаюсь.
Как она может переходить от крика и насмешек к таким словам? И почему они так мне нравятся? У меня нет ответа. Этот тон и неприличные комплименты делают меня слабой, я теряюсь. Как мышка в когтях кота.
- Правда, ты не можешь это признать. Но я вижу, - говорит она высокомерно.
В ответ я могу только отрицательно покачать головой. Она улыбается еще шире, и я инстинктивно отступаю к стене. Виолетта делает следующий шаг, и у меня вырывается умоляющий стон. Не надо!
- Твой пульс участился? И губы сухие. Ты думаешь обо мне и чувствуешь... там, внизу. Разве не так, Оливка?
Все, что она говорит, правда, и чем дольше она говорит мне это, тем сильнее я ее хочу. Так странно, хочу и ненавижу одновременно. Виолетта меня физически привлекает, и это странно, учитывая, как сильно она отличается от Влада, ведь она девушка,а он парень. Никто не привлекал меня так, кроме Влада.
Я знаю, что, если я сейчас чего-нибудь не скажу, она победит. Не хочу, чтобы она победила.
- Ты ошибаешься, - бормочу я.
Она улыбается. Одна эта улыбка пронизывает меня, как ток.
- Я никогда не ошибаюсь, - сообщает она, - не в этом.
Отступаю в сторону прежде, чем она может прижать меня к стене.
- И ты продолжаешь утверждать, что я вцепилась в тебя, когда сама сейчас загоняешь меня в угол? - спрашиваю я, и моя злость на эту невыносимую девушку в татухах пересиливает желание.
- Потому что ты сделала первый шаг. Не пойми меня неверно, но я был удивлена.
- Я была пьяна, и это была ужасная ночь, ты знаешь. Я стеснялась, а ты была добра ко мне. Ну, твоя версия недурна.
Я стремглав проскакиваю мимо нее и сажусь на обочине. Так я оказываюсь вне зоны досягаемости. Разговор слишком утомителен.
- И я жестока к тебе, - говорит она, нависая надо мной, и утверждение больше похоже на вопрос.
- Да, жестока. Ты превосходишь саму себя в грубости. И не только ко мне, ко всем. Но со мной ты, кажется, особенно стараешься.
Надо же, мы все еще так спокойно беседуем. Знаю, это минутная передышка, скоро она снова на меня накинется.
- Это просто не так. Я отношусь к тебе так же, как и ко всему остальному миру.
Я молчу. Я знала, что нормально поговорить не получится.
- Не знаю, зачем я трачу на тебя время, - кричу я и возвращаюсь к дороге.
- Прости. Иди сюда.
Мысленно вою, но ноги реагируют быстрее, чем мозг успевает отдать команду, и я останавливаюсь в нескольких шагах от нее.
Она сидит на бордюре, там, где только что была я.
- Садись, - командует она.
Повинуюсь.
- Ты сидишь ужасно далеко, - говорит она, и я закатываю глаза. - Ты мне не доверяешь?
- Нет, конечно. С какой стати?
Виолетта несколько мрачнеет, словно сказанное ее задевает, но вскоре возвращается к обычной невозмутимости. Неужели ей не все равно, доверяю ли я ей?
- Мы можем договориться держаться друг от друга подальше или остаться друзьями. Я не собираюсь и дальше с тобой воевать.
Я вздыхаю, и она придвигается немного ближе.
Она делает глубокий вдох и затем произносит:
- Но я не хочу держаться от тебя подальше.
Что? Сердце, похоже, сейчас выпрыгнет из груди.
- Я хочу сказать... Я не думаю, что мы сможем не общаться, раз твоя соседка - одна из моих лучших друзей, ну и все такое. Так что думаю, мы должны быть друзьями.
Чувствую разочарование; но разве это не то, чего я хочу? Я же не могу целоваться с Виолеттой, обманывая Влада.
- Ну ладно, значит, друзья? - спрашиваю я, стремясь не обращать внимания на неприятный осадок в душе.
- Друзья, - подтверждает она и протягивает руку.
- Но никаких чуть больше, - напоминаю я, пожимая ее руку и чувствуя, как кровь приливает к щекам.
Посмеиваясь, она спрашивает:
- Что ты имеешь в виду?
- А то ты не знаешь. Крис мне уже рассказала.
- О чем, обо мне и ней?
- О вас, и о тебе, и о других девушках.
Я вымученно смеюсь, но получается похоже на кашель, и я кашляю еще, чтобы она не заметила моего смущения.
Она поднимает бровь, но я не обращаю внимания.
- Ну, мы с Крис... это было весело. - Она улыбается воспоминаниям, а я проглатываю комок в горле.
- И да, у меня есть девушки, которых я трахаю. А почему тебя это волнует, подруга?
Она говорит об этом так беззаботно, что я просто в шоке. Признание, что она спит с другими девушками, не должно меня волновать, но я ревную. Виолетта мне не принадлежит; мой парень - Влад. Мой парень - Влад. Мой парень - Влад, - мысленно повторяю я.
- Не волнует. Просто я не хочу, чтобы ты считала меня одной из них.
- Ого... ты ревнуешь, Оливка? - усмехается она.
Я толкаю ее. В жизни в этом не признаюсь.
- Вовсе нет. Мне их жаль.
Она игриво поднимает брови.
- О, не жалей их. Поверь, они со мной счастливы.
- Ладно, ладно. Не пора ли нам сменить тему? - Я вздыхаю и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на небо и забыть образ Виолетты и ее гарема. - Так ты попробуешь быть со мной повежливей?
- Конечно. Если ты перестанешь все время быть такой нервной стервой.
Глядя на облака, мечтательно тяну:
- Я не стерва, просто ты отвратительная.
Смотрю на Виолетту, и меня разбирает смех. К счастью, она смеется вместе со мной. Это хорошая замена скандалу. Еще не решен главный вопрос: какие чувства я могу или не могу к ней испытывать, но если я пресеку ее попытки целовать меня и сосредоточусь на Владе, то выйду из этого ужасного замкнутого круга прежде, чем станет еще хуже.
- Посмотри на нас, двух друзей. - Акцент у Виолетты очень приятный, когда она не грубит.
Черт, акцент делает ее голос еще мягче. Слова льются с ее языка, сквозь розовые губы... Я не должна об этом думать. Отрываю взгляд от ее лица и встаю, отряхивая юбку.
- Эта юбка и правда ужасная, Оли. Если хочешь остаться мне подругой, не надевай ее больше.
На мгновение мне становится обидно, но когда я смотрю на нее, она улыбается. Наверно, она так шутит, грубо, но не злобно, как обычно.
На моем телефоне срабатывает будильник.
- Мне нужно вернуться на занятия.
- Ты устанавливаешь будильник на каждую лекцию?
- Я много на что ставлю напоминалки; я всегда так делаю. - Надеюсь, она не собирается над этим смеяться.
- Хорошо, установи напоминалку на завтра после занятий, чтобы как-нибудь повеселиться.
Кто это и где настоящая Виолетта?
- Не думаю, что могу веселиться так же, как ты. - Не представляю даже, что Виолетта подразумевает под словом «повеселиться».
- Ну, мы просто принесем в жертву пару котов, сожжем несколько домов...
Я, не удержавшись, прыскаю, и она улыбается в ответ.
- На самом деле, поскольку мы теперь друзья, придумаем, чем заняться.
Мне нужно немного времени, чтобы понять, могу ли я общаться с Виолеттой. Но она уже поворачивается, чтобы уйти.
- Ну ладно. Рада, что мы вместе. До завтра.
И она уходит.
Я ничего не говорю, просто сижу, опустив руки, на обочине. После последних двадцати минут голова кругом. Сначала Виолетта предложила мне заняться сексом, утверждая, что я даже не представляю, как мне будет хорошо; через несколько минут обещала, что попытается быть со мной помягче; потом мы смеялись и шутили, и было все нормально.
Остается еще много связанных с ней вопросов, но думаю, что могу стать ее подругой, как Крис. Ладно, не как Крис, как Кира или еще какая-нибудь подруга, с которой она постоянно общается. Так действительно лучше. Никаких поцелуев или других сексуальных ласк. Мы просто друзья.
Но когда я последняя захожу в аудиторию, где никто из студентов понятия не имеет о Виолетте и ее делах, у меня остается смутное подозрение, что я попала в очередную западню.