твоя жизнь не будет прежней

глава 26

Рука Виолетты так и лежит на моем бедре, и мне хочется, чтобы она никогда ее не снимала. Я использую возможность получше рассмотреть тату. Мне вновь бросается в глаза символ бесконечности выше запястья, и я не могу не задуматься, что она для него значит. В знаке, набитом на коже, чувствуется какой-то глубокий личный смысл. Я смотрю на другое ее запястье, ожидая увидеть похожий символ, но ее нет. Знак бесконечности довольно распространен, особенно среди женщин, но две петли на руке Виолетты представляют собой сердца, отчего мне становится еще любопытней.
– Что ты хочешь съесть? – спрашивает она.
Удивительно обыденный вопрос, для Виолетты не типичный. Скручиваю спутанные почти высохшие волосы в пучок и на мгновение задумываюсь, чего хочу.
– Ээээ… Я бы хотела знать, из чего приготовлено блюдо, и в нем не должно быть кетчупа.
Она смеется.
– Тебе не нравится кетчуп? Разве не все его обожают? – дразнит она.
– Не знаю, терпеть не могу.
Мы оба смеемся, и Виолетта предлагает:
– Тогда обойдемся закусочной.
Я киваю, и она тянется сделать музыку погромче, но останавливается и снова кладет руку мне на колено.
– Так что же ты планируешь делать после колледжа? – спрашивает она; она уже задавала этот вопрос тогда, в своей комнате.
– Собираюсь переехать в Сиэтл, надеюсь работать в издательстве или стать писательницей. Я знаю, это глупо, – говорю я, смутившись от собственных амбиций. – Ты уже спрашивала, помнишь?
– Нет, это не глупо. Я знаю кое-кого; это тяжеловато, но может пригодиться тебе как стажировка. Я могу с ними поговорить.
– Что? Ты можешь сделать это для меня?
От удивления я еле пищу; это совсем не то, чего я ожидала от Виолеття, даже такую добрую.
– Да, это не очень сложно.
Кажется, она несколько смутилась. Я уверена, что она не привыкла делать добро.
– Ничего себе! Спасибо. Правда, спасибо! Мне как раз в ближайшее время потребуется стажировка или подработка, а это же буквально моя мечта! – Я хлопаю в ладоши.
Она посмеивается.
– Не за что.
Подъезжаем к маленькой стоянке у старого кирпичного здания.
– Готовят тут восхитительно, – говорит Виолетта, выходя из машины.
Огибает автомобиль, открывает багажник и достает оттуда… другую такую же черную футболку. У нее их, наверное, миллион. Я так залюбовалась видом ее голого тела(в спорт. топике) что забыла, что она, в конце концов, оденется.
Заходим и усаживаемся в пустом зале. Пожилая официантка приносит нам меню, но Виолетта машет рукой, с ходу заказывая гамбургер и жаркое, знаком веля мне заказать то же самое. Я доверяю ей и повторяю заказ, конечно, за исключением кетчупа.
Пока мы ждем, я рассказываю о жизни в Питере, городе, о котором она, житель Питера, ничего не слышала. Но Виолетта немного потеряла; это маленький городишко, все занимаются одним и тем же, и никто никуда не уезжает. Никто, кроме меня: я никогда туда не вернусь. Сама она не очень-то распространяется о прошлом, но я терпелива и умею ждать. Ей, кажется, интересно слушать о моем детстве; она хмурится, когда я говорю, что отец пил. Я упоминала об этом раньше, во время какой-то ссоры, но сейчас рассказываю подробнее. Как раз, когда мы замолкаем, появляется официантка с едой на подносе, выглядящей просто восхитительно.
– Вкусно? – спрашивает Виолетта, когда я откусываю первый кусок.
Я киваю и вытираю рот. Жаркое замечательное, а я голодна, как никогда в жизни, и мы оба очищаем наши тарелки.
Обратно едем совершенно расслабленные. Пальцы Виолетты поглаживают мою ногу, и при виде эмблемы университета я расстраиваюсь, что мы так быстро добрались до кампуса.
– Ты не жалеешь, что провела со мной время? – спрашиваю я, чувствуя себя намного ближе к ней, чем несколько часов назад.
Она действительно может быть приятной девушкой, когда старается.
– Нет, все было хорошо. – Она, похоже, удивлена. – Слушай, я бы проводила тебя до комнаты, но Крис начнет засыпать вопросами… – Она улыбается и наклоняется ко мне.
– Хорошо. До завтра, – отвечаю я.
Не знаю, должна ли я попытаться поцеловать ее на прощание, поэтому рада, когда она берет прядку волос и убирает ее мне за ухо. Прижимаюсь лицом к ее ладони, а она наклоняется ниже, прижимаясь губами к моим губам. Это обычный нежный поцелуй, но я чувствую, как мое тело теплеет, и мне нужно больше. Виолетта берет меня за руку и жестом показывает, чтобы я перелезла через сиденье. Я быстро прыгаю со своего места ей на колени и ударяюсь спиной о руль. Чувствую, как она немного откидывает сиденье, освобождая нам место, поднимаю ее футболку и скольжу под ней руками. Ее живот твердый и горячий. Вожу руками по ее татуировкам. Объятия становятся теснее, настолько, что мне почти больно, но я согласна терпеть эту боль, только бы быть рядом с ней. Она стонет, когда я провожу рукой еще ниже, и мне нравится, что я тоже могу заставить ее стонать. Я снова растворяюсь в ощущениях – и тут нас прерывает резкий сигнал телефона.
– Снова будильник? – усмехается Виолетта, пока я лезу в сумочку.
Улыбаясь, я уже открываю рот, чтобы ответить что-нибудь остроумное, но в этот момент я вижу на экране номер Влада и останавливаюсь. Смотрю на Виолетту и понимаю, что она догадалась, от кого звонок. Выражение ее лица меняется. Боясь ее расстроить, я спешно нажимаю «сброс» и швыряю телефон на сиденье. Сейчая я думаю не о Владе. Его образ в сознании вытолкнут на задний план и накрепко заперт.
Я наклоняюсь, чтобы продолжить целовать Виолетту, но она останавливает меня.
– Наверное, я лучше пойду.
Резкий тон меня беспокоит. Откидываясь назад, смотрю на нее: ее взгляд холоден. Пламя внутри меня мгновенно сменяется льдом.
– Виолетта, я сбросила вызов. Я собираюсь поговорить с ним обо всем этом, просто не знаю, как и когда, но это будет в ближайшее время, обещаю.
В глубине сознания мысль, что я должна порвать с Владом, зародилась еще в момент, когда я впервые поцеловала Виолетту. Я не могу с ним встречаться, поскольку уже предала его. Это предательство будет висеть надо мной, как грозовое облако, мы оба этого не захотим. И то, что я сейчас чувствую к Виолетте, – еще одна причина, по которой я не могу быть с Владом. Я его люблю, но если бы мои чувства к нему были такими, каких он на самом деле заслуживает, я не была бы с Виолеттой. Мне не хочется обижать Влада, но выбора нет.
– Поговорить с ним о чем? – Виолетта выпрямляется.
– Обо всем, – показываю я вокруг. – О нас.
– О нас? Ты хочешь сказать, вы собираетесь расстаться с ним… Из-за меня, что ли?
У меня кружится голова. Я знаю, что должна сейчас слезть с ее колен, но застываю на месте.
– Ты не… не хочешь, чтобы я?.. – сиплю я.
– Нет, почему же? Я имею в виду, если хочешь, бросай его, но не надо делать это от моего имени.
– Просто… Я думала… – Я отчаянно подыскиваю слова.
– Я же говорил, что ни с кем не встречаюсь, Оливка, – говорит Виолетта.
Я замираю, как олень в свете фар; единственное, что заставляет меня подняться с ее коленей, это то, что я не хочу, чтобы она видела, как я снова плачу.
– Ты отвратительна, – говорю я с горечью, забирая вещи и телефон с сиденья. Виолетта собирается что-то сказать, но замолкает. – С этой минуты держись от меня подальше! – кричу я, и она закрывает глаза.
Я иду в комнату быстро, как только могу. Изо всех сил сдерживаю слезы, захожу и закрываю за собой дверь, опускаюсь у двери на пол и рыдаю. Хорошо, что Крис ушла. Как я могла быть такой дурой? Я же знала, кто она такая, когда соглашалась поехать с ней, но я ухватилась за эту возможность. Только из-за того, что она была сегодня очень любезна, я вбила себе в голову, что она станет моей?  Хохочу сквозь слезы над тем, какая я наивная дурочка. Я не могу даже злиться на Виолетту. Она сказала мне, что не будет мне принадлежать, но сегодня она была такой хорошей! Такой ласковой и веселой, что я вообразила, что мы действительно строим какие-то отношения.
Но все это оказалось только способом забраться ко мне в штаны. И я попалась.